Сказки тени - Войцех Сомору
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пленника толкнули в сторону северян. А Лин продолжал удивлённо смотреть на Кана.
– Какая тебе выгода от этого, мальчик?
Ну конечно, теперь он уже «мальчик».
– Империи ни к чему проливать лишнюю кровь.
– Видимо, политика юга поменялась. – Лин явно о чём-то задумался. – Мы можем обсудить это. Наедине.
– Как вам будет угодно. Вы можете посетить форт…
– Исключено. Пока мои воины переговорят с пленником, ваши могут заняться… разгрузкой дани. Мы же можем прогуляться.
Прогуляться. Кан мысленно представил, как в середине прогулки им завтракает тот самый волк, на котором Лин добрался до форта. Или демоны Лина – это был бы отличный урок всем, кто пытается проявить слабость. С другой стороны, хотел бы Лин решить всё кровью – разве не начал бы сразу?
Кан кивнул и подал знак Ляну.
– Капитан, проследите, чтобы запасы попали на кухню, а не исчезли по дороге.
По лицу Сяо было совсем не сложно прочесть, что он считает Кана либо идиотом, либо сумасшедшим. Но он обречённо кивнул.
Лин по-прежнему не мог поверить в то, что мальчишка не шутил, но эти переговоры принимали всё более странный оборот. Вот они вдвоём уже действительно отошли по тропе от форта, оставляя за собой напряжённых северян и южан.
Как бы Цинь ни старался, Лин видел, насколько он был встревожен. Стоило им удалиться на достаточное расстояние и Лин собрался снова спросить его, но Кан первым начал разговор:
– Из какого вы клана?
– У нас нет кланов в понимании южан. Скорее, это народность. То, что вы называете Линьцаном, – клан Хэшэри-хала, ему я и принадлежу.
– И это не весь Линьцан, судя по вашим словам?
– Линьцан – название земель, но Империи слишком сложно вникать в такие тонкости варварских народов, верно?
– Вы о моём письме…
– Оно было забавным. Цинь, так зачем это?
– Перемирие выгоднее войны. – Цинь пожал плечами, тут же поморщившись. Интересно, где он повредил руку? – Я не так давно на Севере, но всё, что вижу, – сплошные проблемы. Разве не разумно избавиться хотя бы от некоторых из них?
– Предыдущий начальник гарнизона так не считал.
– У меня много вопросов к его выводам.
– Этому были причины. Как минимум, у вашего императора и нашего шанъюя свои мысли о шахтах.
– Знаю. Но шахты сейчас не работают – согласно отчётам в Лоян, уж точно. Да и после шествия почти всё закрыто… И у меня есть предложение.
– Даже так, Цинь? – Лину и впрямь было интересно, что он задумал.
А он, похоже, решил довести задуманное до конца и выпалил так быстро, что Лину оставалось лишь слушать:
– Перемирие означает, что мои воины не трогают ваших и наоборот. Никакой крови. Никаких похищений каторжников. Что до шахт… Если вы поможете избавиться от демонов, которые остаются в шахтах после шествия, то я обязуюсь отдать половину добычи Линьцану. Защита Севера – руки Юга. Звучит честно, не правда ли?
– Звучит как сказка, если честно.
– Послушайте, – Цинь устало потёр глаза, – я знаю, что вы ищете подвох, но я слишком устал, чтобы убеждать вас в его отсутствии. Лучшего варианта я предложить не могу. Так что…
– Мы можем договориться, что воины Империи будут вольны ходить на расстояние полудня от шахт. Дальше – территория Линьцана. Но ваши лагеря ограничиваются шахтами и фортом.
– Как и ваши не должны заходить дальше, чем на расстояние полудня от шахт.
– Разумно. – Лин слегка склонил голову набок. – Сможешь объяснить это своим воинам, новый начальник гарнизона?
– Боюсь, у них нет выхода, – нервно рассмеялся Цинь. – У нас был увлекательнейший урок субординации.
– Это его последствия разодрали волки?
– К сожалению. Впрочем, господин пытался зарезать меня ночью, не могу сказать, что я рад тому, что сделал.
– Что-то новое из уст Циня.
– Я не отец. – Тот устало потёр переносицу. – Никогда им не был и не стану, хотя вряд ли вы поверите.
– Отчего же? Твои предложения уже звучат иначе, чем хотел бы Амань. – Лин задумался и положил руку на плечо Циню. – Раз уж ты хочешь мира, Цинь, то мы можем продолжить этот разговор, когда я вновь окажусь рядом с фортом.
– А вам это зачем?
– Не люблю, когда детей бросают в лесу, – улыбнулся Лин. – Даже южных. К тому же мир без понимания друг друга никогда не продлится долго. Значит, без крови?
– Без крови.
– Пусть будет так. У тебя есть ещё пожелания?
– Вообще-то… да. – Кан помедлил и вдруг выпалил: – А можно погладить ездового волка?
Лин смотрел на него и впервые испытывал странное желание написать Аманю. Чем дольше они разговаривали, тем больше его терзал вопрос, не менее важный, чем тот, что задал Кан: уж не приёмный ли это мальчик? Не мог наследник Циня стремиться к миру. Это казалось таким странным, что, даже обговорив всё, Лин не до конца верил в серьёзность намерений Кана. С другой стороны, он не терял ничего, принимая такое предложение; нужно будет только проверить, собираются ли имперцы действительно оставаться верными своему слову. Придётся задержаться у форта, а заодно и разобраться с шахтами. К тому же остались вопросы, которые хотелось задать Циню.
23. Перемирие
– Он точно мне руку не откусит?
– Нет, но диких не гладь. Я скоро.
Это была последняя шахта, и Кан благодарил Небо за то, что Лин согласился на его предложение. Идея с зеркалами хорошо себя показала. Цинь подробно объяснил Сяо и другим капитанам, что делать после шествия, чтобы не обнаружить у себя в деревне незваных гостей, готовых обглодать все кости. Но повторять подвиг с остальными шахтами он не мог, а рисковать людьми совсем не хотел.
Как ни старался лекарь, а шевелить раненой рукой было тяжело, и Кану уже бессчётное количество раз приказали до полного её восстановления не махать оружием. Именно поэтому согласившийся на сделку Лин казался спасением, хотя Кан с болью думал о том, что придётся совершить визит к цы-ши и попытаться наладить отношения, испорченные Цзыданем. Видит Небо, нужно обладать потрясающим талантом, чтобы создавать столько проблем из могилы.
Лин отдал приказ волку на каком-то северном диалекте, и Кан осторожно коснулся загривка, замерев от мальчишеского восторга. Эти твари были… невероятными! Когда переговоры закончились, Кан взгляда не мог оторвать от северных чудовищ. Глаза умные, точно у собак, тела размером с лошадь, а клыки… Не хотелось бы на такие напороться. Мех был настолько густым, что Кан
