Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Нагие и мёртвые - Норман Мейлер

Нагие и мёртвые - Норман Мейлер

Читать онлайн Нагие и мёртвые - Норман Мейлер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 169
Перейти на страницу:

— А что это такое? — спросил он, стараясь оттянуть время. — Это настоящее виски или какой-нибудь самогон из джунглей?

Уилсон возмутился.

— Ребята, правда это хорошее виски? Ведь вы не задавали таких вопросов, когда вам предложили выпить?

Галлахер громко фыркнул.

— Пей или проваливай отсюда к чертовой матери, Абрам! — закончил Уилсон.

Гольдстейн покраснел. Опасаясь презрения и насмешек, он уже хотел было выпить, но теперь отказался.

— Нет, нет, спасибо, — сказал он решительно. "А что, если я отравлюсь им? — подумал он. — Хорошенький это будет подарочек моей Натали. Женатому человеку, да еще с ребенком рисковать ни к чему". Гольдстейн снова решительно покачал головой и вопросительно посмотрел на удивленные лица товарищей. — Честное слово, мне совсем не хочется сейчас виски, — мягко сказал он, затаив дыхание, и, охваченный мрачным предчувствием, покорно ждал, что будет.

Всех присутствующих охватило негодование. Крофт гневно сплюнул и посмотрел куда-то в сторону. Лицо Галлахера от возмущения перекосилось.

— Они же все не пьют, — презрительно процедил он.

Гольдстейн сознавал, что ему следовало бы повернуться и уйти, чтобы продолжать писать письмо, но он почему-то предпринял попытку оправдаться.

— Ничего подобного, — возразил он, — я люблю иногда выпить перед едой или в какой-нибудь компании… — Он замолчал, не зная, что еще сказать. К нему снова вернулось то чувство, которое он испытал в тот момент, когда Уилсон громко окликнул его, — над ним хотят зло посмеяться. Тем не менее подчиниться требованиям товарищей он был не в состоянии.

— Гольдстейн, ты трус, вот кто, — сердито заявил Уилсон. Сознавая свое превосходство и пребывая под влиянием винных паров в приятном расположении духа, Уилсон испытывал снисходительное презрение к Гольдстейну за то, что тот так глупо отказался от предоставленного им, Уилсоном, шанса выпить.

— А-а, иди-ка ты к черту и продолжай писать свое письмо! — рявкнул Ред. Он был в дурном настроении, и его крайне возмущало выражение замешательства и унижения на лице Гольдстейна. Он презирал его за то, что тот не мог скрыть своих чувств. Ред предчувствовал, как все произойдет, когда Уилсон предложил Гольдстейну выпить. Ред точно знал, как Гольдстейн будет реагировать на предложение Уилсона, и сознание того, что ему удалось предвидеть события, доставляло ему немалое удовольствие. Где-то в душе Ред питал к Гольдстейну чувство симпатии, но постарался подавить его, — Парень, который не в состоянии постоять за себя, ничего не стоит, — сказал он раздраженно.

Гольдстейн резко повернулся и пошел прочь. Проводив его презрительным взглядом, пятеро подвыпивших парней снова уселись в тесный круг, и каждый из них почувствовал почти осязаемую привязанность друг к другу. Они открыли третью флягу.

— Я просто дурака свалял, что предложил ему выпить. Не понимает хорошего отношения к себе, — пробормотал Уилсон.

— Мы платили за виски и будем пить сами. Никаких бесплатных угощений, — заметил Мартинес.

Гольдстейн попытался снова сосредоточиться на письме, но вскоре понял, что писать больше не может. Он продолжал размышлять над тем, что сказали ему товарищи, и над своими ответами. Он очень сожалел о том, что не удостоил их такими ответами, которые пришли ему на ум теперь. Почему они говорили ему такие обидные вещи? Гольдстейн с трудом сдержал навернувшиеся на глаза слезы. Он взял письмо и прочитал то, что написал, но сосредоточиться больше не мог. После войны он намеревался открыть сварочную мастерскую и все связанное с этими планами неизменно обсуждал в переписке с женой, с тех пор как выехал из Соединенных Штатов. Перед тем как Уилсон позвал его, Гольдстейн не писал, а размышлял. Держа карандаш в руке, он радостно думал о том, как будет хорошо жить, когда станет всеми уважаемым владельцем мастерской. Его мечты о мастерской были отнюдь не фантазией. Он уже выбрал для нее место и точно подсчитал, сколько он и его жена накопят денег, если война продлится один год или максимум два. Гольдстейн был твердо уверен, что слишком надолго война не затянется. Он даже подсчитал, сколько они накопят денег, если его произведут в капралы или сержанты.

