Наваждение - Пола Волски

Уисс с трудом сдерживался, его терпение было на пределе. Забарабанив пальцами по столу, он процедил:

- Мне нужна твоя помощь не для себя, а для тех униженных и угнетенных, кто собрался в зале.

Из-за дощатой перегородки доносилось:

- Уисс! Уисс! Уисс!

- Неужели ты подведешь всех нас? Неужели ты ничего мне не должен?

Голос сына звучал обвиняюще. Старый Хорл беспокойно заерзал на стуле.

- Ну, так как насчет долга? - повторил Уисс, напирая на свой самый главный аргумент. - Передо мной, перед теми, кому я хочу помочь; тебе что, наплевать на все на свете, кроме твоих ученых занятий? Ты только берешь от жизни и ничего не даешь взамен?

Своим безошибочным чутьем Уисс нащупал слабую струнку отца - Хорл действительно пренебрегал семейными обязанностями ради своих магических изысканий. Угрызения совести делали его уязвимым. Старик в смятении опустил глаза.

- Нет уж, смотри мне в лицо! - неожиданно возвысил Уисс свой натренированный голос.

Отец испуганно дернулся и поглядел на сына. А тот продолжал:

- У тебя есть обязанности перед другими людьми. Пора это понять! Скажи, ты поддерживаешь дело свободы и справедливости, за которое я выступаю? Да или нет?

Хорл неуверенно кивнул.

- Так докажи это. Ты уверял меня, что способен принести пользу. И сейчас я требую, чтобы ты сдержал слово.

- Это верно, дядя Хорл. Ты, можно сказать, обещал помочь Уиссу, впервые разомкнул уста молчаливый Бирс. Хоть он обращался к дяде, маленькие глазки великана с выражением безграничной преданности были устремлены на знаменитого кузена. Бирс целиком и безоговорочно подчинился влиянию Уисса - его славе, властности, а главное - волшебному красноречию. Столичный родственник обладал всеми качествами, которые провинциальному увальню казались недоступными. Через день после приезда Бирс уже выбрал, на чьей он стороне. Теперь больше всего на свете он мечтал добиться похвалы своего кузена, завоевать его уважение. Тогда, быть может, и на него, Бирса, падет частица славы "Соседа Дж.". Отныне и во веки веков Бирс решил идти только этой дорогой.

- Уисс, Бирс, - беспомощно залепетал Хорл. - Да вы наверняка не понимаете, чего хотите от меня. Нельзя вот так запросто воздействовать на чувства других людей. Это вопрос этики! Возвышенные, разумеется, злоупотребляли своим даром на протяжении веков, чтобы бездумно и безответственно оберегать спои интересы. За это они заслуживают наказания. Но что будет, если представители нашего класса, которым по воле судьбы достался такой же дар, тоже начнут им злоупотреблять? Чем они тогда будут лучше?..

- Дядя, вы ведь обещали, - повторил Бирс, словно не расслышав слов старика. - А раз обещали - надо выполнять. - Верзила сунул в карман свои винтики и колесики, встали приблизился к столу. Глядя на старика сверху вниз, он добавил: - Вы нужны Уиссу.

Хорл Валёр кинул взгляд на бесстрастное лицо, возвышавшееся над ним, потом посмотрел на огромные сцепленные ручищи и слегка побледнел.

Уисс в'Алёр, от внимания которого не укрылась реакция отца, отметил это маленькое обстоятельство на будущее, но виду не подал. Серьезным и таким же проникновенным голосом, как у Хорла, он произнес:

- Это делается ради всеобщего блага, отец. Целую жизнь ты провел, совершенствуя свои чародейные способности. Разве найдется им лучшее применение, чем освобождение себе подобных? Ты человек из народа. Тебе достался дар Возвышенных, и это особенно ценно и важно для нашего дела. В твоих силах способствовать победе права и справедливости. Неужто ты не поможешь нам своими чарами? Ведь ты можешь войти в историю как герой и истинный патриот. Ну же, отец, присоединяйся к нашей борьбе!

Говоря это, Уисс давал отцу возможность спасти свое реноме, и Хорл немедленно за нее ухватился.

- Ну ладно, - согласился он. - Я постараюсь.

Лишь землистый цвет лица и нервно стиснутые руки свидетельствовали о том, что его согласие вырвано против воли. Бирс удовлетворенно вернулся к своим винтикам и шестеренкам. Хорл едва слышно вздохнул, а Уисс просиял счастливой одухотворенной улыбкой.

Толпа в зале скандировала все громче: "Уисс! Уисс! Уисс!"

- Ну что ж, идем.

Внезапно Уисс побелел, напрягся и словно закоченел. Казалось, что страх в мгновение ока переселился из отца в сына. Хорлу померещилось, будто он, как и тридцать лет назад, смотрит на своего маленького некрасивого и неудачливого сына, во что бы то ни стало желающего решить задачу. На душе у старика полегчало.

Голос его зазвучал уверенно, теперь и в самом деле можно было подумать, что он и Уисс - единомышленники.

- Напрасно ты думаешь, что тебе нужна помощь чар. Твое природное красноречие способно творить чудеса. Раз ты не доверяешь ему, я постараюсь тебе помочь. Можешь не сомневаться: публика встретит тебя как спасителя и героя.

Уисс посмотрел на отца полускептически-полуизумленно, потом расправил плечи и стремительно вышел из кабинетика. Толпа по-прежнему повторяла хором его имя. Когда "Сосед Дж." предстал перед ней, скандирование перешло в оглушительный рев. Несколько быстрых шагов, и Уисс поднялся на трибуну. Сначала он даже не различал лиц, все расплылось перед глазами. Уисс не оглядывался и потому не видел, что его отец пригнулся за сценой, сложив руки и что-то бормоча под нос. Выдержав паузу, как и подобает хорошему актеру, Уисс вскинул руку, приветствуя собравшихся. Рев перешел в овацию, но вскоре постепенно затих. Когда в зале воцарилась тишина, он медленно опустил руку и заговорил очень естественным, почти разговорным тоном. Контраст с актерским жестом приветствия получился разительный, однако именно таких слов поклонники и ждали от "Соседа Джумаля".

- Ну-ну, так-то лучше. Я смотрю, у нас еще есть мужчины и женщины, которые не боятся кровососущих демонов. Каких демонов, спросите вы? А то вы сами не знаете. Знаете, еще как знаете! Нам всем хорошо известен демон, имя которому Нужда. Он твердит, что нам нечего ждать, кроме голода и холода, что лучшей доли мы не заслуживаем. Знаем мы и демона по имени Несправедливость. Он твердит, что сеть люди, которые не нам чета, что их дети куда лучше наших детей. Когда лакеи Возвышенных гоняют нас как жалких дворняжек, мы утираемся и примиряемся. Мы говорим себе: ничего не поделаешь, так уж устроен мир. И тогда мы жмем руку Несправедливости. Кто из нас с ней не знаком? И еще, конечно, есть демон, имя которому Страх. Это наш ближайший друг, на него мы можем всегда положиться Да мы все у него вроде любовников. Когда мы не смеем сказать, что думаем, когда боимся выйти на площадь, потому что это сулит нам неприятности - тут-то наш дружок от счастья сам не свой. Хорошо вам лежать с ним под одной простынкой, друзья мои? Нравится вам его компания? Каждый день Страх наваливается на вас своей тушей. Нравится вам это? Нет? Может, пришла пора с ним расквитаться? Понятно. Так вот почему сегодня вы пришли сюда!