Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу - Коллектив авторов

На следующий день в честь великого князя Николая Николаевича был устроен званый обед, на котором, кроме великокняжеских семейств, присутствовал принц Франц Иосиф Баттенбергский с супругой, личный состав русской императорской Миссии, начальник русской эскадры контр-адмирал Мальцев с командирами судов и прочие{763}.

Цетиньские торжества, приезд великого князя Николая Николаевича в качестве представителя российского императора, вызванный этим невероятный энтузиазм черногорского народа и вручение королю Николе фельдмаршальского жезла – все это изумило официальных представителей других европейских государств, которые стали интерпретировать действия России в Черногории в новом ключе. К примеру, Австро-Венгрия стала считать Черногорию «передовым послом России на Балканах»{764}.

26 августа состоялся отъезд августейших высочеств из Цетинье в Антивари. На броненосце «Цесаревич» был дан торжественный завтрак для королевской семьи, а уже в 2.30 дня эскадра снялась с якоря и направилась во Фиуме, откуда великокняжеские семьи Петра и Николая Николаевичей инкогнито направились в Вену – докладывал в МИД российский посланник{765}.

Удивительно, но эта поездка великого князя Николая Николаевича в Черногорию как официального представителя российского императора повлияла на отношение к нему императрицы Александры Федоровны. Она стала опасаться, что великий князь, так торжественно встреченный в Черногории, пользуется слишком большой популярностью в народе. Ей немало способствовали в годы Первой мировой войны великие княгини Милица и Анастасия в Киеве, где они трудились, оказывая помощь раненым и пострадавшим{766}. Там они распространяли различные картинки, лубки, брошюры с изображением великого князя Николая Николаевича во время церковных служб в честь императора{767}.

Вскоре императрица стала обвинять обеих великих княгинь в заговоре с целью свержения Николая II, возведения на престол популярного в народе и армии Николая Николаевича и заточения ее в монастырь{768}. Об этих планах писали и некоторые современники тех событий{769}. В любом случае (даже если эти планы и имели место в действительности), их не удалось осуществить: волна революции смела всех Романовых, на которых начались гонения с приходом к власти большевиков. Семьи Петра и Николая Николаевичей успели перебраться в Крым, откуда вместе с вдовствующей императрицей Марией Федоровной в 1919 г. на корабле «Мальборо» навсегда покинули Россию.

Поначалу семьи великих князей жили в Италии, гостили у итальянской королевы Елены, младшей сестры Милицы и Анастасии. В 1922 г. переехали во Францию. Николай Николаевич по многочисленным просьбам русской эмиграции принял на себя звание председателя «Зарубежного союза русских военных инвалидов» и до своей смерти в 1929 г. претендовал на российский престол. После его смерти в Италии и Югославии был объявлен траур.

После смерти великого князя Петра Николаевича в 1931 г. и Анастасии Николаевны в 1935 г., Милица с детьми переехала снова к своей сестре королеве Елене в Италию, а после свержения там монархического режима вместе с ней бежала в Египет, где и скончалась в 1951 г.

Ее сын Роман Петрович (1896–1978) был женат морганатическим браком на графине Прасковье Шереметевой (1901–1980). В браке родилось двое детей – Николай (род. 1922) и Дмитрий (род. 1926). Сейчас князь Дмитрий Романович живет в Копенгагене, но часто приезжает в Россию. Он является одним из основателей и председателем «Фонда Романовых для России». Конечно, он считает себя Романовым, однако черногорские корни дают о себе знать. Дмитрий Романович написал и издал на английском языке несколько книг о наградах – черногорских, болгарских и греческих. Работает над книгой о сербских и югославских наградах, мечтает написать книгу о старых российских и советских, а также о медалях постсоветской России. В настоящее время является крупнейшим специалистом по черногорской нумизматике и фалеристике{770}.

