Наваждение (СИ) - Клара Флэйм

Теперь я гораздо лучше понимаю моего мрачного демона. Я думала, он стал таким жёстким потому, что его обижали в детстве. Но теперь, когда я знаю всю его историю, я понимаю, что его тяга испытывать физическую боль осознанна. Боль позволяет ему чувствовать себя живым человеком, а не пустым местом, как он когда-то привык себя ощущать. И вина в этом полностью лежит на плечах его самых родных людей: отца и матери. Мне горько осознавать это. Мне больно за него.

Драки, а потом и ринг стали для него способом борьбы с самим собой, с миром, в котором он родился и рос. Это его вызов себе, родителям, учителям и всем тем, кто не замечал его раньше.

— Стас Златопольский, — задумчиво произношу я. — Стас Медведев. Даже не знаю, что ему больше подходит. Его все называют Ярый и это, по-моему, больше всего отражает его сущность.

Дед хмыкает, и я смотрю на него. Он улыбается.

— Стас Яров, если точнее. Он так беспокоился о моей безопасности, что снова поменял документы и взял девичью фамилию моей жены. И она действительно подходит ему больше всего.

Я подхожу к фото, с которого смотрит на нас бабушка Стаса, Мария Ярова. Фотография старая и чёрно-белая, но сейчас зная об этой семье так много, я улавливаю её сходство с внуком. Стоит лишь внимательнее присмотреться. В глазах этой женщины горит такая же яркость, страсть, какая вспыхивает порой в глазах Стаса.

За нашими откровенными разговорами незаметно наступает вечер. Ни одного звонка от Стаса, а ведь он обещал. Меня не покидает нехорошее предчувствие. Я не выпускаю из рук телефон, нервно расхаживая из угла в угол. Сан Саныч готовит нам ужин, кидая из кухни на меня настороженные взгляды.

— Он позвонит, — говорит он ободряюще. — Стасик всегда держит обещание.

«Стасик», я улыбаюсь. Это ласковое обращение никак не вяжется с внешним видом парня. Но мне нравится, как это звучит из уст деда.

— Может я сама? — спрашиваю у деда, и тот пожимает плечами.

Была не была. Я нажимаю на единственный номер, сохранённый в адресной книге этого устаревшего мобильника. Долгие ровные гудки доносятся из динамика. Один, два… Сердце медленно спускается в мои пятки. Три, четыре… Ладони потеют, а тело пробивает дрожь. Пять, шесть… Я почти готова дать отбой, но тут раздаётся щелчок на другом конце провода, и я слышу женский голос.

— Алло.

Я хмурюсь, не понимая, почему на другом конце говорит женщина, а не Стас.

— Слушаю вас. Говорите, — быстро повторяет женщина и кровь отливает от моего лица в тот самый момент, когда я узнаю этот голос.

— Мама?

— Ася? Это ты? С тобой всё хорошо? Где ты? — ворох вопросов дрожащим голосом рождает в моей голове панику.

— Где Стас? Что с ним?

Я слежу глазами за Сан Санычем, стараясь контролировать свои эмоции, потому что понимаю: мама могла ответить на звонок в одном единственном случае.

— Стаса готовят к операции, — тихо говорит мама. В её голосе чувствуется некоторое облегчение.

— Что случилось?

— Его и ещё одного мальчика доставили к нам с улицы. Их сильно избили.

Что? Весь воздух вокруг меня исчезает, и я оказываюсь в вакууме. Все органы чувств отключаются. Я ничего не вижу и не слышу. Только, как сердце колотится в груди, чувствую его точечные быстрые удары в висках. Издалека снова доносится голос мамы:

— Ситуация довольно серьёзная, но всё будет хорошо. Слышишь, дочка? Я ни на минуту от него не отойду. При нём не было документов. Счастье, что моя смена, я сразу узнала Стаса и держала телефон при себе. Я знала, что ты позвонишь.

Мама вкратце обрисовывает ситуацию. Я с трудом усваиваю полученную информацию.

— Я еду, — только и могу ответить я.

Бросаю трубку, не в силах выслушивать всё до конца. Всё, что мне нужно, я знаю. Нет никакого смысла мусолить произошедшее по телефону. Нужно что-то делать.

Дедушка Стаса смотрит на меня всё понимающим взглядом. Мне даже объяснять ничего не приходится. Он потирает левую руку и уходит в свою комнату абсолютно молча. Я кидаюсь вслед за ним.

— Он жив, Сан Саныч, — кричу я, догоняя его.

Вижу, как он кладёт под язык таблетку, а потом с задумчивым видом достаёт из комода большой пухлый белый конверт и подаёт мне.

— Он знал, что его игры опасны. И я знал, — говорит он, бледнея и растирая грудь в области сердца. Я испуганно придерживаю его.

— Что это? — принимаю из его рук конверт.

— Стас оставил для тебя. Всё хорошо. Отпустило уже, — дед хлопает меня по руке и кивает. Мы выходим из его комнаты и садимся за стол.

Я вскрываю конверт и высыпаю содержимое. Две связки ключей. На одной из них автобрелок. И бумаги. Я сглатываю.

— Что за ерунда…

Хватаю первый лист. На светло-жёлтом бланке большие чёрные буквы кричат «ЗАВЕЩАНИЕ». Глаза выхватывают из текста мое имя. Какого чёрта! Отбрасываю лист, даже не дочитывая, перебираю другие. Доверенность и документы на Ауди, документы на квартиру.

— Сан Саныч, это что ещё за чертовщина? — сама не узнаю свой рычащий голос.

— Воля Стаса, — спокойно отвечает дед.

— ОН ЖИВ, — я почти кричу. — Мне это не нужно, — отталкиваю от себя все бумаги в сторону напротив сидящего деда. И замечаю уголок тёмно-коричневого крафтового конверта. Он не запечатан. Достаю белый лист бумаги, исписанный размашистыми крупными буквами.

«Привет, принцесса.

Уверен, что ты сейчас очень удивилась. Если честно, я и сам удивляюсь себе. Не брал в руки ручку чёрт знает сколько времени. Ну, да ладно, не буду ходить вокруг да около. Нам обоим понятно, почему ты сейчас читаешь это.

Хочу, чтобы ты знала, я был не лучшим человеком, но благодаря тебе захотел стать им. Не знаю, почему ты поверила в меня, но я благодарен тебе за все шансы, которые ты мне оставляла. Я должен сделать то, что задумал. Должен всё