Адептус Астартес: Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

Из руин появилась небольшая группа людей, возможно десять или пятнадцать, чьи лица были суровы, а взгляды остры, словно ножи. Некоторые были из полков киренской Имперской Гвардии; другие несли оружие, снятое с убитых инквизиторов и солдат ударных отрядов. Не было видно никаких признаков скверны Хаоса. Исадор шагнул вперед, готовый атаковать собравшийся сброд, но Гэбриэль откашлялся, останавливая его. Библиарий взглянул на капитана. Его глаза выдавали замешательство. Затем он понял.

Множество вооруженных Император знает чем людей пряталось в окружающих зданиях. Исадор расслабился, хотя капитан знал, что он готов высвободить грозную мощь своих псайкерских способностей по первому его слову.

Гэбриэль изучал медленно и осторожно приближающихся с оружием наизготовку людей. Капитан видел, что многие даже не понимают природы своего оружия. Никто не знал, как успокоить дух машины или произнести литании примыкания магазина и нажатия на спусковой крючок. Эти люди были злы, напуганы и жаждали крови. Гэбриэль решил дождаться, пока люди выйдут из теней, чтобы оценить их истинное количество.

— Если вы думали напугать нас этим жалким сборищем, советую вернуться, когда вас будет больше, — сказал капитан, поворачиваясь, чтобы уйти прочь.

Вокруг десантников все больше сжимающих обрезки труб и другое импровизированное оружие людей появлялись из тени, отрезая путь. Дюжина стала толпой из двух сотен, и Гэбриэль и Исадор оказались в окружении.

— Я предлагаю вам быструю и безболезненную смерть, хоть это и больше, чем вы заслуживаете, — произнес капитан.

— Заслуживаем? — спросила женщина, чей голос походил на орлиный крик, а тело было покрыто мелкими ранами и слоем пыли. — Мы не заслужили подобного.

— Тогда чего вы заслужили? — спросил в ответ Исадор. — Благодарности за то, что позволили ереси разгореться под самым своим носом?

— Мы не еретики! — выкрикнул старый гвардеец, вскидывая ампутированную в локте руку.

— Я потерял руку, служа Императору!

— И все же, теперь ты осквернил значение этой чести, — сказал Гэбриэль. — Как жаль, что вы не смогли послужить Императору здесь, когда это было по-настоящему важно. Лучше нам избавить Его от такой пустой преданности.

Старик зло сплюнул и поднял лазган, намереваясь открыть стрельбу. Гэбриэль оказался быстрее и выстрелил первым. Голова гвардейца взорвалась, замарав стоящих поблизости. Толпа разразилась криками, некоторые побежали, остальные ринулись вперед, намереваясь разорвать десантников голыми руками.

Исадор вступил в бой, его доспех окутался электрическими разрядами, когда библиарий взмахнул прикрепленным к броне кабелями псохосиловым топором, рассекая сразу двух или трех человек.

Гэбриэль более не пытался сдержать свой гнев. Его самообладание рассыпалось как карточный домик, давая трещины с каждым всплеском жестокости, направленной на своих сограждан. Он яростно ринулся вперед, поле зрения сузилось до уязвимых точек в толпе. Он неистовствовал посреди моря бросающихся вперед тел, пытающихся разорвать его на куски.

— Как вы могли допустить это?! — прокричал он, сокрушая троих людей ударом руки в латной перчатке. — Как вы могли позволить этому случиться?! Вы дали ереси угнездиться в собственной тени! Неважно, по незнанию или из лени, но вы сами сделали это с собой! Толпа взревела в гневе, и на десантников обрушилась новая волна тел. Гэбриэль уже не мог видеть Исадора.

— Как вы посмели сотворить такое с моим домом? — оглушительно прокричал капитан, повергая сразу двух или трех атакующих каждым выстрелом из болт-пистолета.

— Все, что я знаю, — продолжил Гэбриэль, бросая какого-то человека в нескольких других, — что монумент святому Гарраину, бахселланские фестивали, Веснорожденные озера, зимние огни юга, все потеряно благодаря вам!

— Как вы можете так поступать с нами? — выкрикнул кто-то. — Как вы можете убивать своих собственных людей?

— Будьте вы прокляты! — взревел Гэбриэль. — Будьте прокляты за то, что навлекли на себя кару, будьте прокляты за то, что заставили меня стать вашим палачом! Кто, по-вашему, узнал об этом позоре? Кто призвал сюда Инквизицию?

— Ты предал нас, — сказал кто-то, прежде чем капитан отшвырнул его ударом ноги.

— Я вас не предавал, — выкрикнул Гэбриэль, не пытаясь сдержать негодование. — Я лишь поднял камень и увидел под ним червей! Вы сами себя предали!

