Крепость демона 2 (СИ) - Фред Винни

Возле белых палаток раненые лежали рядами, вокруг них бегали студенты, проверяя их состояние, более опытные врачи оказывали помощь тяжёлым пациентам, я на глаз определила главного, подошла к нему, представилась и отдала свои скромные навыки в его распоряжение. Он обрадовался мне как родной и включил в работу.

Сначала я занималась лёгкими ранениями, потом кто-то из старших врачей заметил мой уровень и позвал к себе, на более тяжёлых пациентов, мы бегали от одного к другому, они не кончались, мне казалось, во всей крепости не было столько народу, сколько прошло через мою бригаду. Потом вокруг появились новые голоса и запахи, я не отрывала взгляда от пациента, но слышала всё вокруг – пришла помощь. Очередного пациента переложили на носилки прямо из-под наших рук, носилки подхватили чистые и свеженькие санитары, унесли и погрузили в машину скорой, которая сразу же выехала через стационарный портал в центре той площади, на которой я отобрала молот у демона с косичками, по ту сторону этого портала была подземная парковка, на место уехавшей машины скорой тут же выехала следующая, приняла носилки и уехала, её заменила новая. Я посмотрела на своего врача, он неуверенно улыбнулся и похлопал меня по плечу, сказал сорванным голосом:

– Отдыхай, дальше взрослые сами справятся. Ты молодец. Как тебя зовут?

– Лея.

– Молодец. Иди, – он развернулся в сторону палаток, сделал нетвёрдый шаг, а на втором шаге начал падать, я его поймала, закинула его руку себе на плечо и повела в сторону опустевших носилок, на которых отдыхали врачи, его там приняли коллеги, я пошла отмываться и выяснять, где ещё могу быть полезна. Я искала глазами Сари, всё искала и искала, её не было.

Всех тяжёлых пациентов забрали телепортом, для лёгких организовали новые чистые палатки, вся крепость наполнилась специалистами, одетыми в разную форму и говорящими на разных языках, они разбирали завалы, чинили технику, убирали мусор, готовили еду и всё ещё лечили раненых, и я лечила, я не чувствовала себя особенно уставшей. Солнце взошло и село, специалисты наладили освещение стены и внутреннего двора крепости, но в небе над главной площадью всё ещё сияли крылья Лиона, кулак Алана и моё зелёное солнце, это было странное, но приятное соседство.

Меня несколько раз отправляли отдыхать, я соглашалась, шла умываться и переодеваться, а потом возвращалась опять, этого никто не замечал. Когда я вернулась в очередной раз, меня поставили в очередь пациентов, проигнорировав мои заверения, что я в порядке, сняли старую повязку, обработали всё под ней и наложили новую, отправив отдыхать уже в приказном тоне, и громко всем врачам объявив, чтобы вот эту героиню больше сюда не пускали, она плохо слушалась и наказана, все смеялись. Всё налаживалось.

Моя палатка сгорела, но рюкзак я нашла, он был целый – хорошие щиты. В рюкзаке была косметичка, а в ней было маленькое зеркало, но я всё равно не смогла рассмотреть в нём ничего, и плюнула на этот вопрос. Я нормально себя чувствовала, просто устала.

Я не знала, куда идти. Бродила по крепости, осматривая результаты чужой работы, искала тех, кому может быть нужна помощь, но тут всем уже помогли до меня. Друзья собирались в компании вокруг костров, парочки жались друг к другу и разговаривали шёпотом, солдаты патрулировали и нарочито громко смеялись, толкались и хватали друг друга за плечи, как будто стремясь убедиться, что сослуживец всё ещё достаточно крепкий.

Протрубили отбой, командиры групп носились по крепости со списками и собирали своих подопечных, для студентов поставили палатки, строителям и солдатам выдали спальные мешки, но разбредаться по местам никто не хотел, все укладывались как попало, те, чьи палатки сохранились, звали друзей в гости. Один из руководителей групп спросил мою фамилию, я назвала, он не нашёл меня в списке и спросил, кто я такая, я затруднилась с ответом.

Моя Печать сияла над этой крепостью, а я не могла найти, где в этой крепости лечь поспать.

Обойдя весь лагерь, я вернулась на центральную площадь, которая была ниже уровня на пять сантиметров. Сейчас на этой площади стояла автоцистерна с водой и два каких-то грузовика, я обошла их и увидела на месте моей сгоревшей палатки такую же новую, в ней горел свет, я знала, кого там найду. Мне не хотелось туда идти, и разговоров никаких не хотелось, если бы я могла вернуться в прошлое и сказать Алану что-нибудь другое, я бы с удовольствием прожила эту бесконечную ночь и этот бешеный день ещё раз, лишь бы вычеркнуть из истории своей жизни те слова. Но уже поздно.

Я стояла и смотрела на эту палатку, опять ощущая себя канатоходцем, которому не нравится ни один из берегов, и он просто бродит туда-обратно, уже давно не чувствуя ног, и понимает, что гудящее от усталости тело его вот-вот предаст, и выбор будет уже не за ним, а за гравитацией.

«Я пойду туда. И потребую, чтобы он вернул меня в Верхний. Там есть общага, за которую я заплатила, я смогу там отдохнуть и вымыться. Когда воду дадут.»

Это было так дико, смешно и глупо, что в мире, где существует мобильная связь, всё ещё продолжает существовать вода по часам. Я в который раз посмотрела на небо, не понимая, что я здесь вообще делаю, как я здесь оказалась и как моя жизнь умудрилась привести меня из пансиона в бронежилет.

Когда я опустила голову, у палатки стоял Алан, придерживал на груди накинутое на плечи одеяло, смотрел на меня. Я уже видела такие картины – ночью в пустыне было холодно, солнце садилось за горы очень рано, скала остывала, через пару часов после заката уже все сидели у костров, а парочки сидели вдвоём под одним одеялом, вот так же, накинув его на плечи, вдвоём было теплее. Я не собиралась этого делать, мы расстались, потому что наши отношения были ошибкой, и я не планировала эту ошибку повторять, никогда.

Алан смотрел на меня молча, долго, я уже раз десять успела поверить в то, что он сейчас уйдёт, но он просто стоял и смотрел на меня, пока я смотрела куда угодно, только не на него. Наконец, он снял с плечей одеяло, сложил и положил внутрь палатки, в мелькнувшем на секунду свете я увидела зелёную ленту на его запястье, он посмотрел на меня, усмехнулся и показал эту ленту, как свой билет на посещение меня, пошёл в мою сторону, я осталась стоять на месте. Он подошёл и сказал устало-ироничным шёпотом:

– Принцесса, мне нужна медицинская помощь.

– Тебе окажут её в лазарете.

– А я хочу, чтобы ты мне её оказала.

– А ты кто?

– Я твой муж.

– Я никогда не была замужем.

– У тебя на груди написано, что ты моя.

– Там написано, что я ценные руки и всевидящее око. И мои глаза видят, что мои руки в твоём случае бессильны. Обратись к другому специалисту.

Он сначала быстро вдохнул, как будто собирался бойко ответить, потом выдохнул, как будто сам себе напомнил, что он здесь не ради весёлой перепалки. Помолчал, потом нервным движением сорвал с запястья ленту и бросил на гору строительного мусора, сказал нервным шёпотом, как будто изо всех сил удерживался от крика:

– Ты око, да, и руки, и вот это вот всё. Поговори со мной. Ты... как око, и как руки, как минимум, обязана мне рассказать, что тут происходило.

С этим было сложно спорить, потому что к нашим Печатям почему-то не прилагался контракт, я не знала прав и обязанностей сторон, поэтому апеллировать было не к чему. Я молчала. Алан нервничал. Потом добавил таким тоном, что я заподозрила, что ему действительно нужна помощь:

– Пойдём в палатку, ради всего святого, моей репутации только конфликта с женой не хватает.

Портить ему репутацию я точно не хотела, поэтому пошла. Палатка стояла там же, где раньше стояла моя, чётко внутри контура камня, я забралась внутрь, оставив обувь снаружи, посмотрела на свои ноги при свете и поняла, что можно было и не разуваться, я была очень грязной вся. В дальнем углу палатки лежал мой рюкзак, рядом стоял кожаный дипломат Алана с кодовым замком, рядом лежали две фляги, две кружки, один котелок и коробка сухого пайка. Одно одеяло лежало сложенное у входа, второе было расстелено на полу, когда я к нему прикоснулась, оно ещё было тёплым – похоже, Алан на нём спал, пока ждал меня.