Опасные забавы - Джулия Гарвуд

— Что за чертовщина! — пробормотал Джон Пол. — Самые рабочие часы!

Он припарковался сбоку от магазина (так, чтобы Эвери, если ей придется выйти, оказалась под прикрытием стены), потом выключил мотор, вытащил ключи и сунул в карман джинсов. Огибая машину сзади, он спрятал и револьвер — за пояс.

С дороги послышалась рэповая музыка, она быстро приближалась. Вскоре из лесу выкатилось обшарпанное авто. Группа подростков (их лохматые головы торчали в окна, как початки с кукурузного ствола) выкрикивала не в такт и размахивала банками с пивом. К багажнику над ними была приторочена пара байдарок.

Джон Пол, смотревший из-за угла, вернулся к машине.

— Пойду проверю, что как, а вы пока не двигайтесь с места.

Он направился в лес прямо на виду у наблюдавшего из окна человека, но под прикрытием деревьев сделал круг, подобрался к черному ходу и заглянул в дверь. Женщина так и сидела с телефонной трубкой в руке, погруженная в разговор.

Еще не старая, она тем не менее напоминала одну из киношных бабуль, что вечно вяжут на крыльце носки или развешивают на веревке между двумя деревьями стираную одежду. На ней были выцветшая блузка, мешковатая юбка и грязный фартук. Безразличная к окружающему, она листала страницы каталога и называла своему собеседнику номера товаров.

Внутренняя дверь приоткрылась. Джон Пол быстро прикрыл свою, оставив лишь узкую щель. Во внутренней появилась голова того самого человека из магазина.

— Кристл, Кристл! У нас наметилась проблема, — сообщил он на таком дремучем сленге, что его едва можно было понять. — Перед магазином две машины, в одной куча малолеток с выпивкой. Будь я проклят, если им не потребуется еще. И уж совсем мне не по душе девчонка в другой машине. Таращит глаза с таким видом, будто сейчас побежит барабанить в дверь. Она меня точно заметила! Как думаешь, это та самая?

— Минутку! — сказала Кристл в трубку, повернулась вместе со своим вращающимся стулом и метнула говорившему сердитый взгляд. — Конечно, это та самая, кто же еще? Не понимаю, чего ты суетишься! Я как раз посредине заказа, и ты меня отвлекаешь. Я хотела…

— Почему это та самая? — перебил мужчина. — Может, вовсе и не она. Может, ей просто приспичило! С ней был здоровенный мужик, так он пошел прямо в лес, а что еще делать в лесу, как не ходить туда по нужде? Я бы посоветовал то же самое этим малолеткам, а то один из них уже отливает на твои клумбы!

— Господи, Кении, какой же ты зануда! Не видишь, я занята! Если девчонке приспичило, может зайти к нам в сортир, только для начала пусть что-нибудь купит. И хватит об этом!

— Не пойму, чего ты раньше не заказала, когда времени было хоть отбавляй? Вечно ждешь до последней минуты!

Джон Пол прикрыл дверь, обошел магазин и оказался у передней двери как раз тогда, когда Кении ее открыл. Эвери, которой все было отлично видно в переднее стекло, поспешила к нему. Он тотчас подвинулся так, чтобы прикрыть ее собой, — очень мило с его стороны. Этакий грубоватый рыцарь. Только бы это было то самое место! Если нет, все насмарку.

— Вас что, читать не учили? Видите, закрыто!

— Нам очень нужно, — сказала Эвери, высовываясь из-за Джона Пола.

— Тогда что-нибудь купите.

— Что вы сказали?

— Что слышали. Купите что-нибудь, тогда и пользуйтесь сортиром на здоровье.

Кении стоял с таким недружелюбным видом, что не хватало только оскаленных зубов. Это был неприятный человек средних лет, с неумело крашеными волосами и кустистыми бровями, в клетчатой рубахе, кое-как заправленной в белесые джинсы, через пояс которых перевешивался пивной живот.

— Так поняли или нет? — спросил он, не дождавшись ответа. — У нас тут не общественная уборная!

Джон Пол, не затрудняясь возражениями, просто пошел вперед и, наверное, повез бы Кении перед собой, как бульдозер, если бы тот не отскочил с дороги.

Шпионя из окна магазина, Кении выглядел старше — грузным стариком, на деле же ему было лет тридцать пять — сорок. Для своего возраста он был довольно-таки проворен. Когда все трое оказались в магазине, он юркнул за прилавок.

Здесь он был, что называется, на своей территории и улыбнулся Эвери, как благосклонный хозяин гостье. Золотая коронка блеснула в солнечном луче, чудом пробившемся через сильно запыленное окно.

— Ладно, мисс, будь по-вашему. Для хорошенькой мордашки Кении всегда готов сделать исключение. Можете ничего не покупать, идите так, сортир вон он, в углу.

— Мне туда не нужно, — смущенно сказала она. — Я Эвери Делении, а это Джон Пол Рейнар. Нас никто не спрашивал?

— Никто! — ответил Кении.

Он лгал — все признаки этого были налицо: его глазки бегали, он нервно потирал руки, переступал с ноги на ногу и ежился, словно заедаемый вшами. От него так и разило неприязнью.

Дверь распахнулась так широко, что с треском ударилась об стену. Кении подскочил, Эвери вздрогнула, и оба они повернулись взглянуть, в чем дело. Джон Пол не повернулся — он не сводил взгляда с Кении, зная, что как раз таким нельзя доверять ни в чем.

В магазин входила та самая развеселая компания, что угощалась пивом. При виде Эвери все трое разом остановились — четвертый оставался снаружи и, судя по звукам, расставался с содержимым желудка.

— Привет! — сказал один.

Второй сделал попытку присвистнуть, но только брызнул слюной.

Судя по внешнему сходству и одинаковой татуировке пониже плеча (орел с распростертыми крыльями), двое из подростков были братья. Третий казался немного старше благодаря козлиной бородке и кольцу, продетому через правую бровь.

— Закрыто! — завопил Кении во всю мочь.

— Щас, так я и поверил! — хохотнул козлобородый. — Раз впустили этих, — он помотал растопыренными пальцами в сторону Эвери и Джона Пола, — то и мы ничем не хуже. Нам всего-то и нужно пару пива.

— Пару пива, — как попугаи повторили братья.

Выписывая ногами невообразимые кренделя, все трое направились к холодильнику в задней части магазина. При этом один из братьев опрокинул стояк с уцененными продуктами. Банки бобов в томате с грохотом раскатились по полу. Козлобородый чуть не лопнул со смеху, Кении — от злости.

— Эй вы! Чтобы все эти банки были собраны! Я их целый день там выстраивал, понятно?

Козлобородый показал ему палец. Братья громко заржали.

— Вон из магазина! — взревел Кении, наливаясь малиновой краской.

Поскольку никто из троицы не отреагировал, он обратил свой гнев на Эвери:

— Это и к вам относится, мисс! В сортир вам не нужно, покупать ничего не хотите — значит, выметайтесь!

— Может, вам звонили и просили что-нибудь мне передать? — спросила она жалобным голосом, вполне отражавшим ее душевное состояние.