Куклолов - Дарина Александровна Стрельченко

«Второе февраля, красный день календаря».

«Беллочке хорошо со мной. Беллочка зовёт меня «"моя серебряная"».

– Что за чушь…

«Я увезу Беллочку далеко-далеко. Я найду всех её братьев и сестёр».

Чувствуя прилив обжигающей злобы, Олег вскочил, отряхнул ладони. Куклы нетерпеливо ёрзали в рюкзаке.

Понятно, понятно. Ещё одна сумасшедшая временная хозяйка, вообразившая, что сможет собрать всю коллекцию. Но куда она увезла отсюда Арабеллу? И кто это – она? Наверняка тут есть отпечатки пальцев, но как их снять, как определить, кому они принадлежат? У него ни таких мощностей, ни таких знакомых. И почему вообще эта женщина написала это? Похвастаться? Да, он бы тоже не удержался. И не удержится, когда найдёт всех кукол…

Как же ему разыскать соперницу, эту надутую тётку, которая мнит, что может позаботиться об Арабелле?

Способ был. Это была игра ва-банк. Но это было лучше, чем ничего, лучше, чем ждать и думать. С трясущимися руками, с туманом в голове, кровящими ладонями и сбитым дыханием, с желанием заполучить куклу быстрее, скорее, прямо сейчас – Олег не мог придумать ничего иного, не мог успокоиться, пока не сделает хотя бы что-то.

– Вы в курсе, что у вас там в подсобке на стене нацарапано? – выпалил он, вцепившись в рукав первой встреченной работницы музея. Они появились – как по волшебству, – стоило ему выбраться из подвала.

– Про Арабеллу, что ли?

Его тряхнуло крупной дрожью. Она знает? Знает?!

Держи себя в руках, Олег. Играй, Олежек, играй!

– Д-да.

– А-а… – Женщина обернулась к дверям, крикнула кому-то: – Валь, доставай краску. Опять Красная Шапочка забралась в подсобку.

Олег хмуро смотрел в пожилое, ухоженное лицо сотрудницы музея, никак не понимая, при чём тут Красная Шапочка. На миг женщина показалась ему похожей на Эдду Оттовну.

– Посетительница наша постоянная, – верно истолковав замешательство, улыбнулась сотрудница. – Приходит по билету, никого не трогает, не выгонишь. А как улучит минутку – прыг в подвал, и начинает там писать всякое. То на полу, то на стене, то на столе прямо.

– Всякое? – хрипло повторил Олег.

– Всё про эту Арабеллу. Мы уж думали, может, она потомок какой Шереметьевых или крепостных, которые у них жили – посетительница эта. А Арабелла – какая-нибудь её прапрабабка…

– А не спрашивали?

– К ней только подступишься – молчок. Ни гу-гу.

– А как её зовут, вы знаете?

– А вам зачем?

– Ну… Красная Шапочка. Интересно…

Сотрудница музея усмехнулась.

– Она всегда в красной шапке приходит. В такой, вроде мехового берета. Вот мы её так и прозвали.

– Понятно…

Спросить что-то ещё значило бы навлечь на себя подозрения. Но другого варианта разузнать о хозяйке Арабеллы не было.

– А… скажите…

– Да, молодой человек?

– А… Как её зовут всё-таки?

– Я не знаю. Вам-то это на что?

– У меня есть предположение, кто такая эта Арабелла.

– Вот как? – Сотрудница музея подняла брови, взглянув на Олега с новым интересом.

– Мой отец изучал городские легенды, связанные с Подмосковьем. И о Кусково есть такая история… Что тут когда-то обитал призрак женщины, жившей ещё до революции. Она показывалась потомкам по женской линии, пыталась убедить их поменяться с ней местами: отправиться в царство мёртвых, а ей предоставить место среди живых. Её звали Александра, Аля… Но похоже на Арабелла, правда?

– Вы на ходу придумываете?

Олег вспыхнул. Пошёл в наступление:

– Я же говорю, у меня отец изучал городские легенды!

– Я тоже, по совершенно случайному совпадению, знаток легенд, связанных с Кусково, – работа, знаете ли, обязывает. Но ни про какого призрака Александры слыхом не слыхивала!

Изольда что-то зашептала за спиной. Олег не мог разобрать, но и говорить громче кукла не могла: слишком много вокруг было чужих ушей. Откуда-то появилась целая толпа – а может, люди были и раньше, только Олег, поглощённый своей целью, не обращал внимания.

– Значит, что-то упустили, – ядовито, механически ответил он музейщице.

Та поджала губы, и он заметил, что лицо её покраснело – не сильно, но вполне явно. Нервничает? Врёт? Скрывает?

– Да, да! – жарко шепнула Изольда, и на миг виска коснулась ласковая морская прохлада. – Копай глубже!

– Вы ведь сами что-то знаете, – не давая женщине ответить, атаковал Олег. – Вы сами знаете. И про Арабеллу, и про Красную Шапочку… Вернее, это вы всё выдумали на ходу – про Шапочку. Вон и краску никто не торопится нести. И Вали тут никакой, очевидно, нет…

– Что вы себе позволяете? Отпустите руку!

Но он только сжал локоть музейщицы крепче, надавил – чтобы понимала, что он не шутит.

– Что вы знаете об Арабелле? Где она? Вы сами – эта Шапочка? Вы сами нашли куклу, да? Она у вас?!

Прозрения рушились на него, будто камни; интуиция раскалилась, Олегу казалось, что он способен сейчас увидеть сквозь стену, прочитать мысли – что-то подобное происходило после постановок «Мельницы» в «Рябинке», но слабей, слабее…

– Я позову охрану. Я позову охрану! – завизжала музейщица, выдавая себя с головой. Доброжелательная маска слетела с ухоженного лица; глаза расширились, пульс вдарил под пальцами Олега, съехавшими к её запястью. Чувства обострились до предела; он ощущал, как вибрирует, едва заметно ходит по натёртому паркету длинный ковёр под шагами охранников, бегущих ещё далеко, ещё в двух залах отсюда…

– Вы меня уберёте сейчас, – прошипел он, – но я приду позже. Я её заберу. Я её у вас заберу, Красная Шапочка!

Шапка уже кричала вовсю, топала, вонзая каблуки в бордовую дорожку, и кто-то уже отрывал от неё Олега… Он бы плюнул на это, но они лапали его рюкзак и могли ненароком задеть Изольду, остальных…

Олег резко выпустил руку тётки. Она отлетела, он тоже отлетел на толпу – его тут же окружили, показались люди в форме, что-то заговорили, куда-то повели…

Он чувствовал ярость, возбуждение, азарт; но глубоко внутри оставался спокоен – и в коридоре, и в кабинете директора, и в присутствии уполномоченного, выписывавшего штраф. Спокоен, как дно моря, куда не проникает солнечный свет. Там не страшно, но вечно темно, тишина и сыро. Он радовался только, что его не обыскали, не отобрали кукол. Он замер, застыл при мысли, что могут раскрыть рюкзак.

Его отпустили, он заплутал и вернулся в хостел уже почти к ночи, долго пробродил по заснеженной, метельной Москве, промочив ноги. Голова была звонкая и ледяная, но в ней царила ясная, глубокая свежесть.

Олег знал, как эта женщина выглядит. Знал, где работает. Он даже знал, как её зовут: директор музея заставила