Путь бесчестья - Людмила Ардова

— Ну не знаю. И вообще у меня ноги устали, хочу отдохнуть.

Я так умаялся, что мне захотелось присесть и я, подпрыгнув, забрался на крышку усыпальницы.

Плита с шумом поехала обратно!

— Как у тебя это получается? — изумился Задира.

— Случайно, Задира, случайно! Все мы и все вокруг — результат ужасно непредсказуемого случая.

— Как складно ты говоришь, — похвалил меня Задира, и умно.

— Когда я на грани, у меня всегда ума прибавляется, как второе дыхание, — хладнокровно заметил я.

— Ночка-то, того! Измучила нас.

Что и говорить — ночка выдалась беспокойная. А какой день предстоит! Нам следовало поторопиться, чтобы успеть провести все необходимые приготовления.

— Идем, Задира, идем.

Мы покинули храм, и только собаки были свидетелями наших похождений. Но их лай был привычен. Мы пришли в дом жреца и стали внимательно изучать книгу.

Эта была старая потрепанная книга, многократно перешитая и с истертыми страницами. Краски на ней по многих местах выцвели, некоторые страницы стали ветхими. Древний язык, на котором она была написана — труден для понимания. Но у меня были способности к языкам, и я не боялся трудностей.

Самым сложным было не прочитать книгу, а понять, что нам предстоит сделать. Ибо в ней давались четкие, но порой необъяснимые для логики, указания. Некоторые вызывали недоумение. Как, например вот этот стих:

Веселье нам даруют духи предков.

Очарование небес не жалит.

Поделись им с другом.

Будь щедрым, не жалей,

Отдавая по глотку, по капле.

Твой взор выберет самое светлое.

Лилии померкнут,

Белизна снега устыдится.

Лей влагу щедрую его

Куда укажет солнца луч.

Следующие строки чудесного текста следовало зачитать в гробовой тишине следующим образом:

"Да прольется кровь

Чудовища на цветах душистых

Доверь жену ты другу своему в кровати

Сердце оставь дома

Надежной охраной

Будет дружбы замок

Ключи от замка выбрось".

— Что все это значит?

Полчаса обсуждения подвели нас к выводу, что самое светлое, что имеется под рукой — это жена князя — блондинка!

Фраза: "Веселье нам даруют духи предков" сомнений не вызывала.

— Надо приготовить побольше бочек с вином, чтобы оно всегда было под рукой, — сказал Задира.

— Это ты возьмешь на себя. Ты у нас теперь лучший друг виночерпия.

— А как насчет жертвоприношения, там про какую-то кровь говорится.

— Ну не знаю. Предлагаю не рисковать и использовать кровь ягненка.

— Ягненка жалко. А что за чудовища?

— Сделаем чучела, расставим их на поляне.

— Кто будет делать?

— Наймем местных мальчишек.

— А что насчет жены?

— Это, Задира, очень деликатный вопрос. Предоставь его мне. Ключи от замковых ворот выкинем.

— Куда?

— Да хоть, в колодец, — убедительно сказал я и стал читать дальше.

"Князя молодого подведи к дракону.

Ударь по спине его.

Смиренно пускай поцелует".

— Зачем все это нужно? — удивлялся Задира.

— Я не знаток, Задира, но осмелюсь предположить, что если это сделать, то мощь и отвага дракона перейдет к тебе.

— А что нам делать с этим?

— Что! Что! Искать дракона. Или хотя бы дракозавра! Наш дракозавр сейчас очень бы пригодился.

— Да как его найдешь окаянного?

— Помнишь, он говорил, что его внимание всегда привлекают большие костры. Он любит кружить над ними.

— Ну-у-у, что если он находится в другой части света?

— У тебя есть другие варианты? Может, ты хочешь слетать к нему вон на той вороне и пригласить лично?

Задира смущенно замолчал.

— Итак, мы разведем большой костер на берегу реки. И оставим там караульного.

— Кого же?

— Любого мальчишку. Когда прилетит дракозавр, он нам сообщит.

— Зачем вам костер? — удивился советник, — и, вообще, кто вы?

Эгнополус с утра страдал тяжелой головной болью и отсутствием памяти, он даже забыл, что он советник и не узнал князя.

— Да-а-а, похоже, у парня из-за нас пострадает карьера, — сочувственно заметил Задира.

Следующий абзац несуразного текста почти не вызвал никаких сомнений, мы пришли к одному и тому же выводу.

"А сомневаться будут старцы в праве твоем на истину: бороды их белы, головы холодны, невозмутимы сердца в груди этих старцев — все страсти уснули. Разбуди страсти, позолоти сердце, головы им разогрей".

Мы не испытывали сомнения в том, что со старцами необходимо поделиться некоторой суммой из княжеской казны.

Сомнения вызвал только размер этой суммы.

Но мы решили предоставить это на волю сиятельного князя, посоветовав ему не скупиться — дабы старцы не ломались в борьбе со злыми духами.

По безмятежному лицу князя пробежала легкая тучка и вновь засияла улыбка.

Он счел, что на правое дело борьбы со злом не следует жалеть средств. Сговорчивый человек этот князь оказался — хорошее и редкое качество в наши дни.

Решив один вопрос, перешли к другому — как разгорячить головы старцам.

— Сунуть их в камин, — неосторожно пошутил Задира.

Я сурово на него посмотрел и предложил менее радикальное средство: к каждому из старцев направить мальчишку с нагретым покрывалом, если старцы не будут отбиваться, то накинуть покрывало им на головы, да и дело с концом.

— Но перед этим!…

— Что перед этим? — переспросил Задира.

— Перед этим поднести всем по чарке вина.

— Дело говоришь! — одобрительно кивнул Задира, и мы перешли к следующему пункту нашего плана.

"Белая птица искупит нечестивые помыслы!

Белую птицу любезную сердцу господина в жертву принеси!"

Стали гадать, что за птица. У князя любимой птицей был белый лебедь, а, кроме того, он любил полакомиться гусятиной.

Мы решили не рисковать чувствами князя и велели зарезать гуся, который был предпочтительней для него в виде жаркого.

"Сказал учитель мне:

Обряд сей проведи железной рукой, с твердым сердцем, поборов все сомнения в душах людей. А сомневающихся, если таковые найдутся, брось ниц, к подножию льва, стяни им ноги силою своей, пройди по нечестивцам прутьями лесными, на руки грязь незнания падет, а плечи их под камнем истины согнутся".

— Я еще понимаю ноги связать, чтоб не повадно бегать было, а зачем руки пачкать и камни на плечи поднимать, бедняг и так ко львам должны отправить.

Со львами вообще возникли непреодолимые сложности. Князья не жалели хищников и последний умер от старости и дистрофии несколько лет тому назад.