Собрание сочинений в одном томе - Владимир Высоцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1975
ПЕСНЯ О ПОГИБШЕМ ЛЕТЧИКЕ
Дважды Герою Советского Союза Николаю Скоморохову и его погибшему другу
Всю войну под завязкуя все к дому тянулся,И хотя горячился —воевал делово, —Ну а он торопился,как-то раз не пригнулся —И в войне взад-вперед обернулсяза два года – всего ничего.
Не слыхать его пульсаС сорок третьей весны, —Ну а я окунулсяВ довоенные сны.
И гляжу я, дурея,И дышу тяжело:Он был лучше, добрее,Добрее, добрее, —Ну а мне – повезло.
Я за пазухой нé жил,нé пил с Господом чая,Я ни в тыл не просился,ни судьбе под подол, —Но мне женщины молчанамекали, встречая:Если б ты там навеки остался —может, мой бы обратно пришел?!
Для меня – не загадкаИх печальный вопрос, —Мне ведь тоже несладко,Что у них не сбылось.
Мне ответ подвернулся:«Извините, что цел!Я случайно вернулся,Вернулся, вернулся, —Ну а ваш – не сумел».
Он кричал напоследок,в самолете сгорая:«Ты живи! Ты дотянешь!» —доносилось сквозь гул.Мы летали под Богомвозле самого рая, —Он поднялся чуть выше и сел там,ну а я – до земли дотянул.
Встретил летчика сухоРайский аэродром.Он садился на брюхо,Но не ползал на нем.
Он уснул – не проснулся,Он запел – не допел.Так что я вот вернулся,Глядите – вернулся, —Ну а он – не успел.
Я кругом и навечновиноват перед теми,С кем сегодня встречатьсяя почел бы за честь, —Но хотя мы живымидо конца долетели —Жжет нас память и мучает совесть,у кого, у кого она есть.
Кто-то скупо и четкоОтсчитал нам часыНашей жизни короткой,Как бетон полосы, —
И на ней – кто разбился,Кто взлетел навсегда...Ну а я приземлился,А я приземлился, —Вот какая беда...
1975
БАЛЛАДА О ДЕТСТВЕ
Час зачатья я помню неточно, —Значит, память моя – однобока, —Но зачат я был ночью, порочноИ явился на свет не до срока.
Я рождался не в муках, не в злобе, —Девять месяцев – это не лет!Первый срок отбывал я в утробе, —Ничего там хорошего нет.
Спасибо вам, святители,Что плюнули да дунули,Что вдруг мои родителиЗачать меня задумали —
В те времена укромные,Теперь – почти былинные,Когда срока огромныеБрели в этапы длинные.
Их брали в ночь зачатия,А многих – даже ранее, —А вот живет же братия —Моя честна компания!
Ходу, думушки резвые, ходу!Слóва, строченьки милые, слóва!..В первый раз получил я свободуПо указу от тридцать восьмого.
Знать бы мне, кто так долго мурыжил, —Отыгрался бы на подлеце!Но родился и жил я, и выжил, —Дом на Первой Мещанской – в конце.
Там за стеной, за стеночкою,За перегородочкойСоседушка с соседочкоюБаловались водочкой.
Все жили вровень, скромно так, —Система коридорная,На тридцать восемь комнаток —Всего одна уборная.
Здесь нá зуб зуб не попадал,Не грела телогреечка,Здесь я доподлинно узнал,Почем она – копеечка.
...Не боялась сирены соседка,И привыкла к ней мать понемногу,И плевал я – здоровый трехлетка —На воздушную эту тревогу!
Да не все то, что сверху, – от Бога, —И народ «зажигалки» тушил;И как малая фронту подмога —Мой песок и дырявый кувшин.
И било солнце в три луча,Сквозь дыры крыш просеяно,На Евдоким КирилычаИ Гисю Моисеевну.
Она ему: «Как сыновья?»«Да без вести пропавшие!Эх, Гиська, мы одна семья —Вы тоже пострадавшие!
Вы тоже – пострадавшие,А значит – обрусевшие:Мои – без вéсти павшие,Твои – безвинно севшие».
...Я ушел от пеленок и сосок,Поживал – не забыт, не заброшен,И дразнили меня: «Недоносок», —Хоть и был я нормально доношен.
Маскировку пытался срывать я:Пленных гонят – чего ж мы дрожим?!Возвращались отцы наши, братьяПо домам – по своим да чужим...
У тети Зины кофточкаС драконами да змеями, —То у Попова ВовчикаОтец пришел с трофеями.
Трофейная Япония,Трофейная Германия...Пришла страна Лимония,Сплошная Чемодания!
Взял у отца на станцииПогоны, словно цацки, я, —А из эвакуацииТолпой валили штатские.
Осмотрелись они, оклемались,Похмелились – потом протрезвели.И отплакали те, кто дождались,Недождавшиеся – отревели.
Стал метро рыть отец Витькин с Генкой, —Мы спросили – зачем? – он в ответ:«Коридоры кончаются стенкой,А тоннели – выводят на свет!»
Пророчество папашиноНе слушал Витька с корешем —Из коридора нашегоВ тюремный коридор ушел.
Да он всегда был спорщиком,Припрут к стене – откажется...Прошел он коридорчиком —И кончил «стенкой», кажется.
Но у отцов – свои умы,А что до нас касательно —На жизнь засматривались мыУже самостоятельно.
Все – от нас до почти годовалых —«Толковищу» вели до кровянки, —А в подвалах и полуподвалахРебятишкам хотелось под танки.
Не досталось им даже по пуле, —В «ремеслухе» – живи да тужи:Ни дерзнуть, ни рискнуть, – но рискнулиИз напильников делать ножи.
Они воткнутся в легкие,От никотина черные,По рукоятки легкиеТрехцветные наборные...
Вели дела обменныеСопливые острожники —На стройке немцы пленныеНа хлеб меняли ножики.
Сперва играли в «фантики»,В «пристенок» с крохоборами, —И вот ушли романтикиИз подворотен ворами.
...Спекулянтка была номер перший —Ни соседей, ни Бога не труся,Жизнь закончила миллионершей —Пересветова тетя Маруся.
У Маруси за стенкой говели, —И она там втихую пила...А упала она – возле двери, —Некрасиво так, зло умерла.
Нажива – как наркотика, —Не выдержала этогоБогатенькая тетенькаМаруся Пересветова.
Но было все обыденно:Заглянет кто – расстроится.Особенно обиделоБогатство – метростроевца.
Он дом сломал, а нам сказал:«У вас носы не вытерты,А я, за что я воевал?!» —И разные эпитеты.
...Было время – и были подвалы,Было дело – и цены снижали,И текли куда надо каналы,И в конце куда надо впадали.
Дети бывших старшин да майоровДо ледовых широт поднялись,Потому что из тех коридоров,Им казалось, сподручнее – вниз.
1975
1. ИНСТРУКЦИЯ ПЕРЕД ПОЕЗДКОЙ ЗА РУБЕЖ, ИЛИ ПОЛЧАСА В МЕСТКОМЕ
Я вчера закончил ковку,Я два плана залудил, —И в загранкомандировкуОт завода угодил.
Копоть, сажу смыл под душем,Съел холодного язя, —И инструктора послушал —Что там можно, что нельзя.
Там у них пока что лучшебытово, —Так чтоб я не отчубучилне того,Он мне дал прочесть брошюру —как наказ,Чтоб не вздумал жить там сдурукак у нас.
Говорил со мной как с братомПро коварный зарубеж,Про поездку к демократамВ польский город Будапешт:
«Там у них уклад особый —Нам так сразу не понять, —Ты уж их, браток, попробуйХоть немного уважать.
Будут с водкою дебаты —отвечай:«Нет, ребяты-демократы, —только чай!»От подарков их суровоотвернись:«У самих добра такого —завались!»
Он сказал: «Живя в комфорте —Экономь, но не дури, —И гляди не выкинь фортель —С сухомятки не помри!
В этом чешском Будапеште —Уж такие времена —Может, скажут «пейте-ешьте»,Ну а может – ни хрена!»
Ох, я в Венгрии на рынокпохожу,На немецких на румынокпогляжу!Демократки, уверяликорешá,Не берут с советских гражданни гроша!
«Буржуазная заразаВсе же ходит по пятам, —Опасайся пуще глазаТы внебрачных связей там:
Там шпиёнки с крепким телом, —Ты их в дверь – они в окно!Говори, что с этим деломМы покончили давно.
Могут действовать онине прямиком:Шасть в купе – и притворитсямужиком, —А сама наложит толапод корсет...Проверяй, какого полатвой сосед!»
Тут давай его пытать я:«Опасаюсь – маху дам, —Как проверить? – лезть под платье —Так схлопочешь по мордам!»
Но инструктор – парень дока,Деловой – попробуй срежь!И опять пошла морокаПро коварный зарубеж...
Популярно объясняюдля невежд:Я к болгарам уезжаю —в Будапешт.«Если темы там возникнут —сразу снять, —Бить не нужно, а не вникнут —разъяснять!»
Я ж по-ихнему – ни слова, —Ни в дугу и ни в тýю!Молот мне – так я любогоВ своего перекую!
Но ведь я – не агитатор,Я – потомственный кузнец...Я к полякам в Улан-БаторНе поеду, наконец!
Сплю с женой, а мне не спится:«Дусь, а Дусь!Может, я без заграницы обойдусь?Я ж не ихнего замесу —я сбегу,Я на ихнем – ни бельмеса,ни гугу!»
Дуся дремлет, как ребенок,Накрутивши бигуди, —Отвечает мне спросонок:«Знаешь, Коля, – не зуди!
Что ты, Коля, больно робок —Я с тобою разведусь! —Двадцать лет живем бок о бок —И все время: «Дуся, Дусь...»
Обещал, – забыл ты нешто?ну хорош! —Что клеенку с Бангладештапривезешь.Сбереги там пару рупий —не бузи, —Мне хоть чё – хоть чёрта в ступе —привези!»
Я уснул, обняв супругу —Дусю нежную мою, —Снилось мне, что я кольчугу,Щит и меч себе кую.
Там у них другие мерки, —Не поймешь – съедят живьем, —И всё снились мне венгеркиС бородами и с ружьем.
Снились Дусины клеенкицвета бежИ нахальные шпиёнкив Бангладеш...Поживу я – воля Божья —у румын, —Говорят – они с Поволжья,как и мы!
Вот же женские замашки! —Провожала – стала петь.Отутюжила рубашки —Любо-дорого смотреть.
До свиданья, цех кузнечный,Аж до гвоздика родной!До свиданья, план мой встречный,Перевыполненный мной!
Пили мы – мне спирт в аортупроникал, —Я весь путь к аэропортупроикал.К трапу я, а сзади в спину —будто лай:«На кого ж ты нас покинул,Николай!»
1974
