Песчаные черви Дюны - Брайан Герберт

– Нет, воткнуть иголки в тело тлейлакса – это теперь для меня очень большое удовольствие. – Старик взглянул на ромб, вытатуированной на лбу Юйэ, но ничего не сказал. – Идем со мной.

Раввин крепко схватил Юйэ за руку и вывел его в коридор мимо охранявших центр сестер Бене Гессерит. Когда они были достаточно далеко от охраны, старик склонился к Юйэ и, понизив голос, заговорил:

– Я уверен, что вредитель – Скиталь, хотя у меня пока и нет убедительных доказательств. Сначала саботажником был старый тлейлакс, а теперь молодой. Все они одинаковы. Теперь, когда его память восстановлена, юный Скиталь продолжает причинять вред кораблю. Разве можно доверять тлейлаксу?

«Разве можно вообще кому-нибудь, доверять?» – подумал Юйэ, но сказал другое.

– Но зачем ему повреждать корабль?

– Мы знаем, что он задумал какую-то грязную интригу. Подумай, зачем он хранил в своей нуль-энтропийной пробирке клетки лицеделов и всех других, включая, кстати, и тебя? Зачем ему были нужны эти клетки? Разве это не кажется тебе подозрительным?

– Эти клетки были конфискованы и находятся у Шианы. Никто, кроме нее, не имеет к ним доступа.

– Ты в этом уверен? Может быть, он хочет всех нас убить и создать для себя целую армию лицеделов. – Раввин покачал головой. Покрасневшие глаза за стеклами очков сверкнули гневом. – И это еще не все. Ведьмы тоже плетут свой заговор. Как ты думаешь, почему они не хотят раскрывать имени нового ребенка-гхола? Знает ли даже Дункан Дйдахо, кто растет в этом чане? – он оглянулся, не находятся ли они в зоне действия камер наблюдения. – А ты можешь это узнать.

Юйэ был озадачен, он пришел в замешательство, но, одновременно, его охватило дикое любопытство. Он, правда, не стал говорить раввину, что его мучают те же сомнения.

– Как? Они и мне ничего не скажут.

– Но они не следят за тобой так, как за мной! Ведьмы боятся, что я помешаю выполнению их программы, но теперь, когда твоя память восстановлена, ты для них маленький доверенный карманный гхола.

С этими словами раввин сунул в руку Юйэ маленький запечатанный в конверт полимерный диск. В центре диска виднелась тонка пленка нанесенного на поверхность прозрачного клейкого вещества.

– У тебя есть доступ к сканерам. Это проба клеток из беременного чана. Никто не видел, как я их брал, но я не могу сам сделать анализ.

Юйэ быстро сунул диск в карман.

– Мне действительно надо это знать?

– Ты сможешь удержаться? Я оставляю это на твое усмотрение. – Раввин, что-то бормоча, пошел прочь. С саквояжем в руке он потащился к каюте тлейлакса.

Юйэ почти физически ощущал тяжесть невесомого диска в своем кармане. Почему сестры держат в тайне имя нового гхола? Чего они добиваются?

Прошло несколько часов, прежде чем у Юйэ появился предлог войти в лабораторный отсек. Как врач Сук он имел разрешение пользоваться лабораторией. Но он все равно постарался сделать анализ как можно скорее, сравнив данные образца с диска с данными из каталога ДНК. Он сравнил генетический материал клеток нового гхола с идентификационными списками, составленными в тот период, когда сестры впервые оценивали материал, содержавшийся в нуль-энтропийной пробирке мастера Тлейлаксу.

Юйэ нашел нужное имя довольно быстро, и, когда ответ стал ему известен, он испытал настоящий шок, от которого едва не упал.

– Невозможно! Они не осмелятся!

Но в душе, вспоминая пытку, примененную Шианой для пробуждения его памяти, он осознавал, что эти ведьмы ради достижения своих целей пойдут на все. Теперь он понял, почему Шиана решила не раскрывать имя нового гхола.

Но даже при всем этом новый выбор не имел никакого смысла. У сестер были другие варианты, куда лучшие. Почему не попробовать снова вырастить Гурни Халлека? Или Ганиму, верного друга и товарища бедного Лето II? Зачем им, ради всего святого, мог понадобиться – Юйэ содрогнулся – Питер де Фриз?

Скорее всего дело было в том, что орден Бене Гессерит обожал играть в опасные игры, возрождая людей как пешек для величественных шахматных комбинаций. Он знал, на вопросы какого сорта они хотят ответить из одного только дьявольского, инфернального любопытства. Например, был ли аномальным генетический код Питера де Фриза изначально, или он был намеренно извращен тлейлаксами? Кто может думать так же, как Враг, лучше, чем Харконнен? Есть ли какие-то убедительные доказательства того, что Питер де Фриз снова проявит свое злодейство? Ведь теперь на него не будет оказывать разлагающее влияние барон Харконнен.

