Невинные - Тея Лав

– Ну, она просто как-то угрожала мне в туалете, когда мы только начали встречаться. Ничего страшного, обошлось без тошноты, – я пытаюсь отшутиться.

Стайлз опускает голову.

– Почему, почему ты мне не рассказала? Я бы поставил ее на место сразу. Ты промолчала, и она решила, что может творить разную фигню безнаказанно.

– Мы только начали встречаться, – повторяю я. – Как я могла побежать к тебе и жаловаться, что в школьном туалете меня обидели девочки? Какой жалкой нужно быть? Я устала оправдываться. Если ты хочешь продолжать этот спор, то я пас. Просто отвези меня домой.

Стайлз обходит кухонную стойку и притягивает меня к себе за плечи.

– Прости. Идем в комнату, будем просто спать. – Он берет меня за руку.

– А что делать мне? Можно я возьму твою машину? – кричит нам вслед Макс.

– Только не разбей ее, пожалуйста. – Стайлз бросает ему ключи через стол, и Макс их ловит.

– Чувствую себя как в школе, – ворчит он.

– Бедный Макс. Отобрали машину и сослали в богом забытое городишко, – говорю я, когда мы поднимаемся по лестнице.

Стайлз тихо смеется.

– Да уж, наказание.

Я смотрю на часы, которые показывают почти пять вечера. Мы спим уже два часа. Стайлз все еще спит. Одна его рука находится под головой, а другая крепко прижимает меня к себе. Я поднимаю голову и смотрю на него. За это короткое время он стал мне родным. Я так люблю его и чувствую всю глубину его чувств ко мне. Мы созданы друг для друга, как бы банально это не звучало. Я провожу пальцем по его губам, затем по скуле. На его щеках слегка заметная щетина, и она мне нравится больше, чем гладковыбритое лицо. Склонившись, я начинаю его целовать. Знаю, ему нужно поспать, но ничего не могу с собой поделать. Я так хочу прикоснуться к нему. Хочу так сильно, что хочется плакать. Неужели, это действие этой дряни?

– Мадлен, – сонным голосом говорит Стайлз. – Что ты делаешь?

– Просто целую тебя.

Он начинает отвечать и запускает пальцы в мои волосы. Я опираюсь на руки и полностью заползаю на него.

– Прости, что разбудила, – шепчу я.

Но он кажется не против, потому что улыбается, обнимая меня крепче. Но я не могу улыбнуться. Мне хочется стереть эту ночь из наших жизней и наслаждаться друг другом дальше.

Примерно через час возвращается Чарли и Ханна. Стайлз уговаривает меня спуститься вниз и поужинать с ними. Макс присоединяется к нам.

– Ничего интересного. Как вы здесь живете? – с тоской спрашивает он.

– Твоя ссылка пойдет тебе на пользу, каторжник, – укоризненно говорит ему Чарли.

Она очень рада мне, и это приятно. Хоть кто-то кроме Стайлза и Ханны, в этом доме проявляет ко мне интерес.

После ужина я собираюсь домой.

– Как бы я хотела остаться, но мне пора.

– Так останься еще, – умоляюще просит Стайлз.

– Не могу, не хочу злоупотреблять.

– Чем? – удивленно спрашивает он. – Я не сахарный. Хочу, чтобы ты всегда меня так будила.

Я смеюсь.

– Я о маме. Не хорошо ее обманывать.

– Ладно, – вздыхает Стайлз. – Идем со мной, уложим Ханну, и я тебя отвезу.

Ханна лежит в кровати с раскрасками и карандашами.

– Ну что, леди. – Стайлз запрыгивает к ней на кровать. – Пора спать.

Я присаживаюсь рядом. Ханна улыбается мне, и на ее щечках выделяются крошечные ямочки детские ямочки. Я убираю за ухо прядь ее, таких же как у Стайлза, пушистых волос.

– Давай намажем наши царапинки да, Ханна? – приговаривает Стайлз. Он достает из небольшой аптечки, которую принес с собой какой-то тюбик.

Ханна все так же улыбаясь, послушно ложится на бок, спиной к нам. Стайлз смотрит на меня. Я отвечаю кивком на его молчаливый вопрос, и он задирает розовую кофточку Ханны. От увиденного мне хочется зажмурить глаза. Ребенок не заслужил такого.

Боже.

Рубцы тянутся по всей ее спине и правому боку. Я стараюсь дышать глубже. Стайлз снова смотрит на меня, наблюдая за моей реакцией. Становится более понятным то, почему он мучается чувством вины столько времени. Возможно, ему страшно смотреть на ее шрамы. Но он все равно это делает. Не потому, что наказывает себя (хотя это тоже), а потому что любит свою сестру. Это очевидно.

– Я пойму, если ты…

Я не даю ему возможности договорить. Выхватываю из его рук тюбик и выдавливаю прозрачную жидкость себе на руку. Затем аккуратно и нежно прикасаюсь к рубцам на теле Ханны. Стайлз сначала наблюдает, затем делает тоже самое. Ханна тихо смеется, наверное, ей щекотно. Мы улыбаемся, и я вновь перевожу взгляд на него.

– Спасибо, – шепчет Стайлз. – Я люблю тебя.

Я просыпаюсь от ощущения чего-то мокрого и противного у себя на лице. Открыв глаза, вижу прямо перед собой Айка.

– Айк, фу.

Встаю с дивана, на котором уснула, глядя телевизор. Вчера Стайлз привез меня домой и обещал приехать сегодня пораньше. Я все еще не знаю, что мне делать. Я не хочу идти в полицию, потому что чувствую сердцем, что это не поможет. Будет только хуже. Я знаю, что возможно, я не права. В голове такой хаос.

На кухне я варю себе кофе и смотрю на календарь. Завтра мне нужно на работу. Мне впервые в жизни не хочется идти. Апатия завладела всем телом.

Раздается дверной звонок, и я бегу открывать. Кто явился в девять утра? Мама утром уехала на работу, так что вряд ли это Джош.

На пороге стоит Макс.

– Привет, – говорю я.

– Доброе утро, малышка, – с улыбкой отвечает он. – Только проснулась?

Я приглаживаю растрепанный пучок, который даже не удосужилась распустить.

– Типа того.

– Мы можем поговорить?

– Конечно. Проходи. Моей мамы нет.

Он входит в дом и замирает на месте, видя грозного