Неинтересное время - Константин Костин

К тому же во всех прибалтийских странах советская власть уже устанавливалась! Были созданы соответственно Литовская, Латвийская и Эстонская ССР, однако просуществовали они недолго и сейчас это были три демократических государства.

Возможно, подумал Сергей, в этой реальности большевики их не смогли захватить, поэтому они и не в СССР? Так, что ли?

Еще больше странностей было внутри самого СССР.

Белоруссия была, во-первых, гораздо меньше: граница с Польшей проходила почти у самого Минска. И ладно бы только это, можно объяснить, что часть белорусских земель досталось Польше. Но почему не менее белорусский Гомель — на территории России?

Вторая и самая большая странность Белоруссии — ее герб. Как узнал Сергей, на гербе были надписи на четырех государственных языках БССР. Русский (понятно), белорусский (понятно), польский (странно, но понятно) и… идиш! Как, как еврейский язык оказался государственным языком Белоруссии?!!

Украина тоже находилась не в собственных границах. И если западный кусок вместе со Львовом еще можно было бы объяснить агрессией Польши, российский Крым — тем, что Сергей помнил, что Крым Украине отдали как раз при Советской власти (Сталин, кажется, хотя, может, и нет), то почему столица Украины — Харьков?! Если Киев — вот он, в той же самой Украине находится? Интересно, а в Харькове есть майдан? Если что?

Границы России — РСФСР — тоже временами находились в неожиданных местах. Если отсутствие Калининградской области вполне понятно: Калининград это бывший Кёнигсберг, а область — бывшая часть Германии, захваченная в войну… в Великую Отечественную, то есть еще не захваченная. А вот почему граница с Финляндией так близко от Питера… тьфу, Ленинграда? И где Выборг?

С городами России путаница была еще та. Ладно названия типа Троцк вместо Гатчины или знаменитый в будущем Сталинград вместо Волгограда. Понятно, что большевики часть городов переименовывали в честь друг друга. Хотя и с этим не все так просто. Вот, например, Тверь. При большевиках в мире Сергея она называлась Калинин, надо полагать, в честь того дедушки с айболитовой бородкой — председателя ВЦИК — в честь которого потом назвали Кёнигсберг. А здесь она как Тверью была так Тверью и осталась.

А вот город в Сибири — Новониколаевск. Это что? В мире Сергея такого города не было. А здесь был.

Или вот Краснококшайск, не такой уж маленький городок. Это что? Даже если предположить, что Сергей его не знает, потому что потом ему вернули прежнее название. Так его прежнее название — Царевококшайск. А Новониколаевск так и назывался, его не переименовывали.

Можно предположить, что в мире Сергея оба города получили от большевиков какие-то другие названия, под которыми он их и знал.

Добили же Сергея всего два маленьких государства.

Немецкая республика на Волге и народная республика Танну-Тува на границе с Китаем.

В мире Сергея ни того ни другого не было.

Сергей понял, что он устал удивляться. И так все ясно.

Если в остальном мире все изменения географии можно объяснить произволом большевиков при составлении карт — почему надписи «Соединенные штаты Америки» нет на карте? — то в СССР изменения затронули и границы и языки и даже само существование государств. Значит, что?

Значит, причина развилки — в СССР.

Сергей нашел ее.

Газета «Правда», номер 87 от 16 апреля 1925 года.

«Некоторые товарищи, исходя из факта дифференциации деревни, приходят к выводу, что основная задача партии — разжечь классовую борьбу в деревне. Это неверно. Это — пустая болтовня…»

«…как включить крестьянство в систему хозяйственного строительства? Через кооперацию…»

«Таковы пути и дорожки, через которые медленно, но основательно должно включаться крестьянское хозяйство в общую систему социалистического строительства.»

«…Нельзя выезжать на одних лишь распоряжениях в отношении к крестьянству. Надо научиться терпеливо разъяснять крестьянам непонятные для них вопросы…»

Кто этот сторонник мягких мер? Кто этот либерал? Кто НЕ собирается проводить коллективизацию?

Сталин.

Развилка — это Сталин.

Он не просто не сумел взять власть. Он НЕ ЗАХОТЕЛ этого делать.

Характер здешнего Сталина сильно отличался от характера Сталина, которого знал Сергей.

Именно Сталин был причиной всех изменений.

Кто его знает, почему Сталин здесь был более мягким, чем кровожадный безумец нашего мира. Возможно потому, что здесь ему повезло с родителями. Как помнил Сергей из рассказов учительницы, в нашем мире у Сталина было тяжелое детство, как у всех маньяков. То ли отец пил, а мать била, то ли наоборот… в общем было там что-то связанное с питьем и битьем.

