Золотой Рассвет - Ната Чернышева

— Нет, ты не понимаешь, Ян. У меня — сорвалась беременность!

— Джейни, — мягко сказал Ольмезовский, — мне очень жаль. Но я-то что могу для тебя теперь сделать? Успокойся, пожалуйста. Пей кофе. Я добавил туда немного хорошего коньяку… Это поможет!

— Ты не понимаешь. Вспомни, с кем я спала последние полтора месяца!

Яркий образ Орнари Ми-Грайона, окутанный светлыми, нежными чувствами.

— Быть не может! — искреннее удивление. — А ты ничего не путаешь? — недоверие, подозрение в дурацком розыгрыше, досада.

— Нет! Я — не путаю!

— Но это же невозможно!

— Еще бы!

Джейни подошла к окну и стала смотреть во двор.

— А ты сохранила абортный материал?

Джейни полезла в сумочку, достала запаянную колбу и молча вложила ее в ладонь генетика.

— Пойдем, проведем анализ.

Персональная лаборатория Ольмезовского поражала своей ухоженностью и стерильной чистотой. Светлый, по-деловому сухой ментал. Сталь, стекло и пластик, аккуратно расставленные приборы — сканеры, микроскопы, мини-центрифуги, электронные пипетки… Шикарный компьютерный терминал, гораздо сложнее стоявшего в офисе, занимал целый угол.

Здесь Ян работал. Совершенствовал уже существующие паранормальные генетические линии. Придумывал новые. Вел эксперименты, совершал открытия… Руководил научной работой по всем филиалам компании.

Это помещение безо всяких опознавательных табличек на входной двери по праву следовало называть центром, мозгом научной секции "Клонэйда"…

… Большую часть находившихся здесь аппаратов Джейни не смогла бы даже назвать правильно, не говоря уже о том, чтобы ими воспользоваться. По внешнему же виду прибора догадаться о его предназначении было решительно невозможно. Ольмезовский жестом велел ей присесть на верткий стул возле одного из микроскопов, сам же устроился за общим столом, подковой выгнувшемся вдоль стены. Джейни смотрела на его руки, на длинные, как у целителя, холеные пальцы: как ловко они управлялись с инструментами и драгоценным содержимым колбочки.

Когда она впервые увидела Яна? Тридцать лет тому назад, целую вечность. Ей было тогда семнадцать. Молоденькая девчонка, пусть и со вторым рангом. А он… А впрочем, какое это сейчас имеет значение? Да никакого!

— К сожалению, зародыш был нежизнеспособен… удивительно еще, как он продержался целых семь недель… Смотри, — вместе со словами Ольмезовский разворачивал в ментале и тут же расшифровывал графические данные своих приборов, — Каждая яйцеклетка, как известно, это сложная, гетерогенная, химически предобразованная система. Биологически активные вещества расположены в ней неравномерно, вдоль так называемых полярных градиентов распределения. Эти градиенты и намечают на химическом уровне план строения будущего организма. Их несколько; в этом вот конкретном зародыше нарушен спинно-брюшной градиент из-за высокой концентрации псикинозона в материнском организме. Это, кстати, общая беда всех целителей по генетической линии ди Сола. Иными словами, ты не можешь родить ребенка биологическим образом из-за неправильного формирования яйцеклеток на начальном этапе, еще до их оплодотворения. Что, в общем-то, вполне понятно. Удивляет другое. Первое, почему отторжение произошло на семинедельной стадии? Зародыши с таким нарушением цитоплазмы яйцеклетки нежизнеспособны и спонтанно абортируются на более ранних сроках. А второе — почему психокинетический домен присутствует в доминантном варианте по обеим аллелям?

— Ян, — жалобно взмолилась Джейни, — выражайся понятнее! Я могу родить ребенка Орнари Ми-Грайону? Или не могу?

— Раз зачатие вообще произошло, теоретически — можешь.

— А практически? Кстати, я хочу выносить ребенка сама. Без посредства искута!

— А вот это глупость чистейшей воды. Тебе сорок семь лет, Джейни! На что ты надеешься?

— Но и на милость аппаратуры Репродукционных Центров я надеяться не могу! Где гарантии, что какая-нибудь неисправность или эмпат-вирус, засевший в голове технического сотрудника не погубят моего малыша?

— А где гарантии, что в твоем возрасте ты сумеешь нормально выносить ребенка? Ты целитель, не забывай! Сорок семь лет для твоей паранормы — это предел.

— Ян. Помочь мне можешь только ты. Ну, пожалуйста. Помоги.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Ты так любишь этого Ми-Грайона?

Джейни ответила чувством. Сложным эмоциональным пакетом, в котором было все: и радость первой встречи, и счастье последующих, и привязанность, и уважение, понимание, боль, готовность пойти за любимым человеком на край света… И даже желание покинуть ради того инфосферу…

"Да! Да! Да!" — кричала каждая составляющая этого ответа:- "Я люблю его! Одного его! И только его!"

— Жаль.

Искреннее удивление. Непонимание. О чем ты жалеешь, Ян?

— Ну… — легкое смущение, — Ты могла бы выбрать кого-нибудь… более достойного. Например, меня.

— Взрыв негодования.

— Ты смеешься над моими чувствами!

— Нет, Джейни, — легкая печаль, грусть, сожаление. — Я — серьезен.

— Прости.

И в этом " прости" было все. Ответная грусть. Вплетенные в эмоции светлой печали воспоминания тридцатилетней давности. Ожидание, слабая надежда, дружеские чувства… и многое другое, понятное лишь перворанговым. В этом "прости" было все.

— Кроме сожаления.

— Кроме признания в любви, пусть и ушедшей за порог времени.

— Тридцать лет, Ян. Я работала в планетарном госпитале и Детских Центрах. Я была там. А где же был все это время ты?

— Теперь я свой шанс упустил, не так ли?

— Да, — твердо заявила Джейни. — Именно так. Так ты возьмешься за мою… проблему? Или мне искать другого генетика.

— Возьмусь, — твердо заявил Ян. — Но тебе придется подписать контракт.

— Специальные условия?

— Обычные. Но предупреждаю заранее — положительного результата не гарантирую. Только под твою ответственность.

Терминал, откликнувшись на мысленную команду, выплюнул распечатку контракта в двух экземплярах. Джейни взяла их и, даже не глянув, подписала. Копию, ушедшую в инфосферу, подписала своим телепатическим пароль-именем тоже. Ольмезовский только головой покачал, наблюдая подобное легкомыслие. Нельзя вот так, с маху, подписывать важные юридические документы! Сам он не подписывал ничего, предварительно не изучив досконально весь текст до последней запятой.