Наперекор судьбе - Мэри Бэлоу

— Ты мне больше не муж, — заявила Элизабет. — И ты не имеешь права видеть ее. Я этого не допущу.

— И твой папа тоже не позволит этого, не так ли? — сказал Кристофер. — Она — моя дочь, Элизабет. Ты, должно быть, знала, что ждешь ребенка, еще до моего отъезда в Канаду. Не так ли?

Она ничего не ответила.

— Ты лишила меня радости сознавать, что ждешь от меня ребенка, — произнес он. — Ты не дала мне узнать всех волнений, связанных с его рождением. Ты скрыла от меня все ее раннее детство. Это мой ребенок, Элизабет. Мой единственный ребенок, хоть ты и не веришь этому. Я не уверен, что смогу когда-нибудь простить тебе такую жестокость.

Все как-то неожиданно перевернулось. Ей следовало сердиться. Она должна была говорить о невозможности простить его.

— Что она знает обо мне? — снова спросил Кристофер.

— Что ты умер, — ответила Элизабет. — Я хотела, чтобы она поверила этому.

— Мне все это уже надоело, и я готов воскреснуть, — возразил Кристофер. — Когда я увижу ее?

Страх снова охватил Элизабет, у нее внутри все похолодело. Столько лет она боролась с этим чувством. Она не станет умолять, упрашивать, плакать. Она заставила себя дышать ровно и глубоко.

— Ты не можешь ее видеть, — выдавила она. — Так лучше, Кристофер. Лучше для Кристины. Подумай о ее чувствах, если не хочешь считаться со мной.

— Сколько времени ты собиралась утаивать от меня правду, Элизабет? Может, все ее детство, пока она не пойдет в школу? Рано или поздно, но она должна узнать, что произошло и в каких преступлениях обвиняют ее отца. Она узнает, что я вернулся в то время, когда ей было шесть лет. И она будет считать, что я даже не захотел взглянуть на нее, да?

— У нее есть я, — возразила Элизабет. — А также мой папа, Мартин и Джон. Скоро у нее будет новый отец. Летом я собираюсь выйти замуж.

— Ей не нужен новый отец, — заявил Кристофер. — Теперь я очень доволен, Элизабет, что расстроил твою свадьбу. Возможно, ты вольна выбрать себе нового мужа. Но ты не можешь выбрать нового отца для моей дочери. Я — ее отец.

Элизабет боялась его. Она подозревала, что он готов даже выступить против ее отца, если придется.

— Ты водишь ее гулять в парк? — спросил Кристофер.

— Иногда, — ответила она. — Кристофер, я не позволю…

— Завтра днем, — перебил он. — В Гайд-парке, между тремя и четырьмя часами, пока там будтет не очень много народу. Мы можем встретиться случайно, Элизабет, и я увижу свою дочь. — Кристофер предупреждающе поднял руку, когда она собралась ему возразить. — Подумай хорошо, прежде чем сказать мне «нет». Полагаю, мы дадим повод для сплетен всему обществу, и они будут развлекаться ими вплоть до начала празднования победы и прибытия именитых гостей. Ты хочешь, чтобы они болтали о моем визите к вам на Гросвенор и о скандале, который последует за этим?

— Но это шантаж, — холодно отозвалась Элизабет.

— Кажется, я уже виновен в стольких преступлениях, так почему не добавить еще одно? — произнес Кристофер. — Я просто хочу тебе сказать, что не приму отрицательного ответа. Случайная встреча в парке больше всего меня устраивает. Ты со мной согласна?

— И на этом все кончится? — спросила Элизабет. — Ты будешь доволен, только увидев ее?

Кристофер покачал головой:

— Не знаю. Я сомневаюсь в этом. — Элизабет в отчаянии посмотрела на него.

— Пообещай мне одно. Обещай, что не расскажешь ей. кто ты.

Кристофер недоуменно уставился на нее.

— Элизабет, — спокойно заговорил он. — Я никогда не видел этого ребенка. Только неделю назад я узнал о ее существовании. Но я люблю ее. Это часть меня. И я не собираюсь пугать ее объяснениями, которые ей трудно будет понять. Думаю, я и так достаточно напугал ее, когда почти на три недели украл тебя у нее. Я бы никогда не сделал этого, если бы знал о ее существовании.

— Так ты обещаешь? — настаивала Элизабет.

— Да, но только на завтра, — ответил Кристофер. — Но скоро она узнает правду. Я не могу обещать, что ничего не расскажу ей. Я это сделаю, когда наступит подходящий момент. Не знаю, правда, будет ли это послезавтра или в следующем году. Я намерен быть ее отцом до конца жизни.

Элизабет открыла рот, чтобы ему возразить. Ее отец нашел бы что ответить. Так же как Мартин, Манли и Джон. Но она чувствовала, что сейчас не имеет смысла спорить. Она была смертельно напугана, но не понимала, за кого она боялась: за себя или за Кристину.

— Если не будет дождя, то завтра днем я возьму Кристину на прогулку в Гайд-парк. Ей нравится гулять по берегу реки. — Кристофер кивнул.

Элизабет вдруг вспомнила, что они уже довольно давно находятся в этой комнате наедине.

— Мне нужно идти, — сказала она. — Манли будет искать меня.

— О да, — согласился Кристофер. — Полагаю, многие сгорают от желания рассказать ему о нас, Элизабет. Пойдем, я провожу тебя.

Элизабет подошла к нему и приняла предложенную ей руку. Когда они вышли из маленькой гостиной и стали подниматься по лестнице, девушка вдруг вспомнила, как они с Кристофером бежали к морю, он позволил ей вырваться вперед, затем догнал, подхватил на руки и хотел бросить в воду.

Джон и Мартин стояли с лордом Пулом, когда Кристофер вернулся с Элизабет в бальный зал. Лорд Пул был крайне недоволен возвращением ее первого мужа и боялся возможного скандала — ведь Элизабет с Кристофером почти на полчаса исчезли из его поля зрения.

Элизабет немного побледнела, но держалась уверенно, с одобрением отметил про себя Джон. Кристофер плотно сжал губы. Он сильно изменился. Но ведь они все изменились. Джон познал все ужасы и тяготы войны после стольких лет очарования карьерой военного. Казалось, что свадьба Элизабет и отказ Нэнси стать его женой были давным-давно.

Кристофер издалека поклонился и пошел дальше, не проронив ни слова. Джон потянул за рукав своего сводного брата и отвел его в сторону.

Элизабет смущенно посмотрела на лорда Пула.

— Он хотел поговорить со мной, — оправдывалась она. — Я не могла отказать ему в этом, я не хотела скандала, Манли.

— Это очень неосмотрительно с вашей стороны, Элизабет, — выговаривал Пул, стараясь не хмуриться на виду у всех.

— Да, — согласилась она.

— Вы должны понимать, что поставили меня в глупое положение, удалившись со своим бывшим мужем, — продолжал он.

— Простите меня, Манли. — Она прикоснулась к его рукаву. — Он только что вернулся в Англию и хочет видеть Кристину.

— Об этом не может быть и речи, — ответил Манли . — Он больше не имеет никаких прав ни на вас, ни на вашего ребенка.

— Он — ее отец, — заговорила Элизабет. — Я обещала завтра взять девочку в Гайд-парк, чтобы он мог увидеть ее. Это будет только один раз. Я постараюсь убедить его, что этого достаточно.