Анимист - Ив Форвард

В тот вечер (следующий после песни Генерала) Алекс сидел у себя и работал с белыми крысами, которых одолжил у Темита. Обычно он занимался с ними по вечерам, когда природные наклонности делали их более активными и любопытными. Используя безвредные красители, он покрасил альбиносов в разные цвета, чтобы различать их и усилить отличие от крыс-«паразитов». В данный момент на столе сидела ярко-зеленая. Заниматься приходилось с каждой по отдельности, хотя Алекс хотел, чтобы впоследствии они выступали вместе. Он планировал устроить цирк для развлечения короля. У некоторых анимистов для развлечения хозяев имелись прыгающие львы или танцующие медведи; у Алекса были крысы. В руке он держал сделанный Темитом щелкун, гибкий диск из меди.

Зеленая крыса, возбужденно принюхиваясь, подбежала к маленькой лесенке-трапу.

– Лезь! – приказал Алекс.

Когда крыса поставила передние лапы на трап, он щелкнул, и крыса оглянулась, ожидая награды. Алекс дал ей немножко сырного соуса для макарон на кончике пальца, потом, когда она съела немножко, повторил упражнение, на этот раз наградив крысу, только когда она поставила лапки на верхнюю ступеньку. Пылинка снисходительно наблюдала с его плеча, время от времени требуя свою долю сырного соуса как награду за невмешательство. Алекс знал, что она могла бы значительно ускорить процесс. Иногда, когда обычные крысы безнадежно путались и все было бесполезно, Алекс сдавался и позволял Пылинке помочь. Она сбегала на стол, здоровалась (малышка играла с крысами и обращалась с ними, как с сестрами), потом выполняла задачу, а прочие крысы следовали за ней, повторяя каждое движение. Алекс был уверен, что крысы никоим образом не учатся сознательно друг у друга, как хуманы. Скорее Пылинка заставляла их, как раньше заставила диких крыс, делать то, что она хочет. После нескольких повторов до них, видимо, «доходило», и крыса могла уже выполнить упражнение сама. Пожалуй, размышлял Алекс, это похоже на процесс «прикармливания»: животное заводили в нужное место, держа перед носом пищу. Прикармливание ценилось не так высоко, как обучение последовательным приближением, которое сейчас использовал Алекс, поэтому он старался не просить Пылинку о помощи, если обычные крысы не начинали волноваться из-за неудач. Если все шло хорошо, крысы, казалось, получали от представления настоящее удовольствие; они работали за угощение, но, казалось, оживлялись, быстро выполняя простые задания, которые им ставил Алекс.

Он был настолько поглощен работой, что слабый, неуверенный стук в дверь заставил его вздрогнуть.

– Минутку! – крикнул он и мысленно обругал себя, увидев, что зеленая крыса завертела головой, неуверенная, команда это или нет. Он быстро схватил зеленую крысу и посадил в клетку – наполненный опилками ящик с высокими бортами, чтобы животные не смогли ни выпрыгнуть, ни вскарабкаться. Потом позвал: – Войдите!

Дверь открылась, и Алекс широко открыл глаза: на пороге стояла сама принцесса Селина, перепуганная, с догорающей свечой в руке. На ней была шелковая ночная сорочка, а сверху шерстяной халат; прекрасные волосы были на ночь убраны в чехлы из ткани, но она совершенно не казалась сонной. Ее глаза были широко открыты, а лицо бледно от страха. Пылинка, почувствовав реакцию Алекса, вспыхнула

ревностью

– В-ваше высочество… – пробормотал Алекс, пытаясь вспомнить, полагается ему поклониться, кивнуть или что еще, и краснея от стыда при мысли, что на нем рубаха в пятнах крысиной мочи (Пылинка больше никогда не пачкала ему одежду, но новые крысы иногда забывали – или «метили» его, проявляя таким образом привязанность).

– Анимист, у меня мало времени, – прошептала Селина, входя и быстро закрывая дверь. – Пожалуйста, скажи мне… есть на мне какая-нибудь волшба?

Алекс прекратил таращить глаза и быстро сосредоточился.

– M-м… нет. Ничего, – сообщил он, хотя Пылинка надулась из-за того, что пришлось уделить принцессе внимание, пусть и в Офире.

Алекс мысленно выбранил себя; была прекрасная возможность сказать что-то вроде: «Конечно, ваша красота волшебна» или «Только чары, которыми вы околдовали меня, госпожа», а он даже не подумал об этом, а теперь поздно.

Селина, казалось, вздохнула с облегчением, а потом, словно вместе с напряжением, пригнавшим ее сюда, исчезла какая-то опора, у нее подкосились ноги. Алекс вскочил и подставил ей стул. Она благодарно упала на сиденье.

– Что с вами? Вас кто-то преследует?

– Нет… да… не знаю, – прошептала она, уставившись на пламя свечи. – За мной все время следят. Преследуют.

– Генерал? – прошептал Алекс. Селина обеими руками сжала свечу.

– Он безумен. Для него невыносимо, что королю, моему отцу, кто-то может быть ближе, чем он. Он ревнует ко мне. Мне кажется, он считает себя… принцем, что ли! Он контролирует все. – Ее голос замер. – Но не это привело меня сюда. Не думаю, чтобы он… попытался что-нибудь… во всяком случае, пока отец жив.

Алекс неожиданно для себя оказался на коленях рядом со стулом, жадно ловя каждое слово. Пылинка

возмущенная

спряталась под воротом.

– Что случилось, ваше высочество? – спросил Алекс. – Вы спрашивали о волшебстве…

Селина вздрогнула от страха. Алекс видел, что она борется со слезами и только царственная отвага и сила духа не дают ей раскиснуть.

– Мне снились сны, – прошептала она. – Не помню четко, но… тени… лица… а я беспомощна. Глумливый смех… – Она вздохнула, беря себя в руки. – Вчера ночью мне снились эти тени. Проснулась, а на стене тень. Как во сне. – Она крепко зажмурилась, вспоминая. – Потом она исчезла… но… по-моему, это был… Чернан.

– Чернан?!

Алекс забыл шептать, но, казалось, самый звук этого имени причинил Селине боль, и он мгновенно пожалел, что произнес его.

– Когда он был здесь… он, кажется, считал, что любит меня. Я была молода и глупа. Дразнила его, подзадоривала. – Она содрогнулась. – Сейчас это кажется отвратительным! Но когда он стал слишком настойчив, я проявила твердость. И он рассердился. Он никогда больше об этом не говорил, но… – Селина закрыла глаза, и на этот раз выкатились две слезинки, – не прошло и месяца, как с родителями произошел… несчастный случай.

– О нет, – выдохнул Алекс. Селина медленно кивнула.

– Я хотела дать ему шанс исправить содеянное. Если он сделал это… У меня не было доказательств. Но он не… другие советники… они не слушают меня. Алекс! Они не слушают меня, обращаются со мной как с девочкой, глупой девчонкой, которая думает только о том, как выглядеть хорошенькой. Даже тогда они не послушали меня. – Она вздохнула. – Я знала, что надо избавиться от Чернана, но боялась рассердить его еще больше. И устроила, чтобы его изгнали вместе со всеми остальными шаманами, аллопатами, знахарями-травниками и шарлатанами, которые пытались лечить отца… И Темита тоже. – Она открыла глаза. – Я знаю, он твой друг и, наверное, не хотел причинить вреда, но тогда я повсюду видела влияние Чернана. Казалось, все слушают его и никто не слушает меня. Темит дружил с ним, поэтому я боялась его. Я боялась всего.