У волшебства запах корицы - Надежда Мамаева

— Смогу, — единственное, что удалось прохрипеть в ответ на столь долгую речь.

Большего эльфу и не потребовалось. Он подхватил меня на руки, при этом плащ, которым я была укрыта сверху, упал на землю. Краем глаза успела увидеть, как Пайрем бережно подняла ткань и свернула, а потом пошла следом.

Чувствовалось, что каждый шаг давался остроухому с трудом, но эльф упорно держал меня на руках, не позволяя никому из драконов взять его ношу.

— Ауд, мы готовы, — произнес подстреленный шпион, как только мы подошли к отряду.

Я внимательно посмотрела на того, к кому обращался эльф. Высокий, жилистый, как ремень, с русыми волосами, заплетенными в косу, и уродливым шрамом, стянувшим правую половину лица. В этом мужчине чувствовалась внутренняя сила и какая-то мрачная решимость.

В ответ на слова эльфа Эймвольт лишь кивнул и начал превращаться в дракона. Остальные уже были в крылатом обличье, готовые встать на крыло.

Первое впечатление у меня о страже облачных врат было, что он — замкнутый, неразговорчивый. Скорее всего — одиночка по жизни.

Крылатый ящер Эймвольт отливал на солнце сталью. Его броня, испещрённая мелкими и внушительными бороздами — несостоявшимися шрамами, говорила о том, что этот дракон не понаслышке знает, что такое сражение.

Он опустил шею и подставил распластанное крыло так, что Эрин взбежал по нему, как по сходням. Пайрем на карачках (видно, боялась упасть) повторила маневр эльфа: взобралась по крылу и разместилась в основании шеи другого крылатого. Добычу, сиречь демонюку, еще один сын неба взял как кошка кутенка. Только не за шкирку, а за веревки, которыми драконы успели спеленать Дейрия не хуже, чем египтяне мумию свежеусопшего фараона. Рогатый в ответ на такое к себе отношение сказать ничего не мог, но смотрел так, что самым точным эпитетом было бы «матерился взглядом».

Полюбоваться на картину «полет демона в стиле лягуха-путешественница» не удалось. Дракон взмахнул крыльями и буквально в несколько рывков набрал приличную высоту.

«Сбылась мечта идиотки, — подумалось вдруг, — лечу на драконе».

Сильные, надежные мужские руки нежно обнимали за талию. Я чувствовала аромат кожи Эрина, в котором угадывались нотки апельсина и корицы. Нас разделял всего лишь тонкий батист рубашки — единственная преграда меж его грудью и моей спиной. Спутник ласково провел ладонью по животу, словно хотел удобнее перехватить.

В это самое мгновение дракон сделал резкий вираж, и я невольно вжалась в мужчину и застыла.

— Не бойся, я рядом, — близ уха раздался ласкающий слух баритон. — Знаете, Кесси, возможно, когда мы спустимся на землю, нам еще не скоро удастся поговорить наедине: я Ария, увы, хорошо знаю. — Эльф вздохнул, словно набираясь решимости. — Поэтому понимаю, что выбрал не лучшее место и время для предложения, но все же. Дорогая Кассандриола, ни одной женщине я еще этого не говорил, но вас прошу…

Чувствуя, куда клонит этот ушастый поганец, под шумок так тесно прижавший меня, что я спиной и ягодицами почувствовала всю его мужскую анатомию, в нижней части весьма характерно выраженную.

— Я вообще-то замужем…

— Мне это ничуть не помешает, — соблазнительно протянул эльф.

«Нет, все же в этом ушлом шпиёне я ошиблась, — подумалось невольно, — будет предложение не ливера, в смысле сердца и руки, а банальное — стать любовницей». Уже подбирала слова витиеватого маршрута, по которому отправлю эльфа со всей его родней, когда прозвучало:

— Я прошу вас стать моей напарницей.

— В смысле? — Признаться, я слегка опешила.

— В прямом. Еще ни разу не встречал женщины столь решительной, умной, изворотливой. Я все еще убежден, что вы — шпионка, резидент, если хотите, вот только не пойму, кто ваш наниматель и какие цели вы преследуете. И даже несмотря на это, прошу подумать над моим предложением.

Я не успела и рта раскрыть, как Эрин продолжил:

— Я не обещаю золотых гор, потому как одни деньги прельщают лишь дураков, но могу вам гарантировать обеспеченную свободную жизнь, вне устоев и семейных догматов, которыми так славятся заскорузлые драконьи умы. Вы женщина, рожденная для большого полета. А что ждет вас с Арием? Жизнь наседки на гнезде — не ваш профиль, уж извините.

Я резко обернулась, так что между нашими лицами не осталось и пяди пространства. Эльф молчал, внимательно глядя на меня, и ждал ответа.

Будь я рождена в этом мире, возможно, его слова и имели бы притягательность. Действительно, не представляла, как можно всю жизнь прожить на три «К»: Kinder, Küche, Kirche, или вечно беременной у плиты с молитвой на устах. Но Кассандриола — другое дело. Она, судя по рассказам Фира, как раз таки домоседка, ей и даром не нужны эти приключения на пятую точку, а посему…

Я потянулась к эльфу и, дотронувшись губами до его уха, нежно поцеловала мочку. Почувствовала, как все тело мужчины от этого, в принципе, целомудренного прикосновения напряглось. Эрин вздрогнул, словно на мгновение дотронулся до оголенного провода, и с наслаждением протянул, словно мольбу, как молитву: «Ещё». Но я уже отстранилась и вглядывалась в лицо спутника. Из его глаз медленно уходила поволока блаженства, на лице проступали черты разочарования.

— Почему вы отстранились?

— Это был первый и последний раз, когда мы с вами были так близко, — холодным менторским тоном произнесла я. — Мой поцелуй в обмен на ваши слова. Предложение, которое вы озвучили, — это мираж, который, признаюсь, соблазняет меня и манит, обещая много больше. Но есть понятие долга, которому я, дочь придворного алхимика Микелиса Глиберуса, должна следовать…

— Очень жаль, — печально протянул эльф. — Из нас бы могла получиться неплохая пара.

Он на мгновение замолчал, а потом, хитро прищурив глаза, произнес:

— Арию просто повезло. Но я не из тех, кто сдается без боя, учтите, Кесси, я всегда добиваюсь чего хочу и кого хочу.

— Даже если это что-то лежит в спальне титулованной бабульки? — не могла сдержаться.

Леголасообразный лишь шумно выдохнул и с нехорошим прищуром посмотрел на демона, болтающегося в пасти летящего впереди дракона.

Остаток пути мы провели в обоюдном молчании. Из того полета мне запомнился жаркий ветер, лазурное небо и солнце, которое слепило.

Наконец, дракон спикировал вниз, пробежал несколько метров вперед, гася тем самым инерцию, и остановился посреди военного палаточного лагеря.

Эрин все так же ловко подхватил меня на руки (я не возражала по той лишь причине, что сама сейчас навряд ли смогла бы стоять, не то что идти, — слабость все еще давала о себе знать) и спустился по крылу, подставленному Эймвольтом.