Еще больше тел навалилось на десантника, но ничто не могло сдержать его ярости. Он убивал всех, кто оказывался поблизости, обрывая жизни жестоким милосердием ударов и выстрелов.

Двое десантников молча продвигались к самому сердцу Бастиллиуса, где дома лежали грудами пылающих обломков, а вороны пели серенады трупам. Шаги Гэбриэля были тихи, а мысли темны, словно окружающая его ночь. Исадор хранил молчание. Гэбриэль видел, как он оживился после бойни, возможность искоренить ересь стала весомым подтверждением его собственной веры в Императора. Но библиарий также был достаточно мудр, чтобы не озвучивать подобные мысли. Для Гэбриэля это была не победа. Это был тяжелый долг, и Исадор знал Гэбриэля достаточно долго, чтобы заметить разницу.

Они продолжали свой поход через город, и Гэбриэль был преисполнен решимости достичь бункера святого Беллстуса в Новом Карните. Оба были пропитаны смертью, каждая их жертва оставляла частичку себя на броне. И они шли потому, что Гэбриэль отказывался связаться с кем-либо по воксу, не желая втягивать еще больше своих людей в личные поиски или выдавать их местоположение.

Гэбриэль и Исадор стояли на вершине холма, когда-то увенчанного монолитными зданиями. Теперь от них остались только разделенные улицами руины. Гигантские бульдозеры сгребли обломки в грубое подобие укреплений, которые окружали расположившийся у подножья холма Лагерь Распятых. Гэбриэль и Исадор уставились вниз, их разумы были не готовы к открывшемуся перед ними виду. Лагерь Распятых простирался во тьму на мили. Десятки тысяч жителей Кирены были распяты на крестах, их безжизненные — или почти безжизненные — тела свисали с перекладин, умирая от медленного удушья. Никто из них не мог кричать, и стаи воронов делали это за них. В хаотичном лабиринте подвешенных тел лениво летали сервочерепа, снимая происходящее как предупреждение тем, кому еще только предстояло столкнуться с ересью.

Гэбриэль с Исадором не произнесли ни слова. Их удивление продлилось всего миг, достаточно длинный, чтобы осознать, что они еще не сталкивались с подобным ужасом. Но этот миг прошел, и пришло время идти дальше.

Их путь вел через руины, сквозь проломы в высоких завалах обломков, мимо обнаженных, пронзенных ног распятых и сквозь лес крестов. Они шли около часа; некоторые жертвы еще шевелились, но большую часть шума издавали трупные мухи, откладывающие свои яйца в мертвых, и вороны, наслаждающиеся этим неожиданным пиром. Звук выстрела из лазгана остановил пару. Гэбриэль и Исадор замерли, задержав дыхание, чтобы лучше слышать. Секунду спустя прозвучал еще один приглушенный выстрел. Они двинулись в направлении звука, внимательно оглядывая окрестности. Третий выстрел, наконец, вывел их на черноволосого солдата Имперской Гвардии. Он был молод и без следов шрамов или кибернетических улучшений, новичок в Силах Обороны Кирены, а теперь и один из обреченных. Он выглядел сломленным, одежда порвана и покрыта пылью, рука на перевязи после какого-то ранения привлекала трупных мух, а лазган бессильно болтался на боку. Он шел среди крестов, ища еще живых и бросая вызов инквизиции, которая оставила это мертвое место ради новых «полей смерти». Когда он находил того, кто еще дышал и истекал кровью, он стрелял им в лоб. Он не заметил космодесантников, пройдя мимо.

Глаза Исадора сузились, он сделал шаг вперед, намереваясь остановить гвардейца. Гэбриэль положил руку на плечо библиария.

— Он не имеет права прерывать их страдания, — возразил Исадор, но Гэбриэль покачал головой.

Он достал свой болт-пистолет. В магазине осталось всего два болта. Сражение с толпой исчерпало боезапас.

Гэбриэль извлек один болт на закованную в латную перчатку ладонь- он мог пригодиться ему позже — и направил пистолет на солдата. Он выстрелил.

Выстрел разорвал бицепс, солдат вскрикнул и бросился бежать, быстро исчезнув во тьме. Исадор уставился на Гэбриэля, не осмеливаясь озвучить свой немой вопрос. Капитан ничего не ответил и продолжил идти. Он позволил вопросу повиснуть в воздухе, но Исадор как никто другой знал: Гэбриэль редко промахивался.

Приближался рассвет, но небо оставалось темным, скрытое облаками сажи и пепла. Город был тих в эти ранние часы, гигантский конвой Инквизиции в спешке маршировал на запад, оставляя город готовиться к свиданию с орбитальными масс-ускорительными снарядами. Осталось меньше получаса.