Сыны Тьмы - Гурав Моханти

Но Карна ошибся.

Ибо Дурьодхана, пытаясь заставить замолчать разъяренную толпу, назначил измученного Карну Верховным Магистром Анги. Он еще сказал что-то о том, что Верховный Магистр – это просто административная должность, править все равно будет кшарья. Но Карна мало что помнил. У него голова шла кругом. И лишь когда он увидел, как решты, пусть их и было сейчас в толпе очень мало, в радостном волнении подбросили вверх тюрбаны и шарфы, он наконец… поклонился.

– Полагаю, мне повезло, – вздохнул Карна.

– О, не скромничай. Смирение – это не что иное, как искусно замаскированное высокомерие. Но тебе следовало вежливо отказаться от предложения Дурьодханы. Высокорожденные ненавидят тебя за твою дерзость, а решты думают, что ты их предал. Даже мои охранники не знают, кто ты. Ты, мой друг, находишься сейчас на ничейной земле. Не самое удобное место для жизни.

Нос корабля уже смотрел прямо на Нефритовую гавань.

– Вы ведь простите меня, если я не испугаюсь и не убегу? – пожал плечами Карна.

Мардин улыбнулся, пропуская гостя в свою каюту.

Ничейная земля. Надо же! Оказывается, у этой путаницы, в которой он оказался, даже было свое название! Он спас меня словом, а затем – булавой, – подумал Карна. А потом уничтожил, предложив дружбу.

Мир стал таким бессмысленным, когда царевич-кшарья защитил выскочку решта.

Но именно такого рода события, события еще более странные, чем вымысел, приводили к реальным изменениям. Возможно, Дурьодхане и Карне было суждено превратить эту ничейную землю в мир, где каста не становится препятствием на пути к успеху.

По крайней мере, Карна на это очень надеялся.

II

В каюте был накрыт обильный ужин: баранина со специями, рыбное филе в медовом соусе, курица с перцем и холодный фруктовый суп. Марден прожевал сочный кусок козлятины и шумно отхлебнул фруктового супа.

– Анга – место вечной борьбы, а потому она меньше и злее Хастинапура. – Он прожевал, а потом продолжил: – Анга – не лужайка, поросшая мягкой зеленью, как Хастина, и не болото со снулой рыбой, как Калинга; это котел конфликтующих цивилизаций и культур. Даже Калинга с ее огромной военно-морской силой не может похвастаться таким портом, как Тамралипта.

Дурьодхана рассказывал об этом. Анга была дверью Хастины на богатые рынки Золотых островов, и, учитывая, сколько культур здесь смешалось, Дурьодхана полагал, что здесь каста Карны не станет такой проблемой, как в Хастинапуре.

– Но Анга лежит слишком далеко от когтей Орла. Если Магадх подчиняет, то Хастина пытается договориться, а у этого есть свои недостатки. Поскольку ваш Слепой царь потерял области, завоеванные Панду, Анга действительно может начать бороться за свободу.

Карна вспомнил то, что он слышал:

– Теоретически Анга может быть союзником Хастинапура, но завоевание Анги Хастиной уже завершено. Анга восприняла и культуру, и законы Хастины. И наши законы не допускают отделения.

– Да-да, я весьма осведомлен об одержимости Хастины верховенством закона, но, чтобы продолжать править, Хастина должна сохранить Ангу. Однако Речные земли полны бандитов и, что гораздо хуже, лесных жителей, – на лбу Мардина виднелись капли влаги. – Император может сломать себе хребет в Матхуре, – продолжил Мардин, – но даже остатков его войска хватит на то, чтобы уничтожить целых три Анги. Война на Ямуне подошла к концу. Следующая битва будет последней, с которой столкнется Матхура. Но для императора она последней не станет. Тысячи дикарей валка рыщут по землям, окаймляющим тракты, соединяющие Хастинапур с Ангой. К югу от Анги лежит Калинга, являющаяся вассалом императора. – Мардин кашлянул. – И запомни мои слова, это только вопрос времени, когда Анга ускользнет от Хастины, и после этого Джарасандх обратит свой взор на Ангу. Все дело в том, что завоеватели не могут остановиться в своих завоеваниях, потому что тогда им придется начать править, а я предполагаю, что Джарасандх – скорее завоеватель, чем правитель.

– Мы можем укрепить нашу оборону, построить стены…

– Когда Хастина завоевала Ангу десятилетия назад, Лебеди, без сомнения, думали так же. Мой совет, мальчик, заводи друзей с обеих сторон. – Он снова закашлялся. – И я не имею в виду дипломатические отношения.

– Подружиться с императором?

– Нет, нет… Джарасандх с радостью повесил бы и тебя, и царевича на одном дереве. С этим своим безумным культом он стал очень религиозным. Я имею в виду, что друзей следует заводить в торговых гильдиях. Немного взять, немного одолжить… Это образ жизни.

– Причудливый способ сказать «применяй подкуп».

– Ха, вот что меня в тебе восхищает, Карна. Перехожу к сути. Я вижу, ты настроен скептически, но это Восток, Страна Хитрецов. Ты слышал о восстании Черного Лебедя?

Карна кивнул:

– Которое произошло семь или восемь лет назад? Оно ведь было подавлено?

– Его подавил царь Калинги, – вновь закашлявшись, согласился Пракар Мардин. – Прости, что я кашляю, Карна.

– С вами все в порядке, господин Мардин?

– О, конечно. Просто реакция на смену погоды. Сперва штиль, потом буря. Так на чем я остановился? Ах да. Несколько десятилетий назад, когда Магадх привел лошадей и слонов, чтобы завоевать Калингу, Пиратские острова не смогли оказать особого сопротивления, но вместо того, чтобы сражаться, они играли в прятки. Но Магадх знал, что ему не укротить Калингу, а Калинга знала, что ему не победить Магадх. И в такой ситуации главное – воспользоваться возможностью. Так что на острове Розы был заключен договор, по которому Магадх согласился уйти в обмен на верность Калинги и соблюдение Имперского кодекса. Магадх не знал Бога Бури; не знал, что на своем корабле любой калинганец – мужчина ли, женщина – царь, и что каждый корабль – царство. Но пираты умеют приспосабливаться. Корону надел Читрагандх, капитан, который мог внушить страх каждому и который оказался на высоте. Естественно, многие были недовольны. Пираты умеют ревновать. – Марден налил себе еще вина. – Итак, восемь лет назад этим склочным чайкам взбрело в голову начать претендовать на власть. Они отстаивали свое «право» взимать налоги с судов в заливе Калинга. Под налогами они подразумевали грабеж и мародерство.

– Черный Лебедь… – пробормотал Карна.

– Да. Она стала капитаном, которому подчинились остальные. Черный Лебедь была легендарным пиратом Калинги, ее гордостью. Ходили слухи, что изначально она была одним из капитанов флота царя Читрагандха и лишь затем стала Плащом.

– То есть она предательница?

– Уж как посмотреть, мой мальчик. Иногда ты предатель, а иногда повстанец.