С тех пор как Гольдстейн выехал из США, думать об этом было для него единственной отрадой. Он подолгу не спал ночью в своей палатке — мечтал о своем будущем, или думал о сыне, или пытался представить, где в этот момент находилась его жена. Иногда, когда ему казалось, что она находится у своих родственников, Гольдстейн пытался представить, о чем они говорят. В моменты, когда ему вспоминались семейные радости и шутки, Гольдстейн едва сдерживал желание весело рассмеяться.  Сейчас, после происшедшего, настроить себя на такие мысли Гольдстейну никак не удавалось. Как только он  пытался вспомнить звонкий и радостный голос жены, его слух сразу же улавливал непристойный разговор и смех сидящих неподалеку и пьющих виски товарищей. Его глаза наполнились слезами от обиды, и он гневно тряхнул головой. "Почему они так ненавидят меня?" — думал он. Он изо всех сил старался быть хорошим солдатом. Он никогда не выходил из строя на марше, был не менее вынослив, чем любой солдат отделения, работал намного старательнее других. Он никогда не стрелял из автомата, находясь в дозоре, как бы ему иногда ни хотелось сделать это из-за страха, но никто этого не замечал. Крофт никогда не отзывался о нем с похвалой.

"Просто это кучка антисемитов, — с горечью подумал Гольдстейн. — Они только и думают о том, чтобы переспать с проституткой да нализаться как свинья". Глубоко в душе Гольдстейн завидовал им, потому что сам знал только одну женщину и никогда не любил пьяных компаний. Он устал и окончательно отказался от попыток подружиться с кем-нибудь из них; никто не хотел его дружбы, все только ненавидели его. Гольдстейн раздраженно стукнул кулаком по колену. "Господи, почему на свете есть антисемиты?" — задался он вопросом. Гольдстейн не был верующим, но иногда доверительно обращался к богу и спорил с ним. "Почему ты не прекратишь такие вещи?" — спрашивал он у бога. Гольдстейну казалось, что сделать это не стоит никакого труда, и очень сердился на бога за то, что тот так беспечен, а может быть, и ленив.

Гольдстейн снова взялся за карандаш и начал писать: "Я не знаю, как быть, дорогая. Иногда все так противно, что хочется умереть. Ужасно неприятно признаться, но я просто ненавижу ребят, с которыми служу. Это какая-то кучка антисемитов… Откровенно говоря, дорогая, здесь забываешь о всяких идеалах. Всем известно, что происходит с евреями. В общем, я не знаю, за что мы боремся…"

Гольдстейн прочитал написанное и с раздражением перечеркнул все. Несколько минут он сидел, охваченный леденящим страхом. Он чувствовал, что теряет всякую уверенность в себе. Он ненавидел всех людей, с которыми ему доводилось жить и работать, и не мог припомнить ни одного момента в прошлом, когда он любил кого-нибудь из тех, кого знал. Гольдстейн с трудом переборол это чувство и начал снова старательно писать: "Мне пришла в голову хорошая идея. Возможно, нам следует попытаться сделать кое-что из железного лома на свалках. Туда выбрасывают много всяких вещей, которые после незначительного ремонта могут снова пойти в дело, даже если вид у них неважный".

Просидев на одном месте несколько часов подряд, Уилсон заерзал, забеспокоился. Настроение благополучия начало постепенно исчезать. Действия Уилсона во время и после выпивок всегда проходили в одинаковой последовательности: первые несколько часов он чувствовал себя счастливым; чем больше он пил, тем большее превосходство испытывал по отношению к тем, кто не пил. Но через некоторое время он начинал ощущать потребность в каком-то действии; если не находил его, ему становилось скучно, и он немного трезвел. Обычно он уходил из бара или из дома, где выпивал, и бродил по улицам в поисках приключений. Очень часто он просыпался на следующий день в кровати какой-нибудь незнакомой женщины, или в кювете, или на дивана в гостиной своего маленького каркасного домика. И почти никогда не мог вспомнить, что с ним произошло и где он бывал накануне.

Сейчас Уилсон выпил остатки из третьей фляги и шумно вздохнул. Голос его стал хриплым.

— Ну, что же мы будем делать дальше, ребята? — спросил он.

Крофт, покачиваясь, поднялся на ноги и засмеялся. Он вообще сегодня почему-то часто и беспричинно посмеивался.

— Я, например, пойду спать, — заявил он.

Уилсон покачал головой и наклонился вперед, чтобы ухватить Крофта за ногу.

— Сержант… — начал он рассуждать заплетающимся языком, — я хочу позвать тебя… потому что… ты ведь сам догадываешься, сержант, незачем ложиться спать, потому что целый час, а может быть, даже два будет еще совсем светло…

Лицо Галлахера расплылось в кривой улыбке.

— Ты что, не видишь, что ли? У Крофта глаза слипаются, — сказал он.

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 169
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Нагие и мёртвые - Норман Мейлер торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит