Хозяин - Михаил Орлов

– Вечно тебе, Арнольдик, надо все теоретически обосновать, – весело заметила Лина и засмеялась: – Ты и в постели теоретизируешь или только тут, с нами?

– Хочешь узнать? Так в чем же дело? – сразу же оставил свой менторский тон блондин.

Он повернулся к Луке и внимательно оглядел его с ног до головы.

– В общем-то, понятно. Вы и вблизи производите впечатление. Понятно, почему вас никто не смог победить: этакий вы здоровый!..

– Ты, Арнольд, прав, но не во всем, – вмешался пожилой невысокий мужчина с седым налетом на черных как смоль волосах. – Можно объяснить все что угодно, кроме зверя. Тут уж приходится смириться. И как тебе ни прискорбно признавать наличие этого «нечто», но тут уж придется.

– О чем вы? – загорелась Лина, но как-то лениво. Видно было, что она изо всех сил старалась не потерять кураж, но давно надоевшие, скучные разговоры в глубине души раздражали ее ужасно. – Все петушитесь? Ты, Арнольдик, все соперника ищешь? Не устал?

– Не заводись, Линок, – миролюбиво заметил пожилой. – Арнольд, как всякий материалист, не хочет признать очевидного чуда. А оно перед нами. Твой приятель и есть подтверждение этому.

– Передергиваем, передергиваем, друг Матиас, – снисходительно покачал головой Арнольд.

Закинув голову, он, щурясь от яркого солнца, смотрел на кружащуюся невдалеке чайку. Лука отметил, что – вполне, может быть, бессознательно – тот напрягал мышцы спины, что делало его и без того сильную фигуру еще более могучей.

– И охота вам спорить? – вмешался коренастый мужчина с длинным хвостом волос на затылке. Он тряхнул головой и продолжил: – Каждый ведь все равно останется при своем. Ну что из того, Арнольд, что ты здесь у нас самый сильный да ловкий? Здравый смысл, да и статистика подсказывают, что всегда может найтись кто-то еще более сильный. Ты смог бы одолеть зверя, как это сделал Лука?

– А почему бы и нет? – раздраженно перебил его Арнольд. Он сделал несколько шагов взад и вперед перед шезлонгами.

– Зато умереть по-настоящему, как Лука, не смог бы, – засмеялась маленькая стройная блондинка. Она поймала взгляд Луки и представилась: – Я Натали, ваша ярая поклонница.

– Арнольдик все может, – вмешалась брюнетка с длинными распущенными волосами. – Если кто-то что может, то на это способен и Арнольд.

– Осанна, осанна, осанна! – прокричала, хлопая в ладоши и подпрыгивая на месте, Лина. – Да здравствуют раболепие и покорность!

– Я тебе уже обещала язык вырвать, так я как-нибудь сдержу обещание. Хоть месяц походишь примерной девочкой, – сразу разозлилась брюнетка.

– Марго! Ты чего, шуток не понимаешь? – деланно удивилась Лина. – Пойдем лучше искупаемся. Хоть охладишься. Лука, пошли. Ты, наверное, никогда в море не купался?

После купания все как-то сразу засобирались. Лина послала робота-официанта за одеждой для себя и Луки, и тот скоро вернулся, принеся что-то совсем другое, чем было раньше на ней и на нем.

Вообще все как-то очень быстро менялось вокруг. По сути (если, конечно, не считать часов беспамятства), прошло немного времени, как их принимал папа Бастиан, и вот уже он совсем в другом мире: каком-то легком, бездумном и в чем-то очень привлекательном. Лука все порывался спросить, где же остались Лайма и Лок, но все вокруг происходило так быстро, что вопрос его застревал на подходе.

Но тревога за друзей жила, еще как жила.

В небольших чашках млел пар над поверхностью настоящего кофе; перед ними множество тарелочек с какими-то странными кушаньями перед ним; Лина, расставив голые локти на столе и упираясь подбородком в сомкнутые пальцы, подзуживала его съесть все разом, и Лука в самом деле не отказывался. Вся эта снедь вместе с также съедобными тарелочками таяла во рту, не оставляя тяжести ни на языке, ни в желудке, аппетит только распалялся, Лина, тихонько смеясь, утверждала, что и в самом деле наесться этим не удастся, это так, для удовольствия, не более. А вот вечером, на приеме в честь его появления, будет уже все на высшем уровне.

Тут Лука и спросил, где находятся его потерявшиеся где-то друзья и почему их нет рядом? Лина равнодушно пожала плечами: где-то здесь. У них своя компания, у нас своя. Потеряться никто не сможет, не так уж их здесь и много, детей Хозяина. На приеме сегодня они, во всяком случае, будут.

До поры не собираясь форсировать тему встречи с товарищами, Лука осматривался. Здание, где они находились, представляло собой огромный дворец, внутренность которого была заполнена почти воздушными переплетениями движущихся тротуаров, прозрачных кабинок лифтов, летающих платформ. Людей было довольно много; все куда-то спешили – поднимаясь, опускаясь, перелетая из конца в конец, – и суета подчинялась определенному ритму, возможно, этот ритм задавала музыка, пронизавшая здесь все, даже стены, музыка и цветные сполохи, пробегавшие по несущим конструкциям колоссального здания.

Лука подумал вдруг, что все вокруг не совсем такое, как ему кажется. Пока что он воспринимал все увиденное как данность, совсем не критично. Он восхищался, радовался, удивлялся. Все вокруг было слишком огромным, слишком красивым, слишком величественным. Он вдруг почувствовал, что увиденное подавляет его, он ощущал себя каким-то маленьким и беззащитным, он даже не чувствовал себя победителем зверя.

Путь их от побережья внутрь этого здания был недолгим: на движущемся тротуаре, протекавшем прямо в песке, они всей компанией достигли двухэтажного особняка, вошли внутрь, набились в лифт, все знакомо уже ухнуло, опуская компанию на неведомую глубину, затем они вышли, поднялись на пандус, продвинулись куда-то, все время теряя кого-нибудь из группы, и вдруг оказалось, что, кроме них с Линой, больше никого нет, и они уже сидят за столиком, а робот-официант с лицом пилигрима Эдварда ловко сервирует столик.

И снова он решил до поры не расспрашивать, предпочитая самому разобраться во всем. Чувство, возникшее еще на пляже, что его здесь воспринимают как существо экзотическое, но явно низшего порядка, задевало. Ему не хотелось давать повод к снисходительному с собой обращению.

– У меня такое ощущение, что вы все обо мне… о нас знаете, – осторожно спросил он.

– Свистишь? – засмеялась Лина. – Мы здесь погибаем со скуки. Арнольдик хорохорится, но что бы он делал без вас? Ваша жизнь дает и нашему существованию какой-то смысл. Ты не поверишь, но это я заметила, что пилигримы обратили на тебя внимание. Арнольд, например, делал ставку на Бешеного Юра – это несостоявшийся жених твоей Лаймы, из леопардов, а вот Матиас – он у нас самый умный – тот на твоего Лока грешил. Он считал, что настоящим революционером будет Лок. Подумать только: волк-оборотень – мессия нового мира. Нет, это, конечно, чудачество. Я была совершенно уверена, что это ты, Лука.