Инстинкт бойца - Михаил Нестеров

Они не повернут назад, скажи им Марк всю правду, но будут умирать с горечью в сердце.

Да, война - штука сложная.

Сергей долго бился, решая эту проблему. Похоже, правду-матку в который раз придется втоптать в грязь, чтобы пацаны в ней снова не перепачкались.

"Начнем", - подстегнул себя Марк.

- Мы - диверсанты, - раздельно произнес он. - Наше правило: не считать убитых, а считать, сколько осталось в живых. Мы никогда не отходим тем путем, которым пришли. В данной ситуации мы сделаем в два раза больше: грубо наплюем на означенный ключевым квадрат 1085 и появимся в квадрате 1121. Вот карта, ребятки, посмотрите, что я придумал.

Разведчики слушали Сергея, и их лица озарялись улыбками.

- Ловко, - похвалил Пантера.

- Ловко-то оно ловко...

Сергей остановил Скумбатова пристальным взглядом.

- Я ответственный за операцию и решения принимаю на месте. Надеюсь, никто из вас не подумал, что я намеренно хранил в тайне запасной вариант?

Марковцев обвел глазами молчащих бойцов, среди которых не было только дозорных Рубильника и Моряка, они выдвинулись на запад и восток на восемьдесят-девяносто метров.

- Вас не проведешь, сукины дети! - выругался Сергей. - Если честно, это моя личная инициатива. Слишком много посторонних лиц знают о нападении на базу. Ничего не значит круглосуточное дежурство агентов контрразведки у постели Зубахина. Что, если часть информации попадет не по адресу? Нас будут ждать, вот что. Поэтому я перестраховался. И если, не дай бог, я окажусь прав, мой вариант сработает очень эффективно. Парни, - добавил Сергей мягче, - я верю вам, а вы верите мне. Договорились?

За всех ответил Один-Ноль, кивнув головой:

- Мы верим тебе.

- Ну вот и хорошо. Покажем полевым авторитетам то, чего они никогда не видели?

Почти те же самые слова Марковцев не так давно адресовал полковнику Эйдинову, и произнесены они были в утвердительной форме. Сейчас бы Сергей мог добавить из того же Шекспира: "Вот, Гамлет, мой платок; лоб оботри".

На груди Скумбатова дала знать о себе рация. Сухой обезличенный голос вызывал на связь командира расчета.

"Главный - Один-Двенадцатому. Главный - Один-Двенадцатому. Произошла утечка. Вас ждут. Выбор за вами. Транспорт в том же месте, в означенное время. Главный - Один-Двенадцатому..."

Диверсанты, реагируя на неожиданный сеанс связи, непонимающе и взволнованно переглядывались друг с другом. И только один Марк все понял.

"Ленц, - пронеслось в голове Марковцева. - Ленц прощает разведчиков".

Сергей почувствовал, как к горлу подступает тугой ком. Нет, он не проиграл в кабинете главного разведчика страны, он выиграл. Выиграл одним лишь своим присутствием. И это была самая, пожалуй, большая победа в его жизни.

Сергей оглядел бойцов и спросил, заранее зная ответ:

- Ну что будем делать, парни? Выбор за нами. Звенящую тишину прервал голос Пантеры:

- А мне понравился план Максимыча.

- Кто это сказал?

- Скутер сказал.

- Не, это не я. Это Пантера...

Марк улыбнулся и отдал лейтенанту Скумбатову приказ:

- Передавай, Саня, подтверждение: Один-Двенадцатый - Главному. Решение приняли. К означенному времени прибавьте три часа".

Глава 18

Нестандартная ситуация

55

Москва, 19 декабря, 16.40

Судьба Николая Постнова сделала резкий поворот. После короткого разговора с шефом он принял решение о срочном переходе на новую работу. Недавно ему предложили место юрисконсульта в крупной коммерческой фирме. Были и другие предложения от знакомых, на которые раньше Николай Григорьевич отвечал не просто отказом, а лениво-пренебрежительным несогласием - так велела протокольная форма сложившегося имиджа. Теперь пришлось позвонить самому и получить подтверждение, что место по-прежнему свободно. Да, он покидал аппарат Совбеза, но все его связи оставались при нем.

Николай Григорьевич уходил не по российским стандартам, а по канонам зарубежных фирм, укладывая вещи в картонную коробку, так, будто его снимали на камеру. Лицо его было соответствующим - лицом усталого человека, сделавшего все, что только возможно.

Постное вышел в пустующую приемную, водрузил коробку на стол секретарши, которую отпустил по такому случаю, закрыл дверь кабинета. Пройдя коридором, вышел на улицу и уложил вещи в багажник "Пежо". Машина его была серебристого цвета, и Постнов называл ее на манер гоночных "Мерседесов" - "Серебряной стрелой".