Однако свой последний путь великий князь Николай Николаевич и его супруга совершили лишь недавно. 30 апреля 2015 г. останки великокняжеской четы были преданы земле в мемориально-парковом комплексе героев Первой мировой войны. С просьбой о перезахоронении Николая Николаевича-младшего и Анастасии Николаевны выступили в начале 2014 г. назад родственники великого князя Николай и Дмитрий Романовичи Романовы. Вопрос решался на уровне президента и премьер-министра Российской Федерации. Последний 1 декабря 2014 г. подписал указ о создании межведомственной рабочей группы по организации церемонии переноса из Франции и захоронения в России праха супругов. 2 апреля 2015 г. спикер Госдумы Сергей Нарышкин оповестил общественность о том, что мероприятие планируется провести в конце апреля того же года. «Перезахоронение останков великого князя, безусловно, станет заметным событием, я бы сказал даже, особым событием и для России и для всего русского мира. Ведь уже сейчас эта инициатива является одним из символов и возвращения, и сохранения исторической памяти»{771}, – отметил тогда С. Нарышкин.

Останки Николая Николаевича-младшего и Анастасии Николаевны покоились во Франции, в храме архангела Михаила в Каннах. После ряда переговоров России с французским правительством было решено перевезти останки на родину и предать их земле в часовне Спаса Преображения на территории мемориально-паркового комплекса героев Первой Мировой войны. Несмотря на то, что не все ныне здравствующие представители Дома Романовых одобрили это решение, оно все же состоялось{772}.

27 апреля 2015 г. останки великого князя с супругой были доставлены спецрейсом на аэродром Чкаловский в Московской области. Помимо министра культуры Владимира Мединского и заместителя министра обороны Николая Панкова, в состав сопровождающей останки делегации вошел двоюродный племянник великого князя – Дмитрий Романович{773}. Он сегодня является старейшиной Дома Романовых. До своей смерти 15 сентября 2014 г. старейшиной был брат Дмитрия Романовича – Николай Романович Романов, скончавшийся в Тоскане на 92-м году жизни.{774}

Три дня в Донском монастыре шло особое богослужение, а 30 апреля состоялось торжественная церемония захоронения останков великокняжеской четы, на которой присутствовали Патриарх Московский Кирилл, мэр Москвы С. С. Собянин, бывший министр культуры России М. Е. Швыдкой и многие другие общественные и государственные деятели. Собравшиеся обратили внимание на символичность того, что перезахоронение происходит в год 70-летия Победы в Великой Отечественной. Трогательной была речь патриарха Кирилла, который напомнил о двух разрушительных мировых войнах, которые произошли в одном ХХ в. и которые стали единой трагедией многих народов. «Равного этой трагедии не было никогда в истории человечества. Распавшиеся государства, разделенные народы, десятки миллионов погибших. И в каком-то смысле то, что мы сейчас совершаем, есть символический акт или частица акта преодоления всего того хаоса и разделения, которые принес нашему народу ХХ век», – сказал патриарх{775}.

Символика монарших путешествий

М. В. Лескинен. «Императорский миф» о пребывании Романовых в Финляндии: верноподданнические, историографические и фольклорные воплощения

В современной историографии принято считать, что Финляндия дважды за столетие пережила радость национального освобождения, оба раза это произошло при непосредственном участии России. В первый раз – в 1809 г., когда страна была вызволена из владычества Швеции и включена в состав завоевавшей ее Российской империи, затем – в 1917 г., когда впервые в своей истории обрела государственно-политическую независимость, без промедления признанную Российской Советской республикой (постановлением Совета Народных комиссаров, подписанным В. И. Лениным{776}). В течение 108 лет отношения Великого Княжества Финляндского и Российской Империи стремительно эволюционировали, однако все это время в финляндской общественной мысли преобладала концепция, обосновываемая несколькими поколениями историков, политиков, деятелей национального движения. Ее в кратком виде сформулировал знаменитый финляндский историк, писатель, поэт, публицист и педагог второй половины XIX в. Сакари Топелиус в самом издаваемом финском учебнике для детей: «финская нация родилась в 1809 году со словами Александра Первого на сейме в Борго»{777}. Речь императора произносилась по-французски, и в ней он использовал для определения финского народа понятие «nation», а не «population». Официальный перевод был сделан на шведский и русский языки; этот фрагмент по-русски в современном переводе звучит так: «этот народ, возведенный ныне в достоинство наций […] и управляемый согласно своим законам, гарантированных конституцией»{778}. В Манифесте о государственном устройстве Финляндии (Великого Княжества Финляндского) 1808 г. финны также названы «народом» в значении нации: «В чреде народов, скипетру российскому подвластных и единую империю составляющих, обыватели новоприсоединенной Финляндии с сего времени восприняли навсегда свое место»{779}.