Окись серебра - Виктория Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, а кто, по-твоему, может точно знать?
Тодден пожал плечами.
— Хотя бы капитан, милорд. Точнее, тот, кто вместо него.
— Тащи, — приказал Джонат, зевнув. — Того, кто там за главного сейчас, или… Неважно.
Тодден кивнул и спешно покинул зал, словно боялся, что если замешкается, то будет убит сам. Лорд Карпер довольно усмехнулся. Он пока ещё не сделал ничего, что заставило бы приближённых бояться его, однако в глубине души хотел, чтобы его боялись. Впрочем, держать их в сильном страхе всё равно не стоит — иначе они могут втайне его возненавидеть, наплести заговоров или попросту дезертировать. Но строгость, разумеется, не повредит.
А вот кто точно должен его бояться, так это нолдийцы. Бояться — и уважать, почитать, признать своим правителем и безоговорочно подчиниться. И Джонат понимал, что иначе, чем запугиванием, этого не добьётся. Северяне упрямы, их мозги промёрзли до самого основания, и добровольно они его не признают. А строить из себя милого, мягкого, покладистого правителя, творящего насилие лишь в случае самой крайней необходимости, Джонат не собирался.
Через несколько скучных минут Виктор и целый конвой стражников втащили в зал новоиспечённого капитана гвардии. Со связанными впереди руками и опущенной головой он выглядел жалко. Его спутанные волосы какого-то серо-каштанового неясного цвета падали на лицо, но Джонат всё же смог разглядеть, что пленник был молод — и испуган. На его лице синел свежий кровоподтёк, окружённый парой-тройкой небольших царапин. Это заставило улыбнуться. Многие шингстенские солдаты были смышлёными и, зная, что именно им могут приказать сделать в захваченном замке, выполняли приказ едва ли не заранее.
Тодден считал, что допрашивать больше особо некого, и Джонат был с ним согласен. Он догадывался, что Кристину наверняка спрятал Джеймс, выслал прочь из замка, из Нолда, может, вообще из королевства… И хитрый старик наверняка мало распространялся об истинном укрытии своей дочери. Вероятность того, что о нём знал новый капитан, была небольшой, но всё-таки да, Виктор прав: он — единственный, кто может знать хоть что-то. Гвардейцев осталось раз-два и обчёлся, их настоящий капитан уехал с сопроводительным отрядом, а тому, кто выполнял его обязанности, лорд Коллинз вряд ли доверял в той же степени. Но выбора не было.
Джонат внимательно взглянул на капитана. Надо бы имя спросить… Хотя зачем? Втираться в доверие и пытаться выудить информацию с помощью пряника — дело гиблое.
— Его Гарет зовут, милорд, — словно прочитав мысли Джоната, заметил Виктор негромко.
— Ага, замечательно.
Капитан не смотрел на своего нового лорда. Но тут один из шингстенских стражников пнул Гарета коленом в спину, и тот, ослабевший и явно не ожидавший удара, рухнул на колени. Стражник же вцепился в его волосы и заставил задрать голову. Джонат увидел глаза пленника — будто ослепшие, застланные пеленой выступивших слёз. Увидел — и ничего не почувствовал. Ни ненависти, ни презрения, ни жалости.
— Ты знаешь, куда сейчас направляется твоя бывшая леди? — холодным тоном спросил он.
Гарет молчал, и лишь пальцы стражника мешали ему снова опустить голову. Его перевязанные толстой верёвкой руки дрожали, и Джонат заметил, что на одном пальце не хватает ногтя, а на другом — куска кожи. Одежда на нём была разорвана во многих местах, а на предплечье красовался жалкий обрывок некогда белой, а ныне окровавленной ткани — видимо, почти бесплодная попытка забинтовать одну из оставленных ран.
— Может, у тебя уши кровью заложило? — наигранно заботливым тоном повторил лорд Карпер и чуть подался вперёд. Гарет смотрел на него непроницаемым взглядом. — Что ж, я повторю вопрос. Ты знаешь, куда направилась твоя бывшая леди?
— Она не бывшая, — прошипел вдруг капитан осипшим, надтреснутым голосом. — Она — наша законная правительница, и она, а не ты, должна сидеть на этом троне.
Повисла тишина. Джонат дал знак, чтобы стражник отпустил Гарета. Стражник разжал пальцы, и капитан, словно мешок картошки, рухнул на пол ничком с характерным звуком, но из его груди не вырвалось ни стона.
— Что ж, если тебе не нравится, что я сижу на этом троне, — вздохнул лорд Карпер, — я постою.
С этими словами он правда поднялся, и Гарет стал казаться ему ещё меньше и жальче. В глубине души хотелось поскорее прикончить его, чтоб не мучился.
— Но меня не очень-то интересовало твоё мнение по поводу трона и того, кто должен на нём сидеть, — продолжил он, дождавшись, когда пленник поднимет на него взгляд. Взгляд без каких-либо чувств. Ослепший, пустой, непроницаемый взгляд. В любой другой момент его бы оторопь взяла от этого взгляда, но сейчас Джонат понимал, что следовало сдерживаться. Нельзя проявлять даже самую ничтожную слабость, которую и не заметит никто. — Куда направилась Кристина? — проговорил он, чётко произнося каждое слово и делая между ними большие паузы. — Куда лорд Джеймс её отправил? Ты знаешь?
Ему показалось, что капитан покачал головой. Он мог соврать, что не знает, и знать на самом деле. Или соврать, что знает, и сказать наобум, сбив его со следа. Тогда он умрёт, разумеется. И умрут все, кто посмел солгать Джонату. Он снова кивнул.
Один стражник резко и бесцеремонно поднял Гарета, заставив встать на колени, а другой, не церемонясь, тут же врезал ему по лицу. На пол полетело несколько капелек крови, а губы капитана окрасились в алый цвет. Он как-то неестественно вздрогнул и через мгновение выплюнул зуб.
— Отвечай своему новому лорду, — посоветовал Виктор на удивление твёрдым, но всё таким же тихим голосом.
Гарет медленно поднял голову и смерил Джоната этим своим жутким взглядом.
— Он мне не лорд, — заявил он.
Может, пару дней назад эти слова были правдой, но сегодня они стали изменой. Может, сейчас — довольно уставший, несколько скованный, далеко не в парадной одежде и без драгоценностей на пальцах и шее — Джонат и не был похож на лорда. Однако то, что он завоевал Эори, и делало его таковым. Капитан ведь наверняка это понимал, но принимать отказывался.
— Но всё же ответь, — будто бы попросил лорд Карпер. — Это ведь в твоих интересах. Ты скажешь, где сейчас Кристина, и я тебя отпущу.
Гарет, словно раздумывая, опустил взгляд. Джонат знал, что допрос займёт немало времени, но всё же надеялся, что его жертва скоро сломается. Не был он похож на волевого человека, на сильную личность… Скорее был из тех, кто начнёт врать — и доврётся
