Западный фронт - Андрей Геннадьевич Акиндинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я аж присвистнул от удивления. Вот так счастье привалило…
* * *
Геренберо.
Локация Б-5, юго-восточные окрестности г. Себирн.
Полевой лагерь Генштаба Четырнадцатой Тирании.
24-й день Третьего этапа.
13:30 по местному времени.
Текущая дата: 1.1.12.7134.
Ост-Себирн 29-й бегло водил глазами по докладной записке Главного Стряпчего. Чем дольше глава Четырнадцатой Тирании просматривал бумаги, тем очевиднее для него был скорый финал «первого акта» пьесы под название «Обведи красных вокруг пальца».
— Прекрасно! — в очередной раз произнёс тиран.
Бато́н Кракос с мрачным видом поочерёдно оглядел членов Тайного Совета. Вместе с ним ещё пять вершителей судеб «прозрачной» страны сидели сейчас в штабной палатке и обсуждали детали чудовищного по своей сути плана. Веселого настроя повелителя командующий сухопутными силами «прозрачного» государства не разделял. Чем дальше всё заходило, тем больше Кракос сомневался в правильности выбранной стороны.
— Гуго, ты как нельзя кстати вспомнил про эти бракованные переносные «сборщики налогов», — щёлкнул пальцем Ост-Себирн 29-й. — Если Десятос всё сделает правильно, мы подсунем командующему Западным фронтом очень жирную свинью!
Тучный мужчина задорно рассмеялся, сжимая в левом кулаке бумагу. В этот же момент свободной рукой тиран, сделал движение, как если бы он срывал со своего дорогого военного мундира без знаков различия, левый погон. Таким жестом глава Четырнадцатого «прозрачного» государства явно намекал на последствия для карьеры генерала Александрова в случае удачного расклада с аферой по «съёму» красной маны.
Шутка Ост-Себирна 29-го вызвала бурю эмоций у троих из пяти постоянных членов совета. Особенно мерзко при этом выглядел скалящийся Гуго Зуболют. Впрочем, лицезрение сальной рожи пока ещё первого министра, пока ещё существующей Четырнадцатой Тирании, настроение тоже не поднимало. Гаузедос Архон с его трясущимися от хохота подбородками, не вызывал ничего, кроме желания дать тому промеж ушей. Желательно ногой.
Ба́тон Кракос расправил плечи и пригладил рукой усы. Командующий сухопутными силами Тирании отметил для себя, что военная форма, кроме него, разумеется, достойно смотрелась лишь на двух «пиджаках» из числа веселящейся четвёрки. Ими оказались, понятное дело, тиран и ещё один весельчак. Вернее, одна. Дахна Злобо́, или «Гадюка», или «Ведьма». Кому, как больше нравиться. Секретарь-консул весьма эффектно смотрелась в «армейском» наряде в их чисто мужской компании. Особенно из-за размеров бюста, которому по сугубо личному мнению Ба́тона, было чересчур тесно под кителем.
Приступ истеричного смеха длился, наверное, минут десять.
Помимо седовласого маршала, ожидаемо, общего веселья не разделял министр промышленности Четырнадцатой Тирании. Ба́тон Кракос в душе пожал ему руку в знак солидарности.
«Пулемёт» с самого начала был против плана, по которому пошло развитие история его родной страны. Сейчас старик сидел мрачнее тучи. Не то, чтобы он смирился с участью жертвенной коровы. Вовсе нет! В «Вечное Незримое» на Круг Перерождения господин Бистре Пу́льну не торопился попасть. Судя по его новой молоденькой пассии, которой сам министр пророчил «пышную свадьбу и множество спиногрызиков после оной», жизни коллега отмерил себе два века с хвостиком. Скорее над «Сухой Жердью» довлело досадное обстоятельство принесённой им публично Клятвы верности.
Да, началась Война Империй. Да, так заведено. Бистре Пу́льну сам не единожды говорил маршалу что, как и все «прозрачные» они рано или поздно либо погибнут, либо перевоплотятся в кого-то из титульников.
«Такова судьба всех нейтральных народов! Так было испокон веков! Так должно быть всегда!» — бросался лозунгами и всяким прочим пафосным бредом министр промышленности при любом удобном случае.
Мол, не во власти простых смертных влезать в дела Создателя или слуг его. Дескать, тиран вместе с ним — маршалом Кракосом, как раз и собираются вставлять в извечный план Всевышнего палки в колёса. Это плохо, ибо так быть не должно!
Про крамольные мысли и речи «Сухой Жерди» прекрасно знал не только Ба́тон. «Пулемёт» не скрывал взглядов и убеждений ни от кого. Прямота суждений была второй натурой старика. Несмотря на упаднический настрой и длинный язык, единственная причина, по которой Бистре Пу́льну до сих пор не лишился министерского портфеля (вместе с седой головой), заключалась как раз в его фанатичной верности долгу. Раз он дал клятву тирану служить во благо «прозрачного» народа, так оно и будет. До конца. Каким бы мрачным этот конец ни был.
«Да уж, — мысленно вздохнул Кракос. — Конец истории Четырнадцатой Тирании будет эпически фатальным. И „Пулемёту“ здесь отводится едва ли не главная роль. Потому-то он и хмурит брови, бедолага».
Сам же маршал был не в духе по другой причине.
Если Бистре Пу́льну отвечал за техническую сторону близящегося локального «конца света», то лично на Кракоса была возложена миссия по обеспечению «сопутствующим материалом» данного мероприятия. Иными словами — личным составом его дивизий. Десятки, если не сотни тысяч солдат и офицеров Четырнадцатой Тирании должны будут сыграть роль «пушечного мяса».
В качестве гарантий выполнения плана Ост-Себирн 29-й предложил организовать ему, Ба́тону Кракосу, будущему первому генералиссимусу Белой Империи планеты Геренберо, «ротацию кадров» среди высшего состава вооружённых сил родного государства. На внеочередном заседании Тайного Совета так официально решили назвать, по сути, взятие в заложники младших родственников высшего руководства войсковых группировок.
В Четырнадцатой «прозрачной» стране по традиции на должность командующих корпусных и армейских объединений назначались главы территориальных кланов. Начальником штаба у тех всегда служили их прямые наследники.
Для надёжности реализации задуманного, тиран решил изменить этот старинный порядок вещей. Во главе группировок теперь поставили тупых марионеток, которые должны бездумно выполнять любые приказы высшего военного руководства страны. Найти амбициозных, чванливых генералов с минимальным количеством извилин в голове труда не составило.
Чтобы раньше времени не угробить вверенные корпуса и дивизии, начштабом у большезвёздных болванов становились бывшие командующие — глава древних военных фамилий. А чтобы те не сотворили какой-нибудь опрометчивой глупости, идущей вразрез «генеральному плану», их сыновей, племянников и зятьёв перевели в так называемую «Орду Тирании». Столь пафосное название получил отряд заложников из числа старших офицеров и высокопоставленных гражданских служащих.
Общая идея была такова: основной костяк армии кладёт жизни, чтобы избранная её часть смогла благополучно сбежать за кордон, прихватив при этом максимально возможное количество энерговалюты. Генералы-идиоты под надзором глав именитых родов (в должностях начштабов) должны резво