Версия с изменением характера Сталина объясняла практически все расхождения со знакомой Сергею историей.

Нет репрессий и расстрелов? Так в нашем мире их ввел Сталин.

Нет коллективизации? Так и это — задумка Сталина.

Не расстреливают священников? Нет паспортов? Сократили армию? Правильно, потому что Сталин не имеет власти.

Разве что с червонцами и автоматом Федорова непонятно… Хотя почему непонятно? Возможно, в нашем мире хотели ввести червонцы как деньги, но Сталин запретил. А автомат… Сталин, как известно, был грабителем банков, возможно, в нашем мире в ходе одного из ограблений оружейник был убит до того, как придумал свое изобретение.

Все правильно. Все сходится…

Стоп. А Гитлер?

Почему Гитлер вместо того, чтобы кричать с трибуны сидит в тюрьме?

Некстати разыгравшееся воображение представило Гитлера: с его знаменитыми усиками и челочкой, но при этом в белой майке и покрытого синими наколками. Почему Гитлер сидит? Как это можно объяснить?

Сергей подумал. А, ну все просто: в нашем же мире Сталин Гитлера поддерживал, практически привел его к власти, а здесь — нет. Вот Гитлеру захватить власть и не удалось.

Все просто.

Повезло, подумал Сергей, хорошо, что попал в такую развилку. Сталин не у власти, да, судя по его статьям, к власти и не рвется. Значит, не будет ни репрессий, ни расстрелов и самое главное — не будет войны. Тихое, спокойное время. Относительно, конечно, свои завихрения здесь есть, но, по сравнению с нашим… Курорт.

Значит, подытожил свои мысли Сергей, исторические изыскания можно прекратить: развилка определена. Нужно переходить к более насущным: поискам артефакта и поисками же средств к существованию. Неизвестно, сколько он будет искать проклятую железяку. Нужен заработок.

Может, все-таки съездить в Москву, к Сталину. Здешний-то, пусть не либерал, но на фоне остальных большевиков вполне себе мягкий товарищ. Вернее, не мягкий — глупый и размазня одним из ЦК все-таки не стал бы — но более… более…

Более правильный, что ли…

Нет, к Сталину не поеду. Зачем? «Здравствуйте, товарищ Сталин, у меня для вас одна важная информация…» Какая? Что здесь произойдет дальше, Сергей не знает, о каких-либо изобретениях рассказать не сможет. Так на кой он Сталину? Чисто так, поболтать с пришельцем из другого мира? На кой ему это? Нет, нужно обживаться здесь…

Сергей зевнул, синхронно с ним зевнула девчонка-библиотекарша. Нет, об этом придется думать завтра, а сегодня — домой. Спать. Да и девчонку нужно отпустить, чего она, кстати, не закрыла до сих пор библиотеку?

— Простите, — Сергей подошел к девушке, — я тут немного увлекся… Почему вы не выгнали меня еще засветло?

— Вы так увлеченно работали, — заулыбалась девушка, — не хотелось вас прерывать. А дома меня никто не ждет, я одна живу…

— Как же вы теперь пойдете одна, по темным улицам?

…А почему бы и нет?…

— Давайте я вас провожу.

— А вы не боитесь? — лукаво улыбнулась девушка.

— А вы обещайте меня не пугать, — улыбнулся в ответ Сергей.

Зоя Морозова — ни в коем случае не Зоенька! — оказалась девушкой вполне себе современной и раскованной. Современной даже для двадцать первого века. Может, она не знала, что такое Интернет и мобильники, однако с ней было интересно поговорить. Сергей в свое время встречал девушек гораздо глупее, которые кроме шмоток, «чмоки» и «маффки» ничего не могли сказать.

Зоенька — Зоя! — тоже любила поболтать об одежде, о том, как быть «шикарной», однако шикарность, в ее понимании, шмотками не ограничивалась:

— Современная девушка, — рассказывала она приятным голоском, пока они шли по темным улицам — если хочет быть шикарной, не должна только наряжаться. Наряды говорят только о состоянии твоего любовника и ничего о тебе самой. Чтобы быть шикарной, девушка должна поставить в спальне радиоаппарат, учиться боксу, стать колючей, как военная проволока, тренированной, как мальчишка, уметь ходить на руках и прыгать в воду с вышки…

Сергей просто любовался ею. Современные ему девушки были либо красивыми либо умными, а в Зоеньке — Зое! — сочеталось и то и другое. Пусть она, так же как и девушки нашего времени, хотела найти богатого любовника, все равно он казалась лучше… естественнее, что ли… Не было в ней жеманности тупых «барби», дерганности клубных тусовщиц… И уж точно ни грамма силикона.