Реликт - Василий Головачёв

Разговор сначала шел о предках, построивших такой замечательный корабль, о Солнце и его разумных обитателях, о давней войне людей с Фундаментальным Агрессором, о Стенках Космориума, которые почему-то начали сближаться с возрастающей скоростью, потом Улыба заговорила о дедах и напомнила Владу, с чем он появился в Белянах в последний раз.

– Ты ведь хотел встретиться со мной не просто так? Отцу ты сказал, что тебе нужна моя помощь.

– Твой прадед Аристарх был файвером, можно попытаться в трансовом состоянии спуститься по цепи памяти рода и найти какое-то упоминание о том, куда ушли файверы.

– Но ведь твой прадед Ставр – тоже файвер.

– Я пытался проделать этот фокус, – Влад с досадой поморщился, – но не смог. К тому же у меня в роду какая-то тайна… мои родители – приемные, а настоящих я не знаю. Может быть, и прадед Ставр – не мой прадед. В общем, я не смог опуститься по родовой линии, уткнулся в разрыв… в тупик. Будто у меня вообще нет предков!

– Как такое может быть?

– Не знаю. Мне посоветовал обратиться к тебе Уан, а я постеснялся признаться ему о своих попытках. Теперь придется обращаться к учителю.

– К тому волхву, что стал советником Владыки на Гее? Интересно было бы с ним встретиться. Почему он согласился работать на Гее? Ведь там, по твоим словам, не любят интраморфов.

– Он обеспокоен тем, что происходит не только на Земле, но и в мире вообще. Ползучий Террор добрался и до Земли, раз у нас уже начинают похищать женщин и организовывать нападения банд на деревни. Ну что, попробуешь покопаться в своей памяти? Могу подстраховать в поле Сил, если, конечно, тебя это не стеснит.

– Мне нечего скрывать, помогай. Где мы расположимся? Стоять как-то не очень удобно. И не помешает ли нам кто-нибудь?

– О связи бункера Пайола Тота со спейсером не знает ни одна живая душа на Земле, это совершенно секретная ветка метро. А «Маг» висит в фотосфере Солнца, в коконе специальной защиты…

– Под «абсолютным зеркалом».

– Ну вот, вспомнила. Думаю, здесь мы в безопасности. Не так ли, хозяин?

«Защита надежная, – подтвердил вездесущий инк спейсера. – Вероятность пробоя «зеркала» очень мала, тысячные доли процента, а что касается линии метро, то здесь я гарантировать ничего не могу. Если кто-нибудь из ваших врагов захочет прибыть на корабль, узнать, что он враг, мы сможем только после финиша».

«Успокоил, – с иронией констатировал Влад, встречая бесстрашный взгляд Улыбы. – Придется уповать на то, что никто сюда не доберется. Ты как, рискнешь?»

«Кто не рискует, тот не пьет шампанского!» – ответила девушка старинной поговоркой.

В жилой зоне корабля они нашли уютную каюту, расположились в удобных креслах, самолично вырастив их в соответствии со своей фантазией, и Улыба принялась настраиваться на трансовое путешествие по родовой памяти, «спуск вниз», в ее глубины.

«Возьмите меня с собой, – вдруг попросил Нестор. – Я ведь не только секретарь, но и защитник, могу подстраховать, сшунтировать негативный ментальный разряд, послужить пси-отводом».

Влад и Улыба переглянулись.

«Возьмем?»

«Пусть подключается и не мешает».

«Тогда начинаем».

Влад вошел в поле Сил, ощущая поддержку терафима, и оказался над бескрайним пространством сизых слоистых туманов, скрывающих бездну – многоуровневую иерархическую систему вечной мыслеосновы Мироздания, называемой людьми в разные времена по-разному: астрал-ментал, логос, хроники Акаши, будда-поле, поле Сил, энергоинформационный континуум. Эта система содержит в себе картины всего происходящего, происходившего и того, что еще только должно произойти. Информационный континуум подобен непрерывно меняющейся голограмме, мгновенное значение которой можно назвать матрицей Мира. Однако проникнуть в континуум может далеко не каждый человек, а извлекать из него информацию способны лишь единицы, достигшие высоких уровней самореализации и духовной организации. Влад был рожден таким человеком, а занятия с учителем помогли ему развить способности, о многих из которых он еще не знал сам.

В слоях и струях тумана внизу – неощутимое ментальное тело Влада парило между туманом и небом, между прошлым и будущим – стали загораться и гаснуть звезды, туман потек быстрее, стал упорядочиваться, приобретать осмысленные формы, которые, казалось, вот-вот станут окончательно понятными. Затем рядом вспыхнула светящаяся нить, окруженная змейками «электрических» разрядов, уходящая в ультрафиолетовое небо и в пучину тумана, – это была «струна» ментального канала Улыбы, пытавшейся в состоянии медитационного транса проникнуть в бездну собственной памяти, венчающей цепь памяти предков.

Влад подплыл к светящейся нити, выбрал момент, когда «электрические» змейки освободят часть нити, и нырнул в нее, как в омут, задержав дыхание.

Удар по сознанию, взрыв света, бесшумный грохот сталкивающихся «глыб» информации, стремительное падение в глубину бесплотного информационного океана, заполненного событиями прошлого, фигурами и лицами тех, с кем встречалась Улыба, ее родители, деды и прадеды.

Еще один бесшумный взрыв, вызвавший болезненную встряску сознания – Влад едва удержался на грани беспамятства, – и он «выплыл» из «струны» памяти девушки в теле Аристарха Железовского, подселяясь к его сознанию и начиная воспринимать все, что ощущал Аристарх.

Он лежал на металлической кровати в тесном помещении с голыми каменно-металлическими стенами, напоминавшем тюремную камеру. Тело представлялось тяжелым пластом желе и почти отказывалось повиноваться, измученное борьбой с химическими препаратами и гипноизлучением: час назад его допрашивали с применением психоделиков, парализующих волю, и гипногенераторов. Аристарх выдержал пытки (Улыба-Влад, к счастью, на себе это не ощутили), однако потерял столько сил, что даже его железная воля отказывалась решать задачу освобождения, не видя никаких реальных шансов. К этому моменту он уже знал, что находится в подземном сооружении, накрытом колпаком