Алета - Милена Завойчинская

На этом меня пригласили внутрь и провели в залу с целой толпой жрецов. Там мой провожатый вежливо предложил мне выбрать самой жреца, который будет мне помогать в омовении и сделает потом массаж. Я как-то обалдела от такого, если честно. Не в публичный же дом пришла, чтобы выбирать себе самой банщика, но решила не спорить и просто молча указала на одного жреца, который мне показался внешне самым приятным и спокойным.

После этого мой новый сопровождающий провел меня непосредственно в сами купальни. Показал место, где можно раздеться и оставить вещи, выдал белую простыню и сказал, что будет ждать меня уже внутри. Вот тут я, честно говоря, впала в ступор. Как-то я не привыкла, знаете ли, купаться в обществе мужчины. Нет, ну я, конечно, бывала в хамаме, и не раз. И вполне адекватно воспринимаю мужчин банщиков и массажистов, но! Там-то ведь я в купальнике была, и не одна, а всегда вокруг целая толпа народу. А тут вроде как предполагается полное неглиже, если не считать этой простынки, и мы будем наедине. Я стояла и мялась в своей простыне, не зная, то ли все-таки надеть обратно на себя это их местное белье в каменьях, то ли идти в этой своей импровизированной тоге. Мои сомнения нарушил жрец, появившись в дверях в своеобразной набедренной повязке и уточнивший, где это я потерялась.

Короче я наплевала на стыд и потопала в простыне. Ладно, как-нибудь буду ее перемещать, чтобы не оголяться.

Дальше было довольно приятно, правда сильно мешал своим присутствием и попытками помочь, жрец. Парная, помывочная, снова парная, снова помывочная, жрец потер мне спинку, от всех остальных услуг я сильно отбрыкивалась, что, мол, спасибо-спасибо, но я сама. Конечно простыня сильно мешала и прилипала к телу, оказалось, что сдвигать ее туда-сюда очень неудобно, но все лучше, чем совсем раздетой в присутствии незнакомого мужика. Эх, знать бы заранее о такой подставе, я бы купальник надела, а так моя сумка у Альфа, и ничего не изменить.

Наконец банные процедуры мы закончили, я аж скрипела от чистоты, и жрец провел меня в комнату для массажа. Выдал сухую простынь, показал куда лечь. Я взгромоздилась на это ложе, скромненько прикрылась и затихла. Не знаю уж, какой из жреца банщик, ибо я почти от всего отбрыкалась, но вот массажист он оказался классный. Я только что не мурлыкала от удовольствия, когда сильные умелые пальцы разминали мне руки. Расслабившись, я пригрелась, и как-то незаметно умудрилась даже задремать, примерно на стадии массажа ступней. Все-таки денек трудноватый был, а тут такое расслабление. Я спала, тело нежилось, и мне снилось даже что-то приятное, и стыдно признаться, но эротическое. Ну а что? Я живая женщина, и ничто человеческое мне не чуждо.

И вдруг сквозь дрему до меня дошло… Батюшки-светы, да мне же это не снится, а меня, пардоньте, сейчас самым банальным образом изнасилуют пока я тихо-мирно сплю. Я в панике подскочила, врезалась лбом в подбородок жреца, оттолкнула его и кубарем скатилась с другой стороны массажной кушетки, поддерживая сползающую простынь. От такой вопиющей наглости у меня даже голос пропал, я не то что кричать, я даже возмутиться не могла как следует. Нет, ну что за безобразие, в конце то концов? Я вся такая мирная, пришла на беседу с их богом, моюсь в этой их бане, соблюдаю их обычаи, хотя мне они не уперлись вообще никуда, и вдруг такое надругательство.

— Ты чего? — Наконец прорезался мой голос, но вот ничего умнее этого дурацкого вопроса я придумать не смогла.

— Ильдери, вам что-то не понравилось? Я сделал что-то не так? — жрец в недоумении на меня смотрел.

Я вытаращилась на него. Он еще у меня спрашивает, что он сделал не так и что мне не понравилось?! Как-то весь запас приличных слов вдруг резко исчез из головы, а все то, что осталось, относилось к великому и могучему, но исключительно матерному языку. Остатки воспитания не позволяли мне все это произнести вслух, а ничего приличного и главное вразумительного на ум не приходило, поэтому я стояла, пыхтела и представляла в красках, что именно я сейчас сделаю с этим козлом блудливым. Представлялось хорошо, ярко, образно.

Жрец попятился. Наверное, мимика у меня тоже была яркая, и в красках же изобразила все, что я думала.

— Ильдери, но я же сделал все как обычно, что именно вас не устроило? Я вам не понравился? Но вы же сами меня выбрали. — Он явно был растерян.

Так, у меня уже ум за разум заходит. Что значит, я его выбрала? Что значит, он мне не понравился? Ох, мне срочно нужно ведро валерьянки, иначе я за себя не отвечаю.

— Так, друже мой. Давай-ка ты мне прояснишь, что значит, ты сделал все как всегда? Ты что же это, намекаешь, что после всей этой банно-помывочной релаксации, вы тут оргии устраиваете? — Голос, наконец, вернулся и я смогла связно излагать свои мысли.

— Почему оргии? Ну что вы, ильдери. Это же таинство. Все всегда происходит наедине со жрецом храма.

Я помолчала, осмысливая его слова.

— Ох ты ж ёпрст! То есть ты хочешь сказать, что у вас после мытья и массажа у вас положен секс?! С вами, жрецами?!

— Ну да, разумеется. Именно для этих целей мы и служим в Храме. — Жрец чуть расслабился, увидев, что я больше не собираюсь выцарапывать ему глаза.

— Твою ж мать! Что ж вы, сволочи, не предупреждаете то? Меня ж чуть Кондратий не обнял, когда ты тут поползновения свои проявлять начал. — Я потерла лицо руками.

Нет, ну это надо так попасть? Кому ж рассказать, не поверят. Я, конечно, читала, что подобное существовало и в религиях на Земле. Эротические танцы и ритуальные совокупления жриц со священнослужителями и паломниками практиковались в храмах Иштар в Вавилоне, Осириса в Египте, Афродиты в Греции, Танит в Карфагене и так далее. Те же самые, всем известные баядерки, а точнее девадаси. Но в настоящее-то время институт девадаси официально запрещен законом и сохранился, кажется, только в ряде храмов Южной Индии. Память услужливо подкидывала, все, что я когда-то встречала по этому вопросе в свободном доступе. Но как-то я не готова была сама оказаться в такой ситуации.

— Ильдери, но это все знают. — Проблеял парень.

— Не все! Я — не знала!

Тут до жреца дошел смысл моей предыдущей фразы, и он недоуменно заозирался, — Ильдери, а про какого Кондратия вы говорили? Я здесь был один. Вы такая хрупкая, я старался быть очень ласковым и аккуратным. И никого больше не было.

— Да ни про какого, это просто выражение такое. Так, ладно, будем считать, что ты сделал все, что положено. Пойдем, я оденусь, а то у меня сейчас просто инфаркт случится от всех этих событий. Слишком уж как-то, даже для меня.

— Но, ильдери… А как же таинство? Вам ведь нужно расслабиться и отрешиться?