Юйэ мог представить себе, как Шиана, многозначительно нахмурив брови, глубокомысленно изрекает:

– Нам нужен еще один ментат. И не тебе, Веллингтон Юйэ, держать на него зло за прошлые преступления старого прототипа его нынешнего гхола.

Он все еще не мог поверить своему открытию. Он до боли зажмурил глаза. Ему даже показалось, что ромб на лбу горит пламенем, сжигая кожу. Он вспомнил, как его заставили смотреть на нескончаемую пытку Ванны в руках злодея-ментата. Вспомнил он и как этот человек всадил ему в спину нож и повернул лезвие. Питер де Фриз!

Он до сих пор чувствовал, как холодная сталь раздирает его внутренние органы, помнил смертельную рану, это ощущение стало последним воспоминанием его прежней жизни. Он слышал, как смех Питера сплетается с мучительными стонами Ванны в камере пыток… она страдала, а он, Юйэ, ничем не мог ей помочь.

Питер де Фриз?

У Юйэ закружилась голова, он с трудом осознавал, что сейчас узнал, но он отчетливо понимал, что не имеет права позволить этому чудовищу снова явиться на свет.

Несколько дней спустя, придя в медицинский центр, Юйэ сразу направился к беременному чану. Сейчас в его чреве находился невинный младенец. Даже если это был Фриз, то ребенок гхола пока не совершил ни одного злодеяния, ни одного преступления своего прототипа.

Но он совершит! Он извращен, злобен, аморален. Сестры воспитают его и настоят на пробуждении его памяти. И он вернется – во всей своей красе!

Но эта логика завела самого Юйэ в ловушку. Если гхола Питера – а в действительности все гхола – не были способны избежать оков своей судьбы, то не относится ли это и к самому Юйэ? Значит, в конце концов, Юйэ тоже обречен на предательство? Не обречен ли он на совершение другой ужасной ошибки – или он должен пожертвовать всем ради того, чтобы предотвратить ее? Сначала он хотел посоветоваться с Джессикой, но потом передумал. Это его бремя, и он должен принять решение сам.

Воспользовавшись пробой, данной ему раввином, он тайно провел детальный генетический анализ и сам получил результат. Ему пришлось действовать в одиночку. Несмотря на то что он был доктором школы Сук и воспитывался для того, чтобы спасать жизни, иногда смерть одного чудовища нужна – хотя бы для того, чтобы спасти множество невинных.

Питер де Фриз!

Косвенно он стал причиной смерти первого Питера, когда дал начиненный смертоносным газом зуб герцогу Лето, который надавил на зуб в присутствии ментата. Юйэ так много ошибался, сделал столько неверных шагов, причинил множеству людей разочарование и боль. Даже Ванна могла бы презирать его за то, что он сделал самому себе и Дому Атрейдесов.

Теперь, однако, ему дана вторая жизнь и второй шанс. Теперь Веллингтон Юйэ может поступить правильно. У каждого из детей-гхола свое великое предназначение. Юйэ был убежден, что тот шаг, какой он собирается сделать, – это его великое предназначение.

Самодельный черный ромб, нарисованный на лбу, мучительно горел, когда Юйэ убеждал себя в правильности принятого решения. В своей возрожденной памяти он хранил тот момент, когда стал настоящим доктором Сук, пройдя все испытания внутренней школы и получив воспитание в Императорском Училище, принял присягу: «Доктор школы Сук ни при каких обстоятельствах не отнимет у человека его жизни».

Но Юйэ нарушил свою клятву, благодаря Харконненам. Благодаря Питеру де Фризу. Какая ирония судьбы заключается в том, что нарушение клятвы в прошлой жизни позволяет ему теперь убить человека, который разрушил запрет на убийство! Юйэ свободен убить этого человека.

В кармане халата лежало приготовленное орудие убийства. План был разработан до мельчайших подробностей, и никаких случайностей быть не могло. Так как медицинский центр и аксолотлевые чаны находились под круглосуточным наблюдением, Юйэ не мог сделать это тайно, как поступил бы реальный саботажник. Когда он совершит убийство, об этом узнают все на «Итаке» – все узнают, кто убил гхола Питера де Фриза. И тогда Юйэ придется отвечать за последствия.

Он пересек помещение, на лбу Юйэ выступили крупные капли пота. Ведьмы из охраны внимательно смотрели на него, медлить было нельзя, потому что в любой момент они могли распознать его нерешительность и нервозность. Достав свое устройство, Юйэ набрал на клавиатуре номер, словно заново калибруя прибор, а затем вставил зонд в матку аксолотлевого чана, как он делал всегда, забирая биологические пробы. Сделав это, он ввел в матку смертельную дозу быстродействующего яда. Пока никто ничего не заподозрил.