Южный крест - Дина Роговская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вам надо отдохнуть, мисс.
– Миссис, – поправила я, проваливаясь в сон.
– Извините.
– Ничего… – Я провалилась в забытье.
* * *Я проснулась. Темно. Горит дежурный свет. Аккуратно забинтованное запястье пристегнуто к кровати наручником. Я прислушалась к себе. Плечо вправлено и зафиксировано повязкой. Дышать трудно из-за тугой повязки на ребрах. Две капельницы. За стеклянной переборкой дежурит медсестра, но она заполняет документы на компьютере. Кто-то в белом халате стремительно идет ко мне в палату. Я закрыла глаза.
Почти бесшумно открылась и закрылась дверь отсека.
– Фрэн…
Нет, о боже!
– Фрэн, милая… – он осторожно взял меня за правую руку, – Фрэн…
Я открыла глаза.
– Ты здесь откуда? – холодно осведомилась я.
Он сказал кодовую фразу. Все идеально. Пилот с безупречной легендой. Ему даже врать ничего не надо было. Джозеф Паркер. Мой бывший. Тот, кого Барт выслал с «Кентавра».
– Господи, – только и смогла сказать я.
– Я не мог пробиться к тебе раньше. Это было слишком опасно.
– Я знаю, – мне было трудно говорить.
– Как только ты окрепнешь, я смогу действовать. У нас есть несколько дней. Док на нашей стороне, мечтает удрать отсюда подальше. Больше половины народа оказалось тут по контракту, они и представить не могли, где окажутся, их нанимали для работы на экспериментальной станции.
– Я поняла. Ты связался с Бартом? Что с Майклом?
– Они взяли тебя одну. Барт давно в курсе, сэр Энтони сообщил ему. Они готовят операцию, потом скоординируем действия и будем выбираться отсюда, – он перебирал мои пальцы.
– Как они узнали координаты, если ты сам не знал, где базируется станция? Объяснишь мне потом, как это возможно.
– Очень просто. Здесь нет ни обзорных экранов, ни иллюминаторов. На мостик доступ ограничен, компьютерные сети под такой защитой, что туда невозможно пролезть незамеченным. А во время вылета нас грузят в «Корветы», и мы летим, не зная куда. Я понимаю, где я, только когда вылетаю с борта на шаттле.
– Умно. И как найдут нас теперь?
– Помнишь своего инженера? Ты дала ему лабораторию…
– Страж-птица…
– Поисковик, – кивнул Паркер, – так вот, он разработал разные модели и для безвоздушного пространства в том числе. Один такой летел за тобой до самой станции, у тебя есть чип, который испускает сигнал, доступный только его восприятию. Он сопроводил тебя до станции и передал координаты на «Поллукс».
– Они готовят масштабную операцию…
– Да, и мы должны уйти со станции до ее начала.
– Ясно. Что на Земле?
– Имущество Ланкастеров арестовано. Они все под следствием, но, похоже, что они скорее отрекутся от своего отпрыска, чем сознаются в попытке переворота, – он усмехнулся.
– Джо, я должна тебе сказать…
– Тебе нельзя много говорить.
– Подожди, потом может не представиться случай или я передумаю, – я слабо сжала его руку своей, – прости.
Он удивленно смотрел на меня.
– За что?
– Я не понимала… Я поняла потом, когда сама оказалась в такой же ситуации… Прости, я не знала, что делал мой отец.
Он грустно улыбнулся и покачал головой.
– Забудь. Все в прошлом.
Медсестра за переборкой подала знак, и Паркер быстро встал.
– Стой! А что будет с ними? – я кивнула на медсестру.
– Постараюсь их вывезти, мы думаем. – Он ушел так же стремительно, как и появился.
Какое это теплое слово «мы». Но боюсь теперь, когда Ланкастеру поджаривают пятки, он не будет со мной церемониться, и у меня нет даже трех часов, не то, что дней. Он пойдет ва-банк. Похоже, ночь будет короткой.
Они пришли через два часа и, подняв меня с кровати, поволокли в коридор. Я еще не отошла после наркоза, и ноги меня не держали, поэтому я просто повисла между двумя громилами и бросила короткий взгляд на напуганную медсестру. Она едва заметно кивнула мне в ответ.
Опять голый абсолютно белый отсек. Посередине прикрученное к полу кресло, если бы я еще не ловила кайф от наркоза, это меня если бы не напугало, то хотя бы насторожило. Меня плюхнули на это кресло и пристегнули ремнями. Я была в тугой повязке от подмышек до пупка и в больничных штанах. Правая рука подвешена, плечо тоже в тугой повязке. Вошли еще трое, громилы передвинулись к дверям.
– Я-то все гадала, когда снова тебя увижу, – усмехнулась я, глядя на Ланкастера.
Во втором я узнала Нокса, третий был лицом новым.
– Ты подпишешь бумаги о передаче мне своей собственности, немедленно.
– А если нет?
– Он начнет ломать тебе пальцы.
– И чем же я тогда это подпишу? Правая рука уже не работает. Подпись левой надо будет подтверждать, – я не могла сдержать сарказм, – одно ребро сломано, бить правильно он не умеет, поэтому любой удар по корпусу чреват разрывом внутренних органов, а это смерть в течение нескольких минут, – я смотрела на белого от ненависти ко мне Ланкастера и думала, что с инстинктом самосохранения у меня точно проблемы.
– Остаются ноги.
– После только что перенесенной операции я загнусь от болевого шока, – я заметила, что третий все время почти беззвучно подтверждал мои слова, – похоже, мы зашли в тупик.
Тот, что нашептывал на ухо Ланкастеру, вышел и вернулся, катя столик, накрытый белой тканью. Подкатив столик к креслу, он отогнул ткань. Я увидела на его руках резиновые перчатки, а на столике разные шприцы и инструменты.
– Будем играть в доктора, Лиам? – спросила я, глядя прямо в бесцветные глаза Ланкастера. – Я думала, ты уже вышел из этого возраста.
– Просто подпиши бумаги, Морган, – протянутая ко мне рука с документами едва заметно дрожала.
– Вы знаете, что у меня не выветрился наркоз? – спросила я парня у столика.
– Да, мэм. На это и рассчитываю, – он выпустил пузырьки из шприца и поднес к моей руке.
– Подождите, – сказала я, – пусть он выйдет, – я кивнула на Ланкастера, – зрелище будет не для слабонервных.
Ланкастер бросил на «доктора» вопросительный взгляд, тот коротко кивнул, Ланкастер оставил бумаги и вышел.
– Начинайте, – сказала я, глядя в холодные глаза за стеклами очков, – как, вы говорите, вас зовут?
– Вам это ни к чему, мэм. – Игла вошла в вену.
– Ладно, у меня хорошая память на лица. – Все поплыло перед глазами, и я провалилась в какой-то бесконечный непрекращающийся кошмар.
Перед глазами мелькали образы. Отец, мать в психиатрической клинике, Атлантида, снова отец. Все мои детские страхи ожили и гипертрофировались в сознании. Все, чего я боялась, вылезло теперь из закоулков души. Я словно пробиралась через черный дремучий лес. Кто-то тянул ко мне руки, кто-то дергал за брюки, пытаясь остановить, далекий заунывный голос звал меня по имени… Я оборачиваюсь и сквозь клочья тумана вижу маму, она стоит посреди какой-то трясины и зовет меня: «Тиа, Тиа, детка, не бросай меня…Тиа…» Я снова отворачиваюсь и продираюсь сквозь чащу, разводя ветви, которые потом оказываются руками каких-то мертвецов: «Это ты… Ты убила нас… Ты оставила нас там, в воде…» «Я никого не оставляла», – бормотала я и пробиралась дальше. Я не знала, куда я иду, но было какое-то четкое ощущение направления. Прорвавшись сквозь очередные заросли, я уткнулась в высоченный кирпичный забор, я пошла вдоль него, перебирая руками по стене, пока не наткнулась на калитку. Красивая крепкая дубовая калитка со старинным надежным замком. «Тиа… Я знаю, где ты… Тебе не скрыться, детка…» Я сунула руку в карман штанов и достала оттуда ключ. «Тиа… Я уже рядом… Мы всегда будем вместе, ты больше не оставишь меня…» Черта с два! Я открыла замок, юркнула в калитку, захлопнула ее и повернула ключ на три оборота. Переведя дыхание, я открыла глаза. Солнце залило лужайку перед домом. Это наш особняк. Двери дома распахнуты и оттуда выходит Генри. «Мисс, ваш брат ждет вас в кабинете, – говорит он и проходит мимо с огромным подносом, – я накрою вам чай на террасе, мисс». «Спасибо, Генри», – я бегу в кабинет. Там Майкл с Бартом о чем-то оживленно спорят. Барт! Какой он… Они оборачиваются и почти одновременно обнимают меня: «Вот и наша принцесса!» «Майкл, мы договаривались! Больше никаких принцесс!» «К тому же у нас уже есть принцесса, верно, Марго?» – Барт подхватил на руки вошедшую девочку. «Папа», – сказала девочка и повернулась ко мне. – «Мама», – сказала она и одарила меня двузубой улыбкой. Сердце мое подпрыгнуло от счастья, моя девочка меня не забыла. «Ну, где один, там второй», – смеется Майкл и подхватывает на руки Элиота, – привет, парень». Элиот счастливо улыбается и протягивает ему свою облизанную конфету. «Я уверен, что это просто ужасно вкусно, дружище», – зря он это, Элиот воспользовался тем, что он открыл рот и сунул ему леденец. Мы все засмеялись…
Свет ударил в глаза, я еще слышала свой смех. Но перед глазами были другие лица. А да, «доктор» и ассистенты. Я бросила взгляд на бумаги – ничего. Значит, у них ничего не вышло. Я перевела взгляд на «доктора». У меня еще двоилось в глазах, и было как-то нехорошо. «Доктор» вытер себе лоб марлевой салфеткой.