Слотеры. Бог плоти - Виталий Обедин

Действует безотказно! Разумеется, пока не столкнешься с беспозвоночной или, что еще хуже, вообще бескостной тварью.

Пожалуй, стоило задержаться и отрубить безголовому еще и руки-ноги, но у меня не имелось никакого желания давать Мастеру Плоти даже минуту форы. Он знает, что я уже иду, и, возможно, слегка паникует. Не дать ему времени собраться – атаковать с ходу и закончить все одним удачным ударом!

Бросив разряженный «громобой», – нет времени перезаряжать! – я перешагнул через елозящую по полу человекоподобную массу и, не оборачиваясь, двинулся дальше. Упорная тварь попыталась вцепиться в ногу, но и здесь не хватило расторопности – когти лишь бессильно царапнули ботинок.

Дага, наспех вытертая о штанину, вернулась в свои ножны за поясом. Правую руку я держал на рукояти шпаги, а в левой сжимал «громобой», в котором еще оставалась одна пуля. Два последних снаряженных пистолета – «единороги», заряженные сандаловой четкой и серебряным ядром, испещренным тонкой рунической вязью, ждали своего часа.

Три пули, шпага и кинжалы.

Не так мало для убийства одного сумасшедшего хилера.

Коридор сделал очередной поворот и наконец вывел прямиком в лабораторию Аниты Слотер, освещенную в отличие от мрачных подземных тоннелей Кэр-Кадазанга яркими гномьими лампами, излучавшими призрачный голубоватый свет. Дергающееся пламя свечей отвлекало и раздражало тетушку во время работы, так что здесь Кэру пришлось смириться…

Глава VIII

Встреча и смерть

Кровь и пепел!

Лучше бы света было меньше!

По крайней мере тогда мне не пришлось бы во всех отвратительных деталях рассмотреть мерзость, с порога бросившуюся в глаза.

Увиденное нелегко описать, но я попробую.

Передо мной предстали четыре операционных стола. Нет, не так. Иначе…

Переступив порог лаборатории, я увидел четыре… не знаю, как сказать… четыре сгустка массы, похожих на разбухшие тела морских животных, выброшенные приливом на берег и пролежавшие пару дней под лучами солнца. И в этой массе таилась жизнь, отвратительная и противоестественная. Полностью покрывая поверхность столов, сгустки вздымались и опадали, словно дыша, подрагивали и шевелились.

Плоть, вот что это было.

Аморфная, приведенная в желеобразное состояние. Ее полупрозрачные потеки ртутно перекатывались и поблескивали, лоснясь. В этой субстанции было что-то от медузы – такая же студенистая, склизкая на вид и отвратительно живая!

Черт, да изрубленный в куски головоногий риггер, прятавшийся в канализации Ура, не вызывал у меня такого отвращения.

Голая склизкая плоть, мягкая и пластичная, как расплавленный воск, лишенная формы, скелета, кровеносных сосудов! Пласты ее непрестанно подрагивали, точно мышцы, схваченные спазмом. Иногда на их поверхность всплывали еще не разложившиеся куски тканей: тающие обмылки хрящей, размотавшиеся на многие футы нити сухожилий, полурастворившиеся осколки костей, ноздреватые и хрупкие даже на вид.

Рабочий материал Аниты вернулся в свое первичное состояние.

Наверное, так выглядела божья глина, из которой Создатель лепил расу смертных, прежде чем разочароваться в своем Творении и уйти, оставив демонов и ангелов делить меж собой его Творение. Вернувшийся из небытия Мастер нашел способ обратить процесс вспять.

То зыбкая рябь, то небольшие волны пробегали по поверхности амеб, и мне вдруг стало ясно, что это – проявление чувств. Вернее, одного-единственного чувства, доступного этому существу.

Голода.

Я не оговорился, сказав «существо». Опомнившись от первого впечатления, произведенного жутким зрелищем, я разглядел, что медузообразное покрытие четырех столов связано между собой жгутами все той же плоти – эластичными и гибкими, как тела пиявок. Почуяв присутствие живого человека, нечто попыталось потянуться в мою сторону, но некая незримая сила удержала четыре связанные воедино сущности на месте.

Но, черт подери, как же оно было голодно!

Я буквально кожей ощутил жадное вожделение твари.

Четыреждыединое существо забурлило, заколыхалось, выпрастывая в воздух полупрозрачные гибкие хоботы. Из его нутра к поверхности всплыли омерзительные округлые предметы – глазные яблоки, мечущиеся взад-вперед благодаря резкому движению обрывков нервов и мышц, работавших теперь точно хвостики у головастиков.

Обладай луженый желудок Сета Слотера способностью вывернуться наизнанку, сейчас это бы наверняка случилось. Более тошнотворное зрелище трудно и представить, а уж у меня-то весьма обширная практика общения с кошмарными и отвратительными созданиями.

Эх, вот когда по-настоящему пригодился бы самопал! А лучше – рунная бомба, способная испепелять все не хуже адского пламени. Как предусмотрительно со стороны Мастера заблокировать арсенал.

Осторожно обходя медузообразное отродье, я начал оглядывать лабораторию, выискивая, где притаился Мастер. Что еще у него припасено для меня?

Сбоку наметилось движение, и я, не чинясь, выстрелил навскидку. Добрая унция свинца из «громобоя» нашла свою цель. Фигуру, вынырнувшую было из-за шкафа, где Анита держала хирургические инструменты, унесло назад и покатило по полу с черепом, разнесенным на множество мелких кусочков. На всякий случай я шагнул следом и обрушил шкаф на тело очередного кадавра, лишая возможности подняться.

– Надеюсь, это был не ты, свиное рыло? – осведомился я. – Не хотелось бы закончить с тобой слишком быстро…

– Нет, не я, – глумливо раздалось из другого конца лаборатории. – Я терпеливо жду тебя, Сет Слотер. Ничей другой визит не доставит мне столько удовольствия.

Голос знакомый, только принадлежал он кому угодно, но не человеку, которого я не так давно знал (и убил) как Мастера Плоти. В нем и акцента арборийского больше не звучало.

Бросив «громобой» в боковой подсумок, я убрал руку с эфеса шпаги, вытянул из подсумков обоих «единорогов» и двинулся на безумца, полускрытого тенью, скопившейся в дальнем углу лаборатории. Пусть с атакой с ходу не получилось, но все по-прежнему не так уж плохо – теперь ему и отступить некуда.

Правда, бросалось в глаза, что, загнав себя в этот угол, Мастер и не думал юлить или прятаться. Спокойно и хладнокровно, закутавшись в тень, точно в плащ, он ждал меня – зловещий и опасно непредсказуемый.

Я сделал еще два шага вперед, и лицо безумного мага выплыло из темноты – бледное, даже хуже – мертвенно-белое. Точно дохлая глубоководная рыба всплыла из толщи вод, выставив на обозрение свое белесое, раздутое газами брюхо.

О, теперь его было трудно узнать!

И еще труднее – не узнать!

Жесткое, словно вырубленное из куска камня, лицо в росписи шрамов, широкая и плотная фигура, сразу дающая представление об огромной физической силе, бугристые плечи, длинные узловатые руки.

Не человек – утес. Воплощение грубой неудержимой силы.

Ничего общего с тем тощим и неуклюжим Мастером, которого я уложил одним-единственным ударом три недели назад. И в то же время я хорошо знал того, кто сейчас стоял напротив! Прежде этого неприятного типа мне приходилось видеть не раз и не два, но каждый день.

В зеркале.

Напротив меня, небрежно упираясь правой рукой в бедро, а в левой сжимая хирургический скальпель, казавшийся булавкой в огромном кулаке, высился я сам. Здоровенный, грубо слепленный и изящный, как носорог. Только глаза чужие – два темных провала на знакомом лице.

– Значит, ты вернулся?

– Как видишь.

Мне отвечал мой собственный голос.

Слыша его со стороны, я против воли скривился.

– А ты, значит, сумел пройти через мои барьеры? – усмехнулся Мастер.

– Как видишь, – эхом вернул я ответ.

– Все правильно. Так и должно было случиться. Я ждал тебя, Сет Слотер. В прошлый раз тебе удалось помешать моим замыслам, но я не в обиде. Веришь? То существо, что ты убил… а ты ведь убил меня, не так ли? То существо ничего собой не представляло. Огромный потенциал и полное отсутствие Таланта. Теперь все иначе, Сет. Я переродился!

Иссеченные шрамами губы раздвинулись в злой усмешке. Все-таки на редкость неприятный тип, нельзя не признать. Бедная Таннис, которой приходится видеть это лицо каждый день. Счастливая Вера, которая его никогда прежде не видела.

– Не каждому даровано счастье второго рождения, а такого рождения, как мое, – и вовсе никому! – пафосно вещал Мастер.

Я промолчал, примериваясь, куда всадить ему пулю.

В пах, чтобы деморализовать и заставить забыть обо всем, кроме боли? Или в голову? Это всегда лучшие варианты.

– Пожалуй, я даже должен испытывать к тебе благодарность. Все, чем я стал, – благодаря тебе, Сет. И в знак своей признательности я намерен разделить с тобой свой триумф. Посмотри сюда, мой благодетель. Видишь это прекрасное создание? У меня было не так много времени, и все же я близок к тому, чтобы завершить свою работу. Надеюсь, мне удастся закончить Единителя до того, как ваш… или уже наш?.. клан осознает весь смысл происходящего.