В пустоши - Иван Владимирович Булавин

Выждав ещё полчаса, я положил автомат на край гондолы. Приступим к экзекуции. Я не беззащитная тварь, могу огрызаться. Даже если меня убьют, это им дорого обойдётся. Кто у нас самый смелый?

Пятнышко коллиматора поймало самого крупного летуна. Вот, ты и будешь первой жертвой. Для начала выдал короткую очередь на три патрона. Попал. Птиц опрокинулся назад, нелепо захлопал крыльями, пытаясь выровнять полёт. А тут прилетела вторая очередь, длинная, выстрелов восемь или даже десять. Не знаю, хватает ли у автомата пробивной силы, но ему точно стало хуже.

Гигантский кречет получает урон 340

Повреждение левого крыла

Выбит правый глаз

Как бы то ни было, а погоню он прекратил. Хватит с него, опыт можно и на других тварях заработать. Осталось ещё шесть. Следующая очередь ушла в молоко, это я и без сообщений понял, твари попались умные, а потому, сразу, как только увидели вспышку, выполнили маневр в сторону. Так, идём дальше. Я сменил магазин и перевёл прицел на новую жертву. Только что этот птиц метнулся вниз, теперь летит ниже моего уровня. Значит, беру прицел выше, теперь он должен подняться.

Выдал длинную очередь, попался, гад! Метнулся вверх, явно нарушая законы физики, а потом поймал очередь грудью. Два — ноль.

Гигантский кречет убит

Опыт +6000

Повышение уровня

Отлично, продолжаем избиение маленьких. Я едва не засмеялся от чувства своего превосходства. Я — человек, царь, мать её так, природы, а вы — тупиковая ветвь эволюции, как и вообще все гиганты. И сейчас я вам это докажу.

Следующая очередь достала ещё одного, но достала самым краем, здоровья отняла всего ничего, да и критических повреждений не имелось. Он продолжил погоню, но теперь держался в хвосте. Я начал нервничать. Оставшихся трёх с половиной магазинов хватило, чтобы избавиться от троих. При этом убил я только одного. Сгоряча вкинул три очка в огнестрел. А ещё поднял ловкость на два очка, хотя не представляю, как она поможет мне в падении.

Судорожными движениями начал наполнять магазины, успел набить только один. Вставил, дёрнул затвор. Ну! Расстояние сократилось до полусотни метров, вроде бы, ветер усилился, я стал лететь быстрее. Подходите.

Но кречеты, хоть и не люди, дураками точно не были, один резко метнулся вниз, а второй наоборот, стал подниматься вверх, грозя атаковать шар. Вот суки!

Того, что внизу, я смог достать, выдав очередь с упреждением в два корпуса

Гигантский кречет получает урон 700

Критическое повреждение позвоночника

Паралич

А через несколько секунд, когда обездвиженное тело врага упало на землю, пришла ещё одна ободряющая запись:

Гигантский кречет убит

Опыт +4000

Остался один, но его мне уже не достать. В последний момент сообразил повернуть горелку. У него в воздухе преимущество, нужно снижаться, вот только не успею, а падать мне со ста метров или с пятисот — разница невелика.

Я успел спуститься где-то на треть своей высоты, когда шар резко рвануло в сторону. Автомат я не потерял только потому, что намотал ремень на руку. В оболочке зияла дыра, в которую мог бы пролезть я. Но он пока держался, хотя падение ускорилось до опасного предела. Пришлось снова повернуть вентиль, добавляя огня.

Земля всё ближе, скоро смогу просто выпрыгнуть и встретить тварь огнём. Тут меня снова толкнуло в сторону. В шаре появилась уже вторая дыра, ещё больше первой. Я уже не снижался, я падал, а замедлить было нечем, вентиль откручен на всю, а толку ноль, потому что горячий воздух просто уходит в атмосферу.

Я успел убрать в инвентарь автомат, вместо него вынул дробовик, заряженный картечью. А потом был удар, кратковременное беспамятство, которое сменилось острой болью.

Я не видел ничего, меня накрыло оболочкой шара, где-то рядом что-то горело, а кто-то (я хорошо знал, кто именно) рвал остатки моего аппарата на части.

Вы получаете урон 310

Перелом двух рёбер справа

Трещина левой берцовой кости

Ушиб мягких тканей головы

Повреждение старой раны правого бедра

Лёгкое кровотечение

Повреждение связок левого локтя

Повреждение правого уха с разрывом перепонки

Какая потрясающая система, так подробно расписывает мне все мои проблемы со здоровьем. Вот бы в реале травматолог мог вот так просто ставить диагноз. Даже рентген не нужен. Но, как бы меня ни поломало, а дробовик я не выронил. Когда клюв последнего оставшегося врага содрал с меня остатки шара, я выстрелил ему в грудь из обоих стволов с интервалом в секунду.

Гигантский кречет убит

Опыт +4500

Вот и всё, а мне осталось…

С громким матом я стал отползать от места аварии, хотел встать на ноги, но левая отозвалась такой болью, что я рухнул обратно. Пришлось ползти, перебирая одной ногой. Падение повредило вентиль баллона, а огонь продолжал гореть, только не там, где нужно, а повсеместно, ещё пара секунд и…

Отползти я успел метров на семь, а потому остался жив.

Вы получаете урон 90

Ожог первой степени кожи лица

Так, вроде, всё, подумал я, и тут же грянул второй взрыв.

Вы получаете урон 30

Ожог второй степени кожи лица

Повреждение глаз

— Сукааааа!!! — я катался по земле, пытаясь погасить лицо, которое, как мне казалось, горело, а от этого мои повреждения стали болеть ещё сильнее, от боли едва сознания не лишился. Нахрен такую посадку. Хорошо, хоть врагов больше нет.

И тут, словно мало было моих злоключений, на небе появился отставший кречет. Думаю, тот, которого я подстрелил первым. Крыло у него плохо работало. Точно, он, самый здоровый. А вижу я плохо, левая рука почти не работает, да ещё от удара головой всё в глазах плывёт, а от боли вот-вот упаду в обморок. Но сдаваться нельзя, хрен вам по всей морде. Я ещё повоюю.

Кречет спускался неспешно, нарезая круги по спирали. То ли меня хочет понервировать, то ли повреждённое крыло не даёт приземлиться нормально. Ага, всё-таки спускается. Сядет рядом со мной. Давай уже, садись. Это в воздухе ты был крут, а здесь, на грешной земле, придётся встать на одну доску со мной. А тут уже я главный. У нас есть пулемёт, а у вас его нет.

И всё же птиц оказался глупым. Я видел кровь на его перьях, ранен и страдает. Но при этом вышагивает походкой победителя. Ещё и смотрит на меня со значением, мол, вот и пересеклись наши дорожки, мстя моя будет страшна, а живые позавидуют мёртвым. Не знаю,