Мужчина что (не) надо (СИ) - Рымарь Диана

— Судиться, — пожал Акулов плечами. — Тут ответ весьма однозначен.

— Так а как я с ним судиться буду, если у меня даже сумки с кошельком нет? Ничего нет, он даже вещи забрать не дал, представляешь? Слава богу, дети у матери, зимние каникулы уже начались, я их отправила от греха подальше, как чувствовала. А старший в Москве. У меня нет денег! Ни рублика…

— А не надо денег на суд, теть Ань. Я вам лично помогу, безвозмездно.

— Правда поможешь? Спасибо тебе, Тимурка, вот не зря я тебя в детстве пирожками-то угощала!

«Ну держись, Витинатор!» — прорычал про себя Акулов.

Любителям обижать детей следует помнить — они взрослеют.

Глава 62

Правильный поступок

Часы показывали двенадцать ночи, а Тимур и не думал из кабинета перемещаться в спальню.

Во-первых, не было в холодной постели ничего привлекательного.

Во-вторых, дело тети Ани всё никак не давало покоя.

«Ну и гад же ты, Витинатор…» — ругался он про себя, вникая в детали случившегося.

Прутский оказался еще бо́льшим жуком, чем Тимур думал изначально. Первые несколько лет он на тете Ане даже не женился, и в это время к нему как раз перешла по наследству отцовская квартира. Расписались уже после того, как она родила ему первого ребенка, которого, как и остальных, прописали у ее матери.

Акулов не знал, как жили эти двое, клиентка на семейную жизнь в целом не жаловалась, лишь на окончание этой самой жизни. Но по всему выходило, что Прутский был весьма прижимист, поскольку даже ремонт тетя Аня, по ее словам, зачастую делала лично.

Зато супруги сумели накопить на приличную двушку и машину. Именно это имущество Прутский недавно продал. По официальной версии собирался с согласия жены вложить деньги в две квартиры в новом строящемся доме. У него действительно уже имелись договоренности по этому поводу. Но накануне с Витинатором случилось великое несчастье. Всё нажитое непосильным трудом у него украли!

Неподалеку от дома в темном переулке на него напал грабитель, когда тот как раз возвращался с деньгами домой. Заявление в полицию потерпевший написал сразу. По словам Прутского, у него украли сорок тысяч долларов — если перевести в рубли, как раз получалось три миллиона, которые выручил с продажи квартиры и машины.

Через знакомых у Тимура получилось узнать детали дела: нападавший — неизвестный среднего роста, плотной комплекции в лыжной маске. Грозил Прутскому каким-то черным пистолетом. Попробуй найти кого-то с подобным описанием в городе-миллионнике. Вишенка на торте — дело попало на стол к совершенно нерасторопному следователю, по его поводу Акулова также уже просветили. Самое большое количество висяков в отделе. Каково?

Он верил: дело с мертвой точки даже двигать никто не будет, несмотря на то, что украдена была очень крупная сумма денег. Да и вообще, зачем бы Прутскому гулять пешком с баксами в тихом переулке? Это не противозаконно, разумеется, но очень глупо.

Картина складывалась неприглядная — останется тетя Аня без всего. Витинатор постарался.

— Фига с два… — пробурчал Акулов про себя.

Будить изрядно перенервничавшую женщину звонком он не стал, написал сообщение: «Не думаю, что ограбление вообще имело место. Скорее всего, ваш муж просто спрятал деньги, а пропажу сымитировал. Подумайте, куда он мог их деть? Вряд ли отнес в банк, так недолго и спалиться. Вероятно, спрятал на даче или у знакомых. Есть у него доверенное лицо или тайник?»

Несмотря на поздний час ответ пришел почти сразу:

«Я подумаю-помозгую!»

— Ох ты ж дуреха… Раньше надо было думать-мозговать, когда судьбу свою связывала с этим придурком. Видно же — говно человек… — хмыкнул Акулов в пустоту кабинета и откинулся на спинку кресла.

Его искренне возмущала наивность этой женщины. Что мешало сделать себе какое-нибудь прикрытие? Карьеру построить, отложить денег на черный день так, чтобы муж не знал. Много чего можно было успеть сделать за двадцать пять лет. А слепо доверять уроду — такое себе удовольствие.

Прутский очень сильно взбесил Тимура своим гадким поступком. Этого упыря даже не смутило, что у него двое несовершеннолетних детей.

«Это каким скотом надо быть, чтобы вот так жену с детьми…» — скрежетал он зубами.

И вдруг до самого дошло: он ведь Ангелине тем же самым пригрозил когда-то.

Попрекал, что денег в дом не приносила, сказал, чтобы уходила ни с чем.

«М-да… Не только Прутский говно на палочке, — Тимур уронил голову на руки, с силой потер лицо. — Может быть, поэтому Лина меня никак простить не хочет?»

Ну конечно, кому понравится, когда дорогой человек творит такие вещи? Вон как тетя Аня слезами умывалась по такому же поводу.

Да, в отличие от Витинатора, Тимур вообще не хотел, чтобы жена уходила. Сказал те слова лишь для того, чтобы застращать, сделать так, чтобы ей стало невыгодно его бросать. Хотел таким вот противодействием отбить желание подать на развод. Но тогда он, оказывается, еще очень плохо знал свою Лину.

«На всё наплевала, развернулась и усвистала куда подальше…»

В груди в очередной раз за эти недели мерзки заныло, а еще стало жутко стыдно перед этой маленькой смелой женщиной. Подлость — она и в Африке подлость, и совсем неважно, какие у тебя для этого мотивы.

Ангелина, скорее всего, рыдала так же, как тетя Аня, а всё потому, что у него не хватило благородства повести себя с ней по-человечески. Чем она заслужила такое отношение?

Тимур думал, что поступал дальновидно, купируя скандал таким вот варварским методом. А на самом деле выставил себя в глазах самой дорогой женщины полным уродом. Кстати, такой его образ по-прежнему с ней, никуда не делся, и это самое мерзкое.

Как замолить такой грех? Как вернуть к себе уважение?

Акулов открыл ноутбук, зашел проверить свои капиталы, подсчитал, сколько всего у него на вкладах под проценты, сколько на повседневные расходы, сколько в долларах, сколько в акциях.

Куркуль — так его в школе звали друзья. И это весьма четкое описание его характера — всё себе, всё в копилку. С возрастом ничего не изменилось. Тимур очень много работал, а заработанное предпочитал складировать, да так, чтобы никто никогда не забрал и не нашел. Быть обеспеченным на все случаи жизни — вот его девиз.

Собралось порядком. Недавно, правда, потратился на новую машину, но за старую, оставленную в Питере, уже пришли деньги, удалось продать дистанционно, причем довольно выгодно.

Тимур долго пересчитывал добро, вспоминал, сколько понадобилось трудочасов, чтобы всё это заработать, приумножить, скопить. Эти приятные цифры на экране — результат тысяч и тысяч часов упорной работы. Чах над златом, прямо как Кощей. А потом взял и перевел всё это на счет жены. Сделал это быстро, резко, чтобы ни дай бог не передумать. Пока вводил пароли и цифры, аж руки дрожали, но закончил дело.

Он ей должен… за всё, что ей довелось пережить по его милости. А себе он еще заработает.

И письмо написал: «Лина, я никогда не собирался лишать тебя и Веру финансовой поддержки».

Похоже, не спалось сегодня не только ему и тете Ане. Ответ от жены пришел почти сразу:

«Акулов, ты там головой не стукнулся часом? К чему такая щедрость? Может, скорую вызвать?»

«Это вам с Верой независимо от того, разведемся или нет».

«Если ты пытаешься меня подкупить, то зря стараешься! Ничего у тебя не выйдет, процесс развода уже идет!!!»

— Целых три, мать ее так, восклицательных знака. Что делать с этой женщиной? — пробурчал Акулов. — Как будто я ей коробку с тарантулами прислал, а не деньги.

Но ответить постарался спокойно:

«Просто прими их, и всё, ладно? Это не подкуп, это дар».

«У меня большой соблазн вот это вот всё тебе обратно прислать! — продолжала возмущаться в сообщении она. — Но я не пришлю. Я Вере это всё отложу, на учебу ей будет. А на жизнь я ей как-нибудь заработаю».

— Какая же ты у меня правильная… — прохрипел Тимур, перечитывая сообщение снова и снова.