На пути в рай - Дэйв Волвертон

Казалось, Перфекто не попал. Бруто продолжал стоять на месте. Но вот он застыл, глядя прямо перед собой и чуть вверх. Он казался смущенным, ошеломленным, и тут из сонной артерии брызнула кровь. Словно вода из шланга. Кровь обрызгала стену, и Бруто повернулся и посмотрел на нее удивленно.

Второй поток крови ударил правее, потому что Бруто повернул туда голову. Он сделал шаг вперед, как будто хотел поймать хлынувший поток. Поднимая ногу, он проделал это движение невероятно грациозно, словно танцовщик балета; он поднял ногу высоко, как будто хотел взобраться на ступень большой лестницы. Глаза уже стекленели, как у подстреленного животного. Кровь не доходила до мозга, он терял сознание.

Несколько красных капель упали мне на лицо, и я застыл на месте. Застыл инстинктивно — а до этого бежал к месту схватки. Бруто начал странный и грациозный танец, двигаясь как в замедленной съемке. Кровь продолжала бить из его горла, он поворачивался, делал в воздухе пируэт, и кровь падала ярко-красными каплями.

Лазарет находился чуть дальше по коридору, всего в сорока шагах от него, и я подумал: «Если быстро доставить его в лазарет, можно перекрыть артерию». Но не пошевелился. Мысль сложилась, но действия не последовало. Перфекто нанес новый удар своим деревянным кинжалом, распоров Бруто живот. И прежде чем тело обмякло и повалилось, он пробил голову Бруто его же металлической трубой и оставил лежать мертвым, исполнив кодекс Поиска.

Я чувствовал себя странно — как посторонний и совершенно отстраненный наблюдатель. Две недели назад такая сцена вызвала бы во мне отвращение. Но теперь я ничего не чувствовал.

— Видели, какое у него было лицо, когда Перфекто ударил? — спросил негромко Мавро. — Как в мультике, когда герой падает с утеса и висит некоторое время в воздухе, лишь потом понимая, что падает. — Он громко рассмеялся, и я тоже захихикал, словно это была очень забавная шутка.

— Остальные на четвертом уровне, — сообщил Перфекто, указывая вниз по лестнице. Он тяжело дышал, лицо его было выпачкано кровью, от которой еще шел пар. Такую горячую кровь мои глаза видят как раскаленную руду цвета киновари. Мне неожиданно стало холодно. Я надеялся, еще хоть кто-нибудь из них поднимется по лестнице. Тогда схватка была бы получше.

Я нервно хмыкнул и посмотрел в лестничный проем.

— Ну, одного из их лучших бойцов мы уже свалили! Я рад, — заметил я, и понял что действительно рад. У нас меньше на одного, у них тоже. Шансы равные.

Перфекто сунул окровавленное оружие за пояс. Абрайра с сожалением взглянула на лестницу.

— Они ждут нас там в засаде, — прошептала она. — Не думаю, что нам нужно спускаться. А они, несомненно, не станут подниматься. По крайней мере несколько часов. Пошли позавтракаем. На полный желудок будем лучше сражаться.

Я улыбнулся. Мне показалось забавным оставить врагов в ожидании на все утро. И мы пошли в столовую.

Перфекто даже не потрудился убрать свой окровавленный кинжал из-за пояса, и в столовой все обращали на нас внимание. Быстро распространилось известие о стычке, и некоторые даже выкрикивали что-нибудь вроде:

— Hola, muchachos, как идет Поиск?

Мавро помахал этим людям и улыбнулся.

— Перфекто растоптал обезьяну Бруто. Видели бы вы это!

Мы выбрали столик в углу и поели булочек — муку делают из водорослей, булочки поливают тонким слоем сладкого коричневого сиропа.

Мавро ел, приговаривая:

— Как вкусно! Словно знаменитая замороженная печенка, которую готовила моя невеста!

За едой у меня дрожали руки. Казалось странным, что все знают: мы только что совершили убийство. И никто ничего не предпринимает. Нет ни криков, ни протестов, ни обвинений. Никакой полиции. И тут я осознал, что с того времени, как прикончил Эйриша, я стал убийцей. Абрайра призналась, что зарезала троих парней в Перу. Мавро носит татуировку, показывающую, что он убивал в Картахене. Перфекто, не задумываясь, разделался с Бруто, словно растоптал таракана. И это единственные люди, которых я здесь знаю, — моя боевая группа. А если и остальные группы таковы, то восемьдесят процентов людей на корабле — убийцы. Вступая в свою команду, я представлял себе ее обществом — обществом, которому смогу служить. Мне казалось, что несколько человек объединились, чтобы вместе бороться с болью. Но можно ли служить обществу убийц?

Когда я был ребенком, дон Хосе Миранда говорил мне, что можно приносить пользу окружающим, только помогая личностям, составляющим общество. Но как же служить обществу убийц?

Вскоре мы поняли, что нам не следовало появляться в столовой. В зале завтракали друзья Люсио, и не прошло и двух минут, как один из них выскользнул, чтобы сообщить о нашем местоположении. Кейго разрешил нам наказать Люсио и его людей, но его благословение вовсе не означало, что мы победим.

Завтракать должна была третья часть населения корабля, и зал вскоре заполнился. Рядом со мной присел Фернандо Чин, ксенобиолог. Он спросил:

— Эй, кто-нибудь из вас знает, почему прервана связь с модулем В? Что там происходит? Неужели правда там взорвалась бомба?

— Боже! — произнес Мавро. — О чем ты говоришь?

В дверях показались Люсио и трое его оставшихся в живых товарищей. Я смотрел на них и думал: «Бомба? Ну, это уж слишком! Можно справиться только с одним осложнением за раз. Сойдешь с ума, если их будет несколько. Спокойней!» Люсио выглядел ужасно, на лице, там где я его порезал, большой шрам. Повязка телесного цвета выглядела как глина, и казалось, лицо его не разрезано, а сильно деформировано. Он и его люди даже не взглянули в нашу сторону. Они точно знали, где мы.

— Не знаю, была ли там бомба, но связь прервана, — повторил Чин. — Попробуй связаться по комлинку с кем-нибудь в модуле В и поймешь, что я имею в виду.

Люсио и его люди стали в очередь в конце зала и заполнили свои тарелки, потом сели за стол и начали есть. Я посмотрел на Мавро. Он глядел на них, губы его скривились в язвительной улыбке. Он ждал, пока кто-нибудь из них посмотрит в нашу сторону. Не дождавшись, Мавро крикнул:

— Эй, кто-нибудь видел Бруто? — Но Люсио и его люди не прореагировали.

Абрайра сказала:

— Нам пора на тренировку. Уже 10–25.

Я удивленно посмотрел на нее. Мне казалось, что Поиск превыше всего.

Абрайра посмотрела в сторону и сказала, ни к кому в особенности не обращаясь:

— Им тоже придется идти на тренировку. — Группа Люсио занимается одновременно с нами. Следующие два часа они будут заняты.

Мы встали, отнесли подносы в посудомойку и осторожно отступили к выходу.

В боевом помещении Кейго сидел на своем помосте и ждал нас. Он смотрел, как мы заходим, но ничего не сказал. Я был очень смущен. Наши белые кимоно забрызганы кровью Бруто. Ясно, что мы убивали. Кейго не спросил нас об этом. Он казался погруженным в размышления. На этот раз мне хотелось подключиться к симулятору. Предстоящая схватка казалась мне очищением. Мы надели свои защитные костюмы, забрались в машину, вооружились — и погрузились в мир иллюзий.

Мы двигались над соленым болотом, покрытым тонким слоем воды. Нас окружали темные мангровые заросли, изогнутые корни растений торчали вверх. Насекомые плясали на поверхности воды цвета пива и уходили в тень под манграми при нашем приближении.

Я сразу насторожился. Что-то изменилось в мире симулятора, но я не мог решить, что именно. Что-то трудноопределимое. Я пытался смотреть во всех направлениях сразу.

Сирена предупредила о приближении ябандзинов. Вместо того чтобы схватиться с самураями, Абрайра свернула направо, пронеслась между двумя группами мангров к более темной воде за ними. Мы пробирались через густые заросли, отбрасывали толстые листья, уклонялись от деревьев. Маленькая анаконда упала с ветвей к моим ногам, и я посмотрел вниз. Мы наскочили на подъем, и машина поднялась в воздух; я оторвал взгляд от змеи, и в это мгновение толстая ветвь ударила меня в шлем.

Я перекатился через корму и еще раз перевернулся в воздухе. В шлеме опять прозвучал сигнал, предупреждающий о появлении ябандзинов. Я высвободил лазерное ружье и постарался успокоиться. Шлем раскололся вдоль линии фильтров, вделанных в его поверхность. Я расстегнул магнитный замок, и шлем распался надвое. Свежий воздух заполнил мои легкие.

Свежий воздух! Не воздух симулятора, который пахнет так, словно шесть грязных крестьян одновременно с тобой втиснулись в твой костюм! Пахло травой, морем и немного гнилыми фруктами. И еще немного сахаром и скипидаром — какой-то сладковатый чуждый запах. Я видел сейчас в полном спектре, и Пекарь показался мне гораздо менее однообразным, чем в симуляторе: небо, как всегда, красноватого оттенка, но стаи желтых и зеленых «опару но тако» высоко в атмосфере окрашены по-разному. Там, где они пролетали, их сопровождало платиновое свечение. Среди мангров в соленом болоте виднелись туземные растения неправильной формы, похожие на водоросли, — не пурпурные, какими показывал их симулятор, а темно-ультрафиолетовые, и мои протезные глаза видели их почти черными.