Всем штормам назло - Владимир Врубель

Шлюпка не могла подойти вплотную к борту, чтобы её не разбило о борт фрегата. Пришлось поднимать Людмилу Ивановну, опустив на стреле кресло, опутанное сеткой. Так поднимают на судно быков, только, разумеется, без кресла. Таким же образом подняли и её спутников. Только на палубе, среди обступивших жену адмирала офицеров, она наконец почувствовала себя в безопасности.

Людмила Ивановна с удовольствием приняла приглашение командира фрегата отметить вместе с офицерами именины его жены, потому что близко знала её по Кронштадту. А может быть, командир просто придумал этот повод, чтобы офицеры побыли в обществе молодой и красивой женщины. Моряки постарались скрасить пребывание жены адмирала на фрегате, создав ей максимум удобств, возможных на военном судне. Она любовалась в подзорную трубу изумительной природой греческой земли, красотой Афонских монастырей. Плавание было коротким, но не обошлось без приключений. Довелось пассажирке увидеть не только пенистые штормовые волны в сопровождении грозы и ливня, но и зарождение огромных смерчей. На фрегате зарядили орудия и приготовились стрелять по ним. Считалось, что ядра их разрушают, но, к счастью, обошлось: смерчи прошли стороной.

25 сентября 1830 года Людмила Ивановна увидела гряду Морейских гор: «Высокие скалистые уступы, представляющие громадные глыбы белого мрамора, блистали золотистым отливом, выглядывая из-за живописных групп южных растений». На берегу, в городке Поросе, а затем в Поле-де-Роматио ей предстояло провести более двух лет в обстановке постоянных угроз и интриг. И тем не менее она находила возможность, собирая вокруг себя маленькое русское общество, отмечать праздники, совершать прогулки по живописным местам.

9 октября 1831 года правителя Греции графа Каподострия убили по дороге в церковь. Один из убийц выстрелил ему в голову, а другой нанёс удар кинжалом в живот. Обе раны были смертельными. Одного из нападавших толпа растерзала на месте. Второй скрылся в доме французской миссии.

Вход в бухту греки перекрыли, чтобы воспрепятствовать побегу убийцы на иностранном судне.

Этим были крайне возмущены руководители французской и английской миссий барон Руан и сэр Даукинс. Вокруг французской миссии выставили греческий караул и в конце концов вынудили выдать преступника, которого немедленно судили и казнили по приговору суда. После гибели Каподострия в городах начались беспорядки. Иностранцы в панике покидали Грецию.

Квартиру Людмилы Ивановны охраняла вооружённая команда шлюпки из двух офицеров и двенадцати матросов. Видя здесь надёжное убежище, к ней стали собираться члены греческого правительства и высшие должностные лица со своими семьями. Жену одного из министров пришлось втаскивать в окно, потому что лестница была забита людьми, искавшими спасения. Пришёл даже генерал Алмейди, комендант города, принёс на сохранение довольно объёмистый ящик с крепостными ключами, опасаясь, чтобы те не попали в руки мятежников.

Порядок навели войска европейских держав. Грецию объявили конституционным королевством. Королём избрали баварского принца Оттона I.

Людмила Ивановна, которой надоели все эти политические страсти, воспользовалась тем, что русская Средиземноморская эскадра находилась в постоянном плавании. Она упросила мужа разрешить ей отправиться в плавание на бриге, направлявшемся в Пирей. Исполнилась её заветная мечта посмотреть Афины, находившиеся тогда ещё под владычеством Турции.

Она собиралась уже окончательно проститься с Грецией, но жители города упросили её остаться ещё на шесть недель. В присутствии жены командующего русской эскадрой они видели залог спокойствия в городе. Но оказалось, что спокойствие это весьма зыбкое. На Людмилу Ивановну совершили несколько покушений, но судьба её хранила. Можно себе представить состояние молодой женщины, жизнь которой постоянно подвергалась опасности. Тем не менее она всё мужественно вынесла. Да, в самообладании ей было не отказать.

Она вернулась в Россию вместе с мужем. Петра Ивановича щедро наградили, а о Людмиле Ивановне, хотя она тоже заслуживала награду, никто, разумеется, и не подумал.

После возвращения Пётр Иванович Рикорд командовал соединениями судов, был членом Адмиралтейств-совета, председателем Морского учёного комитета. Он с удовольствием занимался научными и литературными трудами. Во время Крымской войны его назначили начальником обороны Кронштадта и командующим соединёнными 1‑й и 2‑й флотскими дивизиями. В 1855 году он скончался. Людмила Ивановна намного пережила своего мужа. В 1875 году, спустя двадцать лет после его смерти, она опубликовала биографический очерк «Адмирал П. И. Рикорд». В том же году в Петербурге вышла её книга «Записка о плавании к Японским морям, в 1812 и 1813 годах, и сношениях с лоцманами адмирала П. И. Рикорда». Начиная с этого года, Людмила Ивановна занялась активной литературной деятельностью и вплоть до своей кончины в 1883 году печатала воспоминания о муже и о людях, встречавшихся на её жизненном пути. Последний материал она отправила в редакцию «Русской старины» 3 мая 1883 года, а 24 июня её не стало.

Покорительница морских сердец

Два незаурядных человека любили одну и ту же женщину. Оба были моряками, оба храбро воевали, оба совершили удивительные и опасные путешествия. И оба, познакомившись с ней, уже жизни своей не мыслили без Ксении, бедной девушки с Камчатки.

Племяннику знаменитого адмирала Томаса Кокрена, капитану 3‑го ранга королевского военно-морского флота Джону Кокрену было 10 лет, когда он впервые ступил на палубу военного корабля. Смелый, умный и способный моряк обратил на себя внимание командиров. Совсем молодым он стал капитаном 3‑го ранга. Но морского волка, как ни удивительно, тянула суша. После заключения мира с Францией Джон взял накопившиеся неиспользованные отпуска и обошел пешком Францию, Испанию и Португалию.

В 1820 году он обратился с рапортом в секретариат лордов Адмиралтейства, предложив совершить путешествие в глубь Африки для изучения реки Нигер. Он утверждал, что путешествовать в одиночку безопасней, чем в составе экспедиции. Моряк договорился до того, что готов был следовать с каким-нибудь караваном, направлявшимся во внутренние районы Африки, даже в роли слуги. Лорды решили, что капитан 3‑го ранга, очевидно, перегрелся на солнце.

Сначала ему отказали. Но он был настойчив. В конце концов лорды решили, что отпуск на два года и половинное жалование, о чем просил Кокрен, — не такая уж высокая цена за то, чтобы отвязаться от упрямца.

Неторопливый пароходик за 40 часов переправил Кокрена на французский берег. Это событие он отметил совместной выпивкой с одним веселым французом, оказавшимся бывшим противником, наполеоновским солдатом, затем купил скромной еды на один франк и двинулся в путь. Денег было кот наплакал, поэтому Кокрен экономил каждый франк. В день у него уходило три франка. Так он практически без приключений прошагал Францию, Германию и Польшу.