Вопреки всему - Линда Тэйлор

— Подождите меня внизу в холле, Сара. — Оливия была удивлена твердостью собственного голоса. — Идите. Я спущусь через минуту.

Сара подхватила свою кожаную куртку и выскочила из комнаты, громко захлопнув за собой дверь. В офисе снова настала полная тишина. Оливия подошла к столу Кэрол.

— Не сейчас, — отмахнулась от нее Кэрол, по-прежнему не поднимая глаз. — Я занята.

— Сейчас, — настойчиво произнесла Оливия.

Кэрол наконец подняла голову. Зрачки у нее были расширены.

— В чем дело?

— Добиться, чтобы ваши подчиненные уверенно справлялись с работой, это ваша задача. Если они не освоили аппаратуру и вследствие этого делают ошибки, это ваша вина.

Оливия сама не понимала, как она набралась смелости высказать подобное утверждение. За пять лет работы она никогда не поднимала голос. Она была терпимой, миролюбивой, благоразумной, мирилась с лицемерием и ни на что не жаловалась. У Кэрол были все основания удивиться. Что-то изменилось.

— Вот как? Вы тоже вносите свою лепту.

Оливия усмехнулась:

— Я могу изложить свои соображения письменно Роджеру, если вы предпочитаете формальные претензии. Он всегда приветствует информацию от сотрудников. Я не думаю, что у него есть необходимость знать общее мнение отдела о ваших методах руководства, но я это сделаю, если понадобится.

Кэрол втянула щеки, словно сосала мятный леденец. Ее ресницы затрепетали.

— Тем не менее, — продолжала Оливия спокойно, — когда я и Сара вернемся после ленча, вы пересмотрите вопрос о ее замене. Быть может, вы также придете к мысли о необходимости пригласить инструктора, который научит нас обращению с компьютером новой системы. Таким образом отпадет намерение обращаться к Роджеру.

Кэрол начала постукивать своей ручкой по столу в явном возбуждении. Кроме этого беспорядочного постукивания ничто не нарушало тишину.

— Идите на ленч, Оливия, — слегка задыхаясь, проговорила Кэрол. Лицо у нее было бледное и напряженное.

Оливия сняла с вешалки плащ, но не спешила уходить: она проверила содержимое своей сумочки, переложила несколько бумажек у себя на столе и только после этого направилась к двери.

— Оливия?

Она обернулась. Кэрол делала вид, что пишет что-то.

— Я не собиралась заменять Сару. Она нуждалась в предупреждении, вот и все.

Оливия не сказала больше ни слова; быстро спускаясь по лестнице, она дышала легко и широко улыбалась.

Сара дрожала на крыльце. Тушь для ресниц, которую она, видимо, пыталась стереть, размазалась у нее по лицу. Оливия протянула ей руку.

— Идемте. Хочу пригласить вас, куда вам хочется.

Сара удивленно поглядела на протянутую руку Оливии, потом ухватилась за нее.

— Это не самое худшее, что может быть, но думать о таких вещах до смерти тошно, правда? Мама очень огорчится, она рассчитывает на мой взнос в хозяйство. К тому же мне пора делать перманент.

— Вы не уволены. — Оливия похлопала Сару по руке, и они обе пошли по направлению к городу. — Она просто хотела вас попугать. Будьте с ней терпеливее. У нее сейчас трудное время.

— Ну да? — Сара присвистнула. — Вас только послушать! Ведь вы не выносите эту бабу.

— Да, но мне жаль ее. По-моему, она не слишком счастлива.

— Боже мой, это вы должны быть начальницей, а не она. Вы, по крайней мере, заботитесь о людях. Фу-у, какое облегчение. — Сара пожала руку Оливии. — Спасибо. Мне сейчас только еще одной беды не хватало.

— Еще одной? Есть и другая?

— Да. Это насчет сыпи у Нила на яичке.

Оливия остановилась. Глаза у Сары снова были полны слез. Оливия вытащила из кармана макинтоша чистый носовой платок и предложила девушке.

— Я подцепила лобковых вшей, — очень тихо проговорила Сара.

Оливия провела пальцами по ее горячей щеке:

— Ерунда. Не плачьте.

— Это обнаружилось, когда я сдавала мазок. Я чувствовала, что у меня не все в порядке, но не понимала что. Это было так унизительно.

— Ох, Сара, бедная девочка.

— Я поссорилась из-за этого с Нилом, потому что прекрасно знала, я тут ни при чем. Выходит, он шляется по всему городу где и с кем попало.

Сара невесело рассмеялась и хлюпнула носом.

— Надеюсь, вы ему высказали все, что о нем думаете.

— Еще как! Чтоб у тебя яйца отвалились, вот что я ему сказала.

Оливия спрятала улыбку, и они медленно пошли дальше. Скверная история. Можно сказать, что ей самой в молодые годы сопутствовала удача. Судьба избавила ее от подобных тревог.

— В таком случае вам непременно надо чем-нибудь себя подбодрить, — сказала Оливия. — Как насчет маленького подарка себе самой? Я иногда так делаю.

Сара о чем-то думала, когда они подошли к пешеходному переходу. Внезапно она повеселела.

— Вы переносите вид крови, Оливия?

— Что? — Оливия побледнела.

— Мне уже несколько лет хочется это сделать, но Нил меня отговаривал. Это не займет много времени. Мы могли бы управиться за час нашего перерыва, и мне нужно, чтобы кто-нибудь со мной пошел, у самой храбрости не хватает.

— Какого дьявола вам хочется сделать?

— Татуировку.

Оливия уставилась на Сару в полном изумлении.

— Колокольчик на плече. Как вы думаете?

— Я…

— Сейчас все это делают. Это очень модно. Вы пойдете со мной?

Оливии вдруг стало смешно. О чем, собственно, она размышляет, чего опасается? Это Сарина жизнь, ее тело и ее решение. Сама она никогда не бывала в салоне тату, хотя и видела один в переулке, отходящем от главной улицы. У нее ведь был в жизни период, когда она считала, что надо осуществлять новые идеи, а не отказываться от них. Почему бы ей не пойти с Сарой? Это необычный способ провести время ленча. Обычно она брала с собой сандвичи в какой-нибудь укромный уголок и съедала их.

— Ну что ж, пойдемте в салон тату, — объявила Оливия, удивляясь себе вот уже второй раз менее чем за час.

Это был Эш.

Луизу смутило прежде всего то, что он стоял на пороге ее квартиры. Она глазела на него в изумлении целую минуту, прежде чем обрела дар речи.

— Вот это да! — произнесла она.

Эш улыбнулся.

— Привет.

Луиза была в старом сером кардигане, желтых с черным легинсах и толстых носках. Волосы растрепаны до невозможности. Луизе хотелось их незаметно пригладить, но Эш смотрел прямо на нее. Она всплеснула руками.

— Как ты узнал, где я живу? — спросила она, все еще стоя на коврике у дверей.

— А твои документы, помнишь?

— Ох, верно. — Он вроде бы не собирался ретироваться. — Хочешь войти?

— Если тебя это не обременит. Сегодня сильный мороз, черт возьми, но я прогуливался, чтобы прояснить голову, и решил зайти и спросить: почему ты убежала тогда?