Стрекоза в янтаре и клоп в канифоли - Александра Сергеева

На склон сопки лес вползал изрядно поредевшим: не все рождены выживать на камнях. Привал провели в натуральной яме промеж валунов, ушедших в землю. Те зыркали не людишек из-под снежных шапок подозрительными партизанами. И мнилось: вот-вот полезут наружу из своего окопа накостылять чужакам — уж больно зверские рожи вырисовывались на изломах каменных стражей тропы.

Юлька лежала на коврике и пялилась в небо. Рядом сидел Даян, прихлёбывая кофе с коньяком. Её взгляд в какой-то момент сполз с голубой выси, испятнанной редкими раздёрганными клочками облаков. Уткнулся в профиль сидящего рядом мужчины. Тот показался чужим. Равнодушным к ней, будто судьба их свела только что. И в его жизни всё замечательно без всяких там случайных знакомых.

Юльку так передёрнуло, будто норовило вывернуть тело наизнанку. Правая рука Даяна отправила пластиковый стаканчик в левую. Согнулась, уперев локоть в коврик и принимая на себя тяжесть тела. Которое нависло над лежащей Юлькой чем-то угрожающе тяжёлым. Готовым сорваться с неверной опоры и рухнуть, раздавив её насмерть.

— Это паника, — прошептала она, чувствуя, что сейчас заорёт, как ненормальная.

— Откуда она взялась? — своим фирменно спокойным тоном осведомился Даян.

Склонился и поцеловал её в мгновенно взмокший лоб. Внимательно изучил вытаращенные глаза паникёрши. Вздёрнутые в плаксивом изломе брови. Закушенную губу и прочие несуразности. Вздохнул и уточнил:

— Я тебя пугаю?

Юлька замычала сквозь закушенную губу, не в силах признаться в подобной нелепости.

— Давно? — мягко продолжил допрос Даян.

Юлька задумалась. Вспомнила, о чём размышляла, когда взглядом пасла облака и удивилась:

— Только что. Вот прямо сию минуточку. Когда ты улёгся рядом и навис.

— А где, интересно, наша приблуда? — зашарил он глазами вокруг. — Ю-ю, ты её не видела?

— Неа, — ожила Юлька, чувствуя, что страх уходит, а она просто истеричная дура. — Со вчерашнего вечера. Слушай, а мне уже не страшно. Только стыдно.

— А мне хочется тебя поцеловать, — снова вздохнул Даян и отхлебнул остывший кофе.

Не поцелует — досадливо царапнуло в голове — ни за что. Не любит, видите ли, выставлять напоказ чувства перед посторонними. В юности все его фанаберии бесили до чёртиков — так и не поняла: как не изрубила в щепки эту деревянную чурку? И уже не вспомнит, когда её обиды по этому поводу приказали долго жить. Сдохли, и ладно.

Даян нагнулся и поцеловал её. Крепко, зовуще…

Просто сволочь, а не муж — затравлено забилось в башке набатом, когда она поняла, что шарит глазами по сторонам. В поисках, так сказать, местечка для срочного уединения. Зимой. Чёрте где. На глазах посторонних и сына. Ещё бы комбез начала спускать!

Юлька зажмурилась. Перевела дыхание, открыла глаза. Собиралась влепить ему что-нибудь едкое и обидное, но поперхнулась. Этот придурок шарил горящими глазами по склону сопки вокруг них. И не похоже, будто в поисках ящерицы.

— Ты сдурел? — выдавила она и захлебнулась хохотом, пытаясь удержать его в себе.

Даян покосился на неё с такой остервенелой досадой, что его стало жалко. Она подняла руку, погладила его по щеке:

— Ну, что поделаешь? Давай потерпим. Только не лезь со своими дурацкими поцелуйчиками.

— Да? — погасив в глазах дурной огонь, иронично осведомился муж. — Тогда ознакомь меня с твоей шкалой градации моих поцелуйчиков. И я буду выбирать подходящие случаю. Значит, — посерьёзнел он, — тебе показалось, что я причиню тебе вред?

— Ага. А ты что-нибудь почувствовал?

— Ничего, — по слогам отчеканил Даян и вдруг задумчиво сощурился: — Хотя… Может, это излишняя впечатлительность, но мне кажется, будто я чувствую твою ящерицу. Прямо сейчас. Она где-то рядом.

— Не знала, что ты такой впечатлительный, — попыталась сыронизировать Юлька, дабы задавить в корне вернувшуюся паническую тревогу. — Да ещё с уклоном в мистику. Ты мне об этом никогда не рассказывал.

— Шутишь? — усмехнулся Даян. — Это хорошо. Хорошо и то, что у меня ни малейшего желания тебя убить.

— И у меня прошло, — с нескрываемым облегчением поделился подошедший к ним Рэгзэн. — По пути сюда.

Юлька поёжилась. Села, обняв подобранные к груди колени.

— Вчера трудно было удержаться? — уточнил Даян, поднимаясь с земли. — Ты меня сильно удивил.

— Заметно было? — невесело усмехнулся Рэгзэн, сосредоточенно сверля взглядом какую-то точку на горизонте.

— Я не был уверен, что ты удержишься, — пожал плечами Даян, заглянул в стаканчик и выплеснул остатки холодного кофе: — Сидел, как на иголках.

— Примеривался, как бы огреть по башке пожилого человека?

— Что-то вроде. Но ты не слетел с катушек. Как удалось? — не мог не спросить муж женщины, которая безостановочно плодила вокруг себя маньяков.

— Не знаю, — честно признался Рэгзэн. — Почуял в башке чьё-то давление и упёрся рогом. Как в юности бывало. Тебе говорят: нельзя. А ты прёшь вперёд бронепоездом. И отстреливаешься на все стороны. Знаешь, парень, а ведь рядом с вами что-то изменилось. Не чувствуешь?

— Ящерицу начал, — отчитался Даян. — Объяснить не смогу, но чувствую тварь всеми фибрами.

— Одну? — внезапно задал Рэгзэн очень странный вопрос.

— В смысле? — насторожился Даян, по-волчьи зыркая во все стороны.

— Тут такое дело, — то ли неуверенно, то ли нехотя начал Рэгзэн. — Вчера я чувствовал давление чего-то одного. Назовём так: одного объекта. А теперь он будто бы давит с трёх сторон. Слабенько так, но поддавливает. Такая вот ерунда.

Оба мужчины уставились на Юльку взглядами дознавателей святой инквизиции.

— Ничего не чувствую! — запротестовала она, борясь с ощущением, что её подозревают в злонамеренном распространении какой-то убойной инфекции.

Взгляд сам собой устремился к сыну: Севка сидел неподалёку на широком камне рядом с Дэма. Рассказывал девушке что-то увлекательное — та слушала с явным интересом, вставляя реплики. Отпрыск не выглядел недозрелым придурком, что нелепо подражает глянцевым голливудским ловеласам. Вёл себя естественно и воодушевлённо, как бывает в беседе о чём-то любимом.

В его случае наверняка о тупых компьютерных играх — подосадовала Юлька. Или о каких-то блогерах, наводнивших Ютуб. Впрочем, это ничего: она и сама иной раз зависала в интересных стримах, которые появлялись всё чаще. Немало умных образованных ребят доказывали, что им есть, что рассказать. О чём поспорить и какие мифы лживой реальности пора уже развенчать.

Словом, большие молодцы — радовалась Юлька, что Севка хотя бы таким ненапряжным для лодырюги способом познаёт много полезного. Даже гордилась, что чадушко слушает не всякое барахло, убедительно отсортировывая интернетный мусор. А благодаря стримам увлёкся историей — даже начал читать, что сродни чуду.

Попутно история потянула за собой географию, социологию, психологию — ребёнок самообразовывался на глазах. И не удивительно, что такой умной девушке, как Дэма, не скучно с их обормотом.

Который вдруг помрачнел и замолчал. Окинул окрестности