Путь Самирана (СИ) - Лагно Максим Александрович

— Да ты прямо ещё один Ротт Громобоец. Когда я создам свой отряд, позову тебя. Громобойцы полезны для разрушения укреплений низких.

Сияя от удовольствия, Хаки избегал встречаться со мною взглядом и прямо-таки вился вокруг Маджи, словно мелкая собачонка. Рядом с двухметровой силачкой многие казались мелкими собачонками. Только такие же ученики, прокачавшие Линию Тела, выглядели равными.

Услыхав об отряде, два качка прекратили драться и подошли к ней.

— Уважаемая Маджа из великого рода Патунга, мы хотели бы примкнуть к отряду твоего рода.

Маджа Патунга растерялась:

— Э-э-э… Ну, ладно, вы как бы теперь в моём отряде. Которого ещё нет.

Хаки Энгатти подобострастно заметил:

— Уже есть. Небесные воины и воительницы великих родов часто собирали свои первые отряды именно в Доме Опыта. Великий богатырь Ротт Громовержец служил в таком. Я тоже хочу стать воином твоего отряда, госпожа Патунга.

— Ну… хорошо… — девушка будто не ожидала, что всё произойдёт так быстро.

Качки удовлетворённо кивнули и встали рядом с Маджей.

Вообще заметно, что ученики с похожими озарениями постепенно сбивались в группы.

Те, кто получил крылья, кувыркались в воздухе сами по себе. Иногда падали и лежали, постанывая. Тогда к ним устремлялись молодые целители, спешившие испробовать на них «Мягкие Руки».

Другие ученики никак не проявляли свои способности. Вероятно, усвоили озарения, которые не имели ярких внешних проявлений. Собравшись в группы, они беседовали или, разложив их на перилах коробочки с едой, трапезничал.

Не знаю, были ли у Самирана друзья, но никто не подошёл ко мне. Никто не приветствовал меня, никто не стремился показать своё новое озарение.

Мне почудилось, что этот странный мир намеренно отгородился от меня, подозревая во мне захватчика чужого тела.

Конечно, всё это бред… Никто ничего не знал. Ну, разве что, мама Самирана.

Просто я надеялся, что день, когда я войду в Дом Опыта и получу озарения, каким-то образом прояснит мою судьбу. Я даже пытался влиять на эту судьбу, выбрав предназначение отца Самирана. Думал, что стану вместе с ним работать в недрах Дивии, узнавая тайны летающей тверди.

Но все мои надежды пошли прахом из-за того, что прекрасная Мадхури Саран потрахалась не с тем.

Во мне зашевелились признаки прежней паники.

Какие, на хрен, планы? Это не мой мир и не моё тело! Что я могу тут планировать, кроме того, чтобы поскорее закончить этот кошмар?

Одновременно с паникой пробилось тревожная мысль: нельзя надеяться на спасение. Нельзя верить, что однажды я снова вернусь в своё тело и продолжу жить в своём мире.

В конце концов, кто сказал, что я не могу быть Те-Танга? Что если я приму мамино озарение, но возьму папину фамилию? Что тогда? Они оба станут меня ненавидеть или их вражда вокруг меня взаимно уничтожится? И что будет, если вскроется факт измены Мадхури Саран? Ведь общий ребёнок был как бы символом мирного договора между родами. Возобновиться ли война Саран и Те-Танга?

Погрузившись в эти отчаянные мысли, я не сразу заметил, как поредела толпа на площадке. Никто больше не дрался, не прыгал и не барахтался в воздухе на «Крыльях Ветра». Часть учеников ушла с площадки. Лишь ветер двигал пустые коробочки от еды на перилах.

Несколько учеников, из тех, кто получили крылья, залезли на перила и пождали, когда к ним подлетят акрабы, — и ловко перепрыгнули в его раскрытые двери.

Выглядело это дико и странно. Я всё не мог привыкнуть, что у жителей летающего города иное отношение к высоте. Тем более у тех жителей, которые получил волшебные способности.

Хаки Энгатти, Маджа Патунга и два качка всё так же стояли вдвоём, но уже не разговаривали. Хаки даже соизволил ответить на мой взгляд улыбкой.

К перилам подплыл огромный акраб так избыточно украшенный иероглифами, орнаментами и статуями что напоминал передвижной музей. Его большие овальные окна закрыты золотыми шторками. На крыше торчало много знамён, которые путались и хлопали на ветру. Я не сразу разобрал на них многочисленные гербы рода Патунга и союзников.

А по высокому, как двухэтажный дом борту акраба, шла надпись:

СЕЙ АКРАБ ПОСТРОЕН ТРУДОЛЮБИВЫМ РОДОМ ГАРУДЖА ДЛЯ ХРАБРОГО И БЕССТРАШНОГО РОДА ПАТУНГА

И НОСИТ ОН ИМЯ «ПОБЕЖДАЮЩИЙ В БИТВЕ С ТРЕМЯ ЦАРЯМИ НИЗА И ОСТАЛЬНЫМИ ПОРОЖДЕНИЯМИ ГРЯЗИ»

В покатом борту акраба раскрылись двойные ворота, почти как на грузовом вертолёте.

— До свидания, Хаки Громобоец, — сказала Маджа Патунга.

Слега присев, она распрямила ноги и прыгнула с места. Пролетев с десяток метров, продолжила лететь прямо, не падая, пока не запрыгнула точно в раскрытые ворота родительского араба. Огромная машина даже покачