Вопреки всему - Линда Тэйлор

— Не собираешься ли ты сказать Рейчел сегодня вечером, что она станет тетей?

— Никаких шансов. — Луиза взглянула на себя в зеркало и нанесла ладонью на лицо новый слой крема под макияж. — Я знаю ее взгляды на потомство и прошу тебя тоже не говорить ей ни слова. Обещаешь?

— Обещаю.

Салли сделала пальцами движение, похожее, по мнению Луизы, на масонское приветствие.

— Я собираюсь представить ей музыканта, играющего на электроскрипке.

— Что?

— Я познакомилась с ним в центре по трудоустройству.

— Ты шутишь. — Салли громко расхохоталась. — Только не говори мне, что ты собираешься стать покровительницей талантов. И думается, для поиска талантов есть места получше, чем центр по трудоустройству.

— А мне думается, это невежественное замечание, Салли. К тому же многое зависит от того, какой смысл вкладывать в слово «талант».

Салли ахнула и подняла плечи.

— И ты отыскала талант?

— Вроде того.

— В центре по трудоустройству?

— Возможно.

— И он играет на электроскрипке?

— Вероятно.

— Господи, Луиза, а я думала, ты собираешься родить ребенка. — Салли встала у Луизы за спиной и всмотрелась в ее отражение. — Ты это всерьез?

— Он мой друг, Салли, не более. Может, даже перестанет быть им после сегодняшнего вечера.

— Друг? — скептически спросила Салли.

— Ты только подумай, Сэл. Я беременна, у него есть подружка. Прогноз отнюдь не романтический.

— Но ты увлечена им.

— Трудно им не увлечься. — Салли все еще выглядела ошеломленной. — Он сексуален, хороший товарищ. Он был очень добр ко мне. Он не имеет представления, что я хочу его, и, самое главное, его девушка тоже об этом не знает. Вот и все. Не более.

— Но… ты же собираешься родить ребенка! — Салли снова села. — Если, конечно, не изменила мнения.

— Нет, я его не изменила.

— Но тогда… — Салли запнулась.

Луиза перестала растирать крем. Взяла щетку и провела ею по волосам. Ждала, пока Салли переварит информацию.

— Тогда рождение ребенка не изменит твою жизнь. Ты будешь вести себя так же, как и до беременности.

— Не говори глупостей. Как это возможно?

— Но… что происходит? Я не понимаю.

— Расслабься, Салли. Не происходит ничего, выходящего за рамки приличий. К тому времени, как у меня вырастет живот, этот человек уйдет из моей жизни. Он позаботился обо мне, и я отвечаю любезностью на любезность. Это все.

— Что же он для тебя сделал?

— Он поднял меня, когда я упала в обморок в центре по трудоустройству.

Луиза поглядела на Салли. Та словно онемела. Наконец она разлепила губы:

— А потом что?

Салли все еще считала ситуацию Луизы непостижимой. Луиза отшвырнула щетку для волос и уперлась руками в бока.

— А потом я стала матерью-одиночкой! Ясно? Устроила голубиное гнездышко для этого, ясно?

— Так я и думала, что все прекратилось, когда это произошло. Все: мужчины, флирт, жизнь.

— Все изменилось, Сэл, но я вовсе не намерена хоронить себя заживо. Пойми, я по-прежнему женщина, с ребенком или нет, значения не имеет. — Луиза еще с минуту понаблюдала за Салли и, убедившись, что подруге не угрожает опасность навсегда остаться с разинутым ртом, принялась рыться в вещах, отыскивая джинсы для Салли. Бросила их той на колени и спросила: — Ты предпочитаешь топик?

— Луиза, Фергюс попросил меня выйти за него замуж, — выпалила Салли, и лицо у нее сделалось белым как мел.

Луиза бросила свои поиски и замерла на месте, чувствуя, что у нее кружится голова. Ну и дела! Не заскучаешь.

— В самом деле?

Салли кивнула, прижав зубами нижнюю губу.

— Так почему же ты сразу не сказала, дуреха этакая? — Луиза невероятно расчувствовалась. Счастливые слезы потекли по щекам. — Поздравляю, Сэл. Иди сюда. Обними меня.

Салли вся напряглась, когда Луиза обняла ее. Луиза сжала ее крепче. Салли напряглась еще больше. Луиза отпустила ее и встала.

— Дело в том, — сказала Салли, и глаза у нее были несчастные. — Дело в том, что я ему сказала, чтобы он убирался прочь.

В пабе, когда они туда наконец протолкались, шум стоял оглушительный. По дороге они обе порядком замерзли, добираться оказалось непросто, а в помещении на них обрушилась буря звуков. Окна сильно запотели от жара, испускаемого множеством разгоряченных тел. Луиза толкнула в спину кого-то в кожаной куртке и, не оборачиваясь, протянула руку назад, нашаривая руку Салли. Заведение напоминало пещеру: две комнаты в цокольном этаже превратили в одну. Какая-то группа в дальнем углу играла тяжелый рок. Собравшиеся тесной толпой возле сцены люди дергались не в такт музыке.

— Кошмар! — прокричала Салли в ухо Луизе.

Луиза обернулась. Этого она от Салли не ожидала. Луиза в общем-то отставала от жизни, а Салли вечно на людях в движении чем-то постоянно занята, Луиза считала, что она любит толпу.

— Бар! — прокричала она.

Протиснувшись сквозь мешанину из кожи, денима, обычных костюмов и геля для волос, они добрались до бара.

— Бога ради, скажи, что это не твой оркестр, — обратилась к Луизе Салли, когда они оказались рядом и могли слышать друг друга. — И не фаны твоих музыкантов, — добавила она с вытянутым лицом.

— Они должны быть следующими. Насколько я помню, здесь за вечер обычно выступают две группы. Я, во всяком случае, полагаю, что моя группа классно подготовлена.

— Значит, они вызовут бурю, — заметила Салли без особого энтузиазма.

— Это не первое их выступление. И они знают, что делают.

Луиза хмурилась, договариваясь с официанткой о заказе. Она очень надеялась, что Эш и его группа вполне профессиональны. Рейчел не настолько добра, чтобы менять свое лихорадочное расписание ради кучки новичков. Но Луиза порядком нервничала с того самого дня, как Рейчел сообщила, что будет здесь.

— Какое у них, по крайней мере, название? — спросила Салли, стараясь подцепить кончиком отполированного ногтя кусочек пробки в своем бокале с вином.

— Право, не знаю. — Луиза сделала глоток кока-колы и отошла от стойки. — Я не спрашивала.

Буря звуков, доносившаяся в бар со сцены, внезапно стихла. Ее сменили громогласные крики одобрения. Ведущий певец снял с шеи лямку своей гитары и отвесил разухабистый поклон. Подхватил микрофон, махнул слушателям блестящей от пота рукой и крикнул:

— Да пошли вы все!

Четверо парней спрыгнули со сцены под новый взрыв восторженных криков. Салли оттащила Луизу к стене, как только образовался прогал в толпе.

— Я, должно быть, старею, — сказала Салли, неодобрительно поглядывая на музыкантов, с широкими улыбками прокладывающих себе путь к бару. — Совсем мальчишки, их даже нельзя привести к присяге. А музыка — просто лишенный всякой мелодии грохот.