"Серебряная стрела" тронулась с места. За ней последовала неприметная "Ауди-100". В машине Постнова из динамиков магнитолы лился загадочный голос Брайана Ферри, исполнявший хит "Девушка моего лучшего друга". В салоне "Ауди" было тихо. Водитель и пассажир на переднем сиденье хранили молчанье.

Водитель, 28-летний капитан ГРУ Сергей Агронский, "вел" "Пежо" аккуратно, пропустив вперед две легковые машины. Пассажир, капитан Дмитрий Степнов, ровесник Агронского, держал на коленях "вальтер ПП" с мощными 9-миллиметровыми патронами "ультра", прикрыв его полой кашемирового пальто. Оба ждали подходящего случая, который им и представился через несколько перекрестков.

"Серебряная стрела" вынуждена была остановиться на красный свет. В своем ряду машин, ожидающих зеленого огня светофора, она была первой. К этому моменту Агронский мастерски перестроился в левый ряд и остановил "Ауди" рядом с "Пежо".

Иномарки стояли бок о бок. Приятели в "Ауди" смотрели только вперед, мысленно отсчитывая, когда произойдет переключение светофора. Когда, по мнению Степнова, осталось четыре-пять секунд, он нажал клавишу, опуская стекло со своей стороны, и взвел курок пистолета.

- Посигналь ему, - попросил он напарника, продолжая смотреть перед собой.

Сергей Агронский нажал на клаксон и включил передачу, удерживая машину на выжатом сцеплении.

Они разом повернулись друг к другу - специальный агент ГРУ и его жертва. Взгляды их пересеклись лишь на мгновение. Степнов произвел четыре быстрых и точных выстрела, и "Ауди" рванулся вперед, оставляя позади себя труп в серебристом "Пежо".

Специальные агенты Игоря Ленца работали быстро, хладнокровно и без "излишеств".

***

В это время в центральном здании ГРУ майор Валерий Батуев сопровождал в свой кабинет молодого человека с невыразительным рябоватым лицом. Усадив Столярова за стол, Батуев дал ему ручку и чистый лист бумаги.

- Пиши заявление о переводе на другое место службы по семейным обстоятельствам. Знаешь Тоцкие лагеря в Оренбургской области? - спросил капитан.

Столяров машинально кивнул: "Знаю".

- Будешь работать там по своей специальности, медиком.

На глаза Андрея навернулись слезы. Он каждую минуту, каждую секунду ожидал появления в камере человека, который должен был прервать его жизнь. Он думал, что, наверное, поседел за эти долгие, бесконечные часы. И вот ему на голову обрушилась такая милость, о которой он даже не смел думать. Он посылал тысячи благодарностей Ленцу, Терентьеву и, конечно же, - Сергею Марковцеву.

Никакой Антарктиды, никаких пингвинов, а "теплый и ласковый" Тоцк, милый сердцу край дисбатов.

Столяров нашел в себе силы, чтобы остановить дрожь в руке и - поставил число, подписался.

- Полегчало? - улыбнулся Батуев.

Андрей покачал головой: не то слово.

- Пока оформляют бумаги, забирай из камеры свою верхнюю одежду. Счастливо тебе, капитан. И удачи на новом месте. Тебя проводят.

Улыбающийся Столяров прошел длинным коридором, спустился по лестнице, постоянно слыша за собой шаги провожатого, вошел в свою камеру, взял в руки куртку, шапку и повернулся. Провожающий выстрелил ему в переносицу, и счастливое лицо Андрея, не успевшего испугаться, залила кровь. Лишь глаза на короткий миг сумели передать в мозг неописуемый ужас неотвратимости.

Так в ГРУ наказывали проштрафившихся агентов.

56

Игорь Александрович Ленц не курил, но отчего-то питал страсть к запаху хорошего табака. Ему нравился запах настоящего "Золотого руна" и несходной с ним "сталинской" "Герцеговины Флор". Он вынимал из коробки сигарету и, вдыхая, проводил ею вдоль носа. Близким к этому аромату был одеколон "Скротч", которому последнее время отдавал предпочтение руководитель разведывательного управления. Запах стойкий, наполовину терпкий, наполовину сладковатый, что в целом составляло неплохой букет.

Вот и сейчас Ленц, положив локти на стол, вдыхал аромат сигареты.

- Разрешите, Игорь Александрович?

- А, Савченко. Заходи. Что у тебя?

Майор приблизился к столу шефа и раскрыл папку.

- Как и предполагалось, "Як-40", бортовой номер 66210, по распоряжению директора аэропорта в экстренном порядке был поставлен в план для выполнения рейса Москва - Баку. Самолет принадлежит Вахе Бараеву. Вместе с Бараевым на борт поднялся генерал-майор Зубахин. Самолет на пути к месту назначения.