Паутина Лайгаша - Дмитрий Браславский

– Слушай, дед. Просто так-то у нас цепями не приковывают.

– У вас, может, и не приковывают, – равнодушно откликнулся узник, облизывая ложку.

– А у вас? – эх, куда-то не туда его ведет.

– А у нас, сам видишь, – приковали. Как собаку, на цепь посадили! И кого – меня, великого…

Стражник застыл: раньше старик никогда не называл своего имени. Однако и на этот раз его подопечный внезапно умолк, в последний раз заискивающе оглядел миску, точно надеясь, что она вновь наполнится, и разочарованно протянул ее обратно.

– Дед, а величие-то твое в чем? – стражник попытался вернуть разговор в прежнее русло.

– Сам подумай: будут простого человека так охранять?

Стражник нахмурился.

– Ну, не будут.

– Вот и я так думаю. Выходит, что великий…

Сплюнув на солому, тюремщик вновь загремел засовом. Так и тронуться недолго. За что же все-таки сидит здесь этот тип? Надо будет у центуриона спросить.

Но сделав пару шагов от двери, он начисто забыл обо всем: о своих тревогах, странном старике, желании поговорить с центурионом.

Впрочем, так же, как и вчера. И позавчера.

Между тем камера ярко осветилась, точно в нее внесли сразу дюжину факелов. Грязные вонючие лохмотья превратились в ослепительно белый балахон, солома обернулась низкой мягкой кушеткой. Забившиеся в угол крысы растаяли в воздухе, а замысловатому узору мозаичного пола позавидовал бы сам антронский халиф.

– Вот пристал, – недовольно пробурчал старик, – откуда взялся да за что сидишь. Не у тебя же на коленях сижу!

Если бы стражнику в этот момент пришло в голову вновь заглянуть в камеру, он обнаружил бы на месте истощенного и вечно голодного заключенного весьма энергичного старичка – сухощавого, однако явно не страдающего от недоедания – чьи глаза слегка щурились, привыкая к яркому свету.

– Нет, не то!

Исчезла аккуратно расчесанная седая борода, разгладились морщины, спина распрямилась так стремительно, что узник даже охнул. Теперь ему никто не дал бы больше семнадцати-восемнадцати.

Поднявшись с кушетки, он прошелся по камере, привыкая к своему новому телу. Потом раздраженно стукнул кулаком по стене:

– Да так я и часа здесь не высижу!

В конце концов загадочный узник остановился годах на тридцати-тридцати пяти. Пожалуй, в самый раз. И кости от сырости не ломит, и желания свернуть шею этому заносчивому индюку в латах вроде как не возникает.

Оглядев свое жилище, он нетерпеливо щелкнул пальцами. Огромный фолиант, переплетенный в кожу лорь'и, услужливо повис в воздухе и, мгновение помедлив, счел за лучшее раскрыться на нужном месте.

– Секунды покоя не дают. То завтрак, то ужин – поработать некогда!

Но узник лукавил. Он прекрасно успел изучить повадки своих тюремщиков и знал, что до завтрака его точно не побеспокоят. И то ладно, дела-то не ждут. Если уж он должен терять время в этой дыре, это еще не значит, что от него перестали зависеть судьбы обитателей Двэлла. И не только Двэлла. x x x

Паладин Ашшарат. Такой человек должен обладать немалой силой и властью над обстоятельствами. Если, конечно, он действительно паладин.

Подмигнув Бэх, Айвен поинтересовался:

– И давно вы служите Зеленой Деве?

– Я прошел Посвящение ей, когда мне было шестнадцать.

Чародей знал, что ни один медальон, посвященный истинному богу, не останется равнодушен, если творится святотатство. А попытка выдать себя за жреца считалась святотатством и по божественным, и по людским законам.

Бэх словно случайно коснулась медальона. Тигр под ее пальцами оставался абсолютно спокоен.

Поймав ее улыбку, Айвен заметно расслабился:

– Мы с благодарностью примем помощь вашей обители. Особенно если вы расскажете поподробнее, в чем она могла бы заключаться. Настоятель поделится с нами настоями лечебных трав? Или у вас есть святыни, которые способны придать силы жрецам и других богов?

Лентал пристально посмотрел на мага. В конце концов тот был вынужден отвести взгляд.

– Настоятель просил передать вам его благословение и ничего больше. Но не в нем дело. Моя богиня знает, куда и зачем вы идете.

В воздухе повисло неловкое молчание.

– И она сочла вашу миссию достаточно важной, чтобы направить меня сопровождать вас, – в конце концов, добавил паладин.

– Миссию? – переспросил Айвен.

– Если угодно, поход, – поправился Лентал. – Одним словом, я готов отправиться с вами в Лайгаш.

– Все не любят бедный-несчастный Лазоревый храм, – пробормотал Терри, – буквально все.

«Настоятель просил?» – удивилась про себя Бэх. Насколько она знала, все религиозные Ордена организованы примерно одинаково. Каждый жрец имеет Ранг, определяющий его силу и могущество. И какова бы ни была должность, все зависит именно от Ранга. Если настоятель о чем-то просит паладина, получается, что тот уж никак не ниже его по Рангу, а то и выше. Иначе это уже называется не «просить», а «приказывать».

Терри и сам не знал, насколько его слова были недалеки от истины. Тигр не посвящал Бэх в паладины: и она была еще слишком неопытна, и он не видел в этом нужды. И все же в последние дни он был с нею рядом куда чаще, чем раньше. И когда Бэх, прежде чем отправиться с друзьями в Лайгаш, просила его благословения, она почувствовала, что Тигр доволен.

И вот теперь Ашшарат. Между ней и Тигром не было открытого соперничества, однако это не значит, что он одобрит присоединение паладина к талиссе. С другой стороны, только Торрер свято верит, что способен и в одиночку справиться с любыми преградами. Куда он, кстати, запропастился?

Хлопнула дверь, и эльф появился на пороге. Он был необычно бледен.

– Он… убит … кинжал …

Все с удивлением воззрились на эльфа.

– Кто убит? Какой кинжал?

Взяв себя в руки, Торрер наконец сумел внятно произнести:

– Я говорил с пленником. Он убит. Кинжалом.

– За что? – резонно поинтересовался Макобер.

Но Лентал уже рванулся к двери. Остальные выскочили вслед за ним.

Увидев торчащую из груди Кадтриста рукоять кинжала, Бэх сразу поняла, что пленнику уже не поможет даже чудо.

– Хлебни-ка! – Айвен поднес к губам Торрера бурдюк с вином.

Сделав торопливый глоток, эльф затравленно огляделся по сторонам. Лес оставался все так же спокоен и молчалив, как и четверть часа назад.

– Он просто возник, из ниоткуда, ни с того, ни с сего, – Торреру было стыдно, что он не смог уберечь пленника, не почувствовал угрозы. – И Кадтрист был мертв, прежде чем мы оба успели осознать, что случилось.

– Ты стоял с ним рядом? – удивленно поднял голову Терри, разглядывавший следы на траве.

– Он хотел мне что-то сказать, – Торрер и сам понимал, как глупо выглядит его рассказ. – Что-то необыкновенно срочное и важное.