Собрание сочинений в одном томе - Владимир Высоцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1973
СМОТРИНЫ
В. Золотухину и Б. Можаеву
Там у соседа – пир горой,И гость – солидный, налитой,Ну а хозяйка – хвост трубой —Идет к подвалам, —В замок врезаются ключи,И вынимаются харчи;И с тягой ладится в печи,И с поддувалом.
А у меня – сплошные передряги:То в огороде недород, то скот падет,То печь чадит от нехорошей тяги,А то щекý на сторону ведет.
Там у соседа мясо в щах —На всю деревню хруст в хрящах,И дочь – невеста, вся в прыщах, —Дозрела, значит.Смотрины, стало быть, у них —На сто рублей гостей одних,И даже тощенький женихПоет и скачет.
А у меня цепные псы взбесились —Средь ночи с лая перешли на вой,Да на ногах моих мозоли прохудилисьОт топотни по комнате пустой.
Ох, у соседа быстро пьют!А что не пить, когда дают?А что не петь, когда уютИ не накладно?А тут, вон, баба на сносях,Гусей некормленных косяк...Да дело даже не в гусях, —А все неладно.
Тут у меня постены появились,Я их гоню и так и сяк – они опять,Да в неудобном месте чирей вылез —Пора пахать, а тут – ни сесть ни встать.
Сосед малёночка прислал —Он от щедрот меня позвал, —Ну, я, понятно, отказал,А он – сначала.Должно, литровую огрел —Ну и, конечно, подобрел...И я пошел – попил, поел, —Не полегчало.
И посредине этого разгулаЯ пошептал на ухо жениху —И жениха как будто ветром сдуло, —Невеста, вон, рыдает наверху.
Сосед орет, что он – народ,Что основной закон блюдет:Что – кто не ест, тот и не пьет, —И выпил, кстати.Все сразу повскакали с мест,Но тут малец с поправкой влез:«Кто не работает – не ест, —Ты спутал, батя!»
А я сидел с засаленною трешкой,Чтоб завтра гнать похмелие мое,В обнимочку с обшарпанной гармошкой —Меня и пригласили за нее.
Сосед другую литру съел —И осовел, и опсовéл.Он захотел, чтоб я попел, —Зря, что ль, поили?!Меня схватили за бокаДва здоровенных мужика:«Играй, паскуда, пой, покаНе удавили!»
Уже дошло веселие до точки,Уже невесту тискали тайком —И я запел про светлые денечки,«Когда служил на почте ямщиком».
Потом у них была ухаИ заливные потроха,Потом поймали женихаИ долго били,Потом пошли плясать в избе,Потом дрались не по злобé —И всё хорошее в себеДоистребили.
А я стонал в углу болотной выпью,Набычась, а потом и подбочась, —И думал я: а с кем я завтра выпьюИз тех, с которыми я пью сейчас?!
Наутро там всегда покой,И хлебный мякиш за щекой,И без похмелья перепой,Еды навалом,Никто не лается в сердцах,Собачка мается в сенцах,И печка – в синих изразцахИ с поддувалом.
А у меня – и в ясную погодуХмарь на душе, которая горит, —Хлебаю я колодезную воду,Чиню гармошку, и жена корит.
1973
* * *
Штормит весь вечер, и покаЗаплаты пенные латаютРазорванные швы песка —Я наблюдаю свысока,Как волны головы ломают.
И я сочувствую слегкаПогибшим – но издалека.
Я слышу хрип, и смертный стон,И ярость, что не уцелели, —Еще бы – взять такой разгон,Набраться сил, пробить заслон —И голову сломать у цели!..
И я сочувствую слегкаПогибшим – но издалека.
А ветер снова в гребни бьетИ гривы пенные ерошит.Волна барьера не возьмет, —Ей кто-то ноги подсечет —И рухнет взмыленная лошадь.
И посочувствуют слегкаПогибшей ей, – издалека.
Придет и мой черед вослед:Мне дуют в спину, гонят к краю.В душе – предчувствие как бред, —Что надломлю себе хребет —И тоже голову сломаю.
Мне посочувствуют слегка —Погибшему, – издалека.
Так многие сидят в векахНа берегах – и наблюдаютВнимательно и зорко, какДругие рядом на камняхХребты и головы ломают.
Они сочувствуют слегкаПогибшим – но издалека.
1973
БАЛЛАДА О КОРОТКОЙ ШЕЕ
Полководец – с шеею короткойДолжен быть в любые времена:Чтобы грудь – почти от подбородка,От затылка – сразу чтоб спина.
На короткой незаметной шееГолове удобнее сидеть, —И душить значительно труднее,И арканом не за что задеть.
А они вытягивают шеиИ встают на кончики носков:Чтобы видеть дальше и вернее —Нужно посмотреть поверх голов.
Все, теперь ты – темная лошадка,Даже если видел свет вдали, —Поза – неустойчива и шатка,И открыта шея для петли.
И любая подлая ехиднаСосчитает позвонки на ней, —Дальше видно, но – недальновидноЖить с открытой шеей меж людей.
Вот какую притчу о ВостокеРассказал мне старый аксакал.«Даже сказки здесь – и те жестоки», —Думал я – и шею измерял.
1973
* * *
В день, когда мы, поддержкой земли заручась,По высокой воде, по соленой, своей,Выйдем точно в назначенный час, —Море станет укачивать нас,Словно мать непутевых детей.
Волны будут работать – и в поте лицаКорабельные наши борта иссекут,Терпеливо машины начнут месяцаСоставлять из ритмичных секунд.
А кругом – только водная гладь, – благодать!И на долгие мили кругом – ни души!..Оттого морякам тяжело привыкатьЗасыпать после качки в домашней тиши.
Наши будни – без праздников, без выходных, —В море нам и без отдыха хватит помех.Мы подруг забываем своих:Им – до нас, нам подчас не до них, —Да простят они нам этот грех!
Нет, неправда! Вздыхаем о них у кормыИ во сне имена повторяем тайком.Здесь совсем не за юбкой гоняемся мы,Не за счастьем, а за косяком.
А кругом – только водная гладь, – благодать!Ни заборов, ни стен – хоть паши, хоть пляши!..Оттого морякам тяжело привыкатьЗасыпать после качки в уютной тиши.
Говорят, что плывем мы за длинным рублем, —Кстати, длинных рублей просто так не добыть, —Но мы в море – за морем плывем,И еще – за единственным днем,О котором потом не забыть.
А когда из другой, непохожей весныМы к родному причалу придем прямиком, —Растворятся морские ворота страныПеред каждым своим моряком.
В море – водная гладь, да еще – благодать,И вестей – никаких, сколько нам ни пиши...Оттого морякам тяжело привыкатьЗасыпать после качки в уютной тиши.
И опять уплываем, с землей обручась —С этой самою верной невестой своей, —Чтоб вернуться в назначенный час,Как бы там ни баюкало насМоре – мать непутевых детей.
Вот маяк нам забыл подморгнуть с высоты,Только пялит глаза – ошалел, обалдел:Он увидел, что судно встает на винты,Обороты врубив на предел.
А на пирсе стоять – все равно благодать, —И качаться на суше, и петь от души.Нам, вернувшимся, не привыкать привыкатьПосле громких штормов к долгожданной тиши!
1973
