Шторм в Гавани Ветров - Лиза Татл

– Мне нечего праздновать, – угрюмо сказала С’Релла. – Летала я сегодня из рук вон плохо и победу не заслужила.

– Твои победы или проигрыши ничего общего с заслугами не имеют. Пошли. – Вэл схватил С’Реллу за руку и попытался поднять на ноги, но та со злостью вырвалась.

– Тебя ничуточки не волнует, что произошло с Гартом?

– Похоже, нет. Да и тебя, наверно, тоже. Ведь, как мне помнится, разговаривая с ним в последний раз, ты сказала, что ненавидишь его. Для тебя было бы значительно лучше, если бы он утонул. Тогда судьям волей-неволей пришлось бы отдать тебе его крылья, а теперь они непременно попытаются тебя надуть.

Марис, не выдержав, воскликнула:

– Замолчи сейчас же, Вэл!

– Не вмешивайся, летатель, – отрезал он. – Разговор касается только меня и С’Реллы.

С’Релла вскочила:

– Почему ты всех ненавидишь?! Ты жесток даже с Марис, а ведь она постоянно помогает тебе. И о Гарте ты сказал такое!.. Он был добр ко мне, а я, неблагодарная, вызвала его на поединок. Из-за меня он чуть не погиб, а ты говоришь о нем гадости! Ни слова о нем больше! Ни единого!

Лицо Вэла застыло неподвижной маской.

– Понятно, – сказал он бесстрастно. – Если ты так печешься о летателях, то отправляйся к столь любезному твоему сердцу Гарту и откажись от его крыльев. А я тем временем пойду и отпраздную свою победу.

Он резко повернулся и вышел.

Марис, взяв руку С’Реллы, предложила:

– Не навестить ли нам в самом деле Гарта?

– А можно?

Марис кивнула:

– Он и Риса занимают большой дом всего в полумиле отсюда. Гарту нравится жить около океана и пристанища летателей. Пойдем его проведаем?

С’Релла сразу согласилась, и они тут же отправились в путь. Хотя Марис и побаивалась недружелюбного приема в доме Гарта, забота о друге пересилила страх.

Беспокоилась она, как оказалось, напрасно. Открыв дверь, Риса тут же расплакалась, и Марис поспешно обняла ее.

– Входите же, входите, – бормотала Риса сквозь слезы. – Он обрадуется.

Гарт лежал на кровати. Голова его покоилась на груде подушек, ноги прикрывал лохматый шерстяной плед. Завидев в дверях гостей, он приподнялся на локтях, и на его осунувшемся бледном лице заиграла искренняя улыбка.

– Марис! – как всегда, во всю глотку закричал он. – Вместе с бесенком, который хотел отобрать у старика Гарта крылья! Проходите же, поговорите со мной. А то Риса лишь причитает, ахает да охает. Даже кружечку эля больному не принесет.

– Эль тебе ни к чему, – улыбнулась Марис.

Подойдя к кровати, она наклонилась и коснулась губами лба Гарта. С’Релла в нерешительности топталась у двери. Посмотрев на нее, Гарт серьезно сказал:

– Не бойся, С’Релла, я на тебя не сержусь.

Девочка, встав рядом с Марис, спросила:

– Ты правда не сердишься?

– Правда. Риса, принеси гостям стулья. – Через минуту, когда Марис и С’Релла уселись, он продолжил: – Если откровенно, то, когда ты вызвала меня, я был в ярости…

– Извини. – С’Релла потупилась. – Я не хотела сделать тебе больно. И забудь то, что я по глупости наговорила той ночью в пристанище. Я вовсе не ненавижу тебя.

– Знаю. И тебе не в чем извиняться. Ледяная вода, видимо, прочистила мои мозги, и, пролежав здесь полдня, я понял, каким был идиотом и как мне повезло, что я способен сейчас в этом признаться. Напрасно я держал свою болезнь в секрете, а ты, узнав о ней, правильно поступила, вызвав меня. – Гарт печально покачал головой. – Я, как и все мои друзья, не могу жить без крыльев, и мысль о том, что я потеряю их навсегда, просто невыносима, но сегодняшнее купание доказало, что выбор у меня небогатый – либо жить бескрылым, либо утонуть в самое ближайшее время. Я всегда полагал, что справлюсь с болью, но этим утром мои руки и ноги… Да что там говорить, все плохое со мной уже произошло. – Он взял девочку за руку. – Добавлю лишь, что не выйду завтра на состязания, даже если это окажется мне по силам. Наставления Рисы и водные процедуры привели меня в чувство. Крылья твои, С’Релла.

Та смотрела на него широко открытыми глазами.

– А чем же займешься ты, Гарт? – спросила Марис.

– Все в руках шарлатанов-лекарей. Либо в скором времени стану хладным трупом, либо – калекой, либо мне повезет, я встану на ноги и тогда займусь торговлей. Я отложил на черный день достаточно железа для покупки корабля. Буду путешествовать и торговать. Увижу другие острова… Хотя, признаюсь, мысль о путешествиях морем меня слегка страшит.

– Сотни бескрылых путешествуют морем, и ничего, живут, – подбодрила его Марис.

– Марис, помнишь, вы с Дорром часто смеялись надо мной, говорили, что я прирожденный торгаш?

– Конечно.

– Вы даже шутили, что я не пожалел бы собственные крылья, если бы за них предложили подходящую цену. Но выходит, что не такой уж я барыга. Ведь С’Релла получает мои крылья, а я взамен – ничего.

Он засмеялся, и Марис с удивлением обнаружила, что шутка позабавила и ее.

Они проговорили больше часа о торговцах и моряках и, конечно, о летателях. Гарт поминутно шутил, да и Марис со С’Реллой не могли удержаться от улыбок.

– Корм весьма зол на вашего друга Вэла, – неожиданно поделился Гарт. – И, честно говоря, я его не виню. Корм – неплохой летатель, но все идет к тому, что на этих Состязаниях он проиграет крылья, чего никак не мог предположить. И не просто проиграет, а проиграет Однокрылому! Ты приложила к этому руку, Марис?

– Самую малость. Корма на поединок Вэл вызвал целиком и полностью по своей инициативе. Хоть Вэл в этом никогда и не признается, мне кажется, что он стремится отобрать крылья у летателя-профессионала лишь затем, чтобы все позабыли о трагедии с Айри. Тот факт, что жена Корма – судья Состязаний, конечно же, послужит Вэлу прекрасным оправданием в случае поражения.

Гарт, кивнув, проворчал что-то насчет чрезмерной самонадеянности Корма и обратился к сестре:

– Риса, ты не покажешь С’Релле наш дом?

Риса, поняв намек, поднялась:

– Конечно, у нас есть на что посмотреть.

– А она приятная девочка, – сказал Гарт, когда они с Марис остались одни. – И чертовски напоминает тебя. Помнишь, как мы впервые встретились?

Марис улыбнулась:

– Конечно. Ведь то был мой первый полет на Эйри и моя первая пирушка с летателями.

– А помнишь Ворона? Он еще в тот вечер показал свой знаменитый трюк.

– Такое разве забудешь!

– И ты научила Однокрылого?

– Нет.

Гарт рассмеялся:

– Каждый на Скални уверен, что это именно так. Ведь мы помним, какими глазами ты тогда смотрела на Ворона. Если не ошибаюсь, наслушавшись твоих восторженных рассказов, Колль сочинил даже песню о бесстрашном Вороне.

– Да, было дело.

Гарт хотел еще что-то добавить, но передумал. Комната наполнилась тишиной, и улыбка постепенно сползла с лица Гарта. Он вдруг беззвучно заплакал и протянул руки к Марис. Она подошла, села рядом на кровать, обняла его.