Крысиная башня - Павел Дартс

— Молодой человек… — начал было он, но тут же вмешался батя:

— Очень хорошо, вас-то мне и надо! Значит так! Меня зовут Олег Сергеевич, я назначен старшим по подъезду. Сейчас мы делаем перечень оставшихся жильцов и планируем мероприятия по наведению санитарного порядка!

Толик поднял бровь и отступил, давая место бате. Дверь по-прежнему осталась приоткрытой на цепочку. Батя продолжил скороговоркой, доставая блокнот и карандаш:

— Ваше имя, фамилия?… Да, вы меня знаете, я с третьего этажа. Понял, записываю. Сколько человек в квартире? Нет, сколько прописано наплевать, сколько фактически? Двое. Понял. Вы назначаетесь старшим по лестничной клетке. Убрать весь мусор, вынести во двор. Площадку можно не мыть, но подмести. Впредь следить за порядком и чистотой. Будете уезжать — известить меня, — 51-я квартира, я говорил. Что? Не ваше? Не волнует. Не ваши обязанности? Теперь ваши. Да, все полномочия. Вплоть до выселения. Эпидемиологическая обстановка… Чтоооо??… Жаловаться — сколько угодно. В центральный городской комитет, знаете, где он сейчас? Если сможете туда дойти и найти того, кто от вас примет жалобу, ага. Да, меры воздействия самые жесткие. Какие? Мне даны полномочия вплоть до заваривания электоросваркой дверей квартир, где находятся неподчиняющиеся гигиеническим распоряжениям старшего по подъезду. Да! Вот так — намертво. Будете гадить строго у себя в квартире, пока не сдохните!

По мере батиной тирады глаза начальственного соседа становились все круглее, а кругленькое пузцо наоборот сморщивалось, — или это он так прогибался перед новым начальством?…

— Все, свободны! — скомандовал батя, — Чтоб к завтрашнему утру на площадке был полный порядок! Иначе заварим дверь, и будете лазить в окно! Пятый этаж, да? Вот — самое то!

И, демонстрируя что разговор закончен, повернулся к мужику спиной и пошел на лестницу, выше. Мы — конечно, за ним. Мужик проводил молча нас круглыми глазами и только пискнул «Швондер!» — и захлопнул дверь…

— Ниче так… — одобрил Толик, — Экспромт?

— Ага, — подтвердил батя, — Как это мурло увидел, так и понял, что «на совесть» его не проймешь… Культура так и прет — смывать не успеваем. Такие герои курятника только еще бОльшего начальства боятся.

— Думаешь, уберет?

— Уверен. Он ведь поверил, что я кем-то там назначен. И про «чрезвычайные полномочия»… — батя засмеялся, -

— Можно было его хоть на прививки раскрутить, никуда б не делся… «Внимание, в районе эпидемия ящура, всем делаются поголовные прививки!» — явно передразнивая кого-то, схохмил он.

— А не уберет — в натуре, заварю дверь.

— Электричество…

— А у меня термитный сварочный карандаш есть! Кстати, хорошая мысль! Вот чем мы ИХ на испуг проймем!

Примерно по этой схеме мы обошли все этажи. Толик тарабанил в двери, кулаками и ногами, когда открывали — немножко «пугал» жильцов; а батя, приняв начальственный вид, безапелляционно вещал:

— … Старший по подъезду от Городского Комитета… все полномочия… эпидемиологическая обстановка… вплоть до выселения с завариванием двери электросваркой… прямо завтра!.. вот отсюда — и до нижней площадки…

Кажется, многих проняло… Во всяком случае, в подъезде перестали гадить и исчезли пакеты с мусором, кое-где и подмели.

Народу оставалось уже не больше половины подъезда.

Батя сказал, что не сомневается, что рано или поздно свалят все, или почти все.

— Кто не свалит — тех мы переселим. Прямо на небеса, — мрачно пообещал Толик.

«НАЛЕТ НА ДЕТСАД»

За завтраком батя задумчиво сказал, что, в общем, пора и нам «с ручника сниматься, и начинать заниматься „разбоем и всякими безобразиями, как диктует обстановка“.

Толик, лениво:

— Седня прошелся, глянул, как ормаги себя чувствуют… Ну, тот, что „Охота и рыбалка“, большой; и еще на Веры Засулич — „Байкал“. Смешно…

— Что „смешно“-то?

— Закрыты, конечно. „Объявление“ смешное в витрине: „Магазин пустой, все оружие, патроны и весь товар вывезен в распоряжение Администрации“. Гы. Молодцы, ага. Типа, „ломать — только время и силы тратить“. Молодцы, че…

Хотя в городе теперь был объявлен комендантский час и улицы патрулировались армейцами, людей становилось все меньше. Предприятия не работали, и хотя карточки отоваривали „по прописке“ и за совсем смешные, символические деньги — люди стали рассасываться в пригороды и деревни. Все это очень даже поддерживалось пропагандой по телевизору и радио. Батя сказал, что это у Администрации грамотный ход: „рассеять протестный электорат“, и снять с себя часть ноши по снабжению населения — типа, пускай сами себя продуктами обеспечивают. Ходили упорные слухи, что на распределении продуктов по карточкам чиновники — уже не из „антинародного режима“, а из „Новой Администрации“, „делали“ ну просто сумасшедшие деньги. Нормы раз за разом сокращались, а на так по-прежнему и работающих оптовых рынках цены все росли и росли. Еще батя сказал, что судя по продуктам, что давали по карточкам, Администрация уже частично вскрыла запасы Госрезерва — а это, он говорит, совсем плохой знак… Почему плохой, чем это грозит — если продукты-то дают? — я не понял, да и не вдумывался. А вот то, что в городе все чаще стали бить витрины и растаскивать содержимое магазинов — это уже было трудно не заметить…

Выглядело это обычно одинаково: поблизости от магазина собиралась толпа, находилась пара-тройка „ораторов“, которые „раскачивали“ людей на „протест“, потом к решетке, огораживающей витрину, цеплялся трос… Если подъезжал патруль — навстречу выскакивало несколько баб-хабалок, с надрывом кричащих „Нам детей кормить нечем!“, „Разжирели, сволочи, на народных харчах“ и „Ну давайте, стреляйте! Стреляйте в народ!!“ — хотя по их рожам и было видно, что любых детей они бы сменяли на бутылку портвейна, из расчета „одна бутылка — один детсад“.

Как правило, патрули, покрутившись около толпы и „поуговаривав“ в стиле „Граждане, сохраняйте спокойствие и расходитесь по домам!“, сами тихо линяли с улицы — был слух, что им запретили применять оружие „по людям“, чтобы „не озлоблять“… „Народная“ ведь Администрация-то…

И, стоило патрулю слинять, в витрину летело что-нибудь увестистое, типа бетонной уличной мусорной урны. И начиналось…

Толик постоянно „нагнетал“: „Ну что, брателло, ну чего ждем??“

У бати был свой взгляд на это:

— Пусть кондиционеры и плазмы во-всю-стену тащат другие (он покосился на Толика, явно имея ввиду его „поход за ноутбуками“, но ничего не сказал, а Толик и не подал виду). Нам это ни к чему. Наш интерес и последовательность должны сосредоточиться на главном для выживания в Новом Мире, который грядет (я хмыкнул на такую высокопарность, задолбал он уже сентенциями о „Новом Мире“, но батя не обратил на это внимания).