Дважды укушенный - Хлоя Нейл

Есть вероятность альянсы в рамках Стай так же, как и за их пределами, и мы не хотим столкнуться с любым их направлением."

Я родилась в одной из богатейших семей Чикаго.

Я училась изображать необщительность.

"У меня назначена встреча", — сказал Этан, затем спрятал телефон обратно в жакет.

"Вы можете идти.

Мы соберемся здесь, за два часа до полуночи

завтра."

"Сеньер", — сказала я почтительно, и встретилась взглядом с круглыми глазами Линдси на мою благодарность снисхождение — причудливый термин для вампира-задницу целовать.

Когда Этан вышел из комнаты, по-видимому на пути к некоторой важной встрече, и дверь была закрыта позади него, она фыркнула.

“Я не могу поверить, что ты играешь в вежливость после того, как он предал."

"Я предупреждала вас раньше, никаких личных комментариев."

"Один или два вопроса? Они очень конкретные.

То есть биологически конкретные.

“Люк, твой служащий дерзкий."

"Добро пожаловать в мой мир, Страж.

Добро пожаловать в мой мир."

За несколько минут до рассвета, Линдси и Люк закрыли комнату охраны Дома и официально передали защиту Дома наемникам фей, которые охраняли нас, пока мы спали.

Она предложила мне подняться наверх для моральной поддержки; более вероятно, она хотела провести время, чтобы выпытать у меня о решении Этана, почему мы не могли встречаться.

"Мне только нужна деталь или две", сказала она, как только за нами закрылась дверь оперативной комнаты.

"Здесь нечего обсуждать.

У нас была попытка; он решил, что не может позволить себе встречаться со мной, поэтому сейчас я работаю над моим не внушающим доверия — Я переживу."

Мы поднялись по лестнице на первый этаж, и как только повернули за угол лестничной клетки, мы были заблокированы свитой вампиров — Марго, Кэтрин и женщиной вамп с бритой головой и кожей цвета какао, которую я еще не знала.

Они буквально остановились перед нами, блокируя оставшуюся часть первого этажа.

"Девушки", сказала Линдси, подперев бедра руками, "в чем дело?"

Девушки переглянулись, глянули на меня, затем повернулись к Линдси.

"Я ненавижу быть разносчиком плохих новостей", сказала Марго, "но у нас посетитель".

Линдси посмотрела на меня и нахмурилась.

"Прямо сейчас? Уже почти рассвет.

И в ежедневных газетах ни кого не было."

Газеты были нашими ежедневными источниками новостей и информации о событиях Дома, запланированных гостях и выездах Этана и Малика.

Сегодня лидирующие позиции занимала вечеринка оборотней, поэтому я отрицательно покачала головой.

Марго, которая выглядела весьма смущенно, покусывала край губы.

"Я не должна ничего говорить."

Кэтрин толкнула ее локтем.

"Расскажи."

"Просто — несколько часов назад он попросил меня приготовить большое блюдо с вечерней едой", сказала Марго.

"Стейк au poivre, суфле, целый кусок.

И я подумала, что это странно — ведь за последние годы он не просил стейк au poivre."

Моя первая мысль, учитывая французскую еду и секретность прибытия, заключалась в том, что Этан пригласил Селину.

Так ка она пыталась меня убить, имело смысл, что он хочет держать встречу втайне.

"Затем мы услышали, что к нему едет гость", сказала новая девушка, "и что она по дороге из аэропорта."

"О, а это Мишель", рассеянно прошептала Линдси, указывая на новую девушку.

Я улыбнулась и махнула Мишель.

"Если это важно", сказала Кэтрин, "если это имеет какое-либо значение, он — огромная задница, и мы полностью поддерживаем тебя."

В ее выражении была жалость.

Мой живот нервно напрягся.

"Ладно, леди", сказала Линдси, вскинув руки.

"Приближается рассвет, поэтому кто-то должен начать с самого начала.

Что, черт возьми, происходит? "

Три девушки взглянули друг на друга, прежде чем Мишель, со страданием на лице, оглянулась на Линдси.

"Это — Снежная Королева."

"Вот дерьмо", пробормотала Линдси.

Марго кивнула головой.

"Лейси Шеридан на пути к Дому."

Мое сердце внезапно остановилось.

То тошнотворное чувство снова вернулось, скручивая желудок и угрожая вытолкнуть назад ранее съеденную пиццу.

Мало того, что Этан решил, что я не стоила проблем — он уже принял меры, чтобы разделить осколки наших чахлых отношений с кем-то еще.

Я не знала, как не принять это на личный счет.

"Господи," пробормотала Линдси.

“Горячий или нет, у парня есть проблемы."

"Я не могу поверить, что он попросил ее вернуться сюда", сказал Марго.

"Особенно сейчас."

Особенно сейчас, когда он спал со мной, или растался?

Жаль, в голосе Марго принесла горячие слезы по краям моих ресниц, но я сморгнула их обратно и посмотрела на штукатурка потолка, чтобы убереч их от расткания по моим щекам.

В тот момент слабости, когда я была сосредоточена только на том, чтоб не кричать перед этими действительными незнакомцами, сточвшими около стен.

Шепот, который я больше не мог отфильтровать, начал кружиться вокруг меня.

Я запоздало поняла, что мы были не единственными вампирами сгруппироваными вместе в фойе, ожидая чего-то.

Одетых в черное вампиры стояли группами по три-четыре, некоторые с руководителями вместе, что-то шепча, некоторые смотрели на меня, некоторые из которых смотрели в окна, которые примыкали к парадной двери.

"Она на пути к Дому", сказал кто-то.

"А как насчет Мерит?" спросил кто-то еще.

Я зажмурилась.

Мое имя шепотом разносилось по комнате.

Было девяносто свидетелей действия и теперь запроса, чтобы Лэйси добралась до Чикаго как только это возможно.

Я открыла глаза снова.

Я чувствовала, что моя кожа начала нагреваться, как унижение, и поражение уступило намного большей удовлетворяющей эмоции — гневу.

Горе скрутило в ярость, и я могла понять точно, как увольнение Селины некоторым английским денди могло потянуть эмоциональный спусковой механизм, поворачивая печаль, направленную наружу в распыление горькой шрапнели.

Я уверена, что она не была единственной женщиной — или человеком — в истории, для кого отторжение стало топливом, тем огнем в животе, который перемещал ее в действие — к насилию, на войну, на разрушение.

Вампирское эго было не менее хрупким, чем человеческое.

Это было утешительно, тот гнев, способность направить эмоцию к Этану, вместо того, чтобы рассмотреть мой отказ как мою собственную неудачу.

Я закрыла глаза, поскольку на руках появилась гусиная кожа, мое тело, погружалось в чувство, как будто в горячую ванну.

Когда в комнате затихло, я открыла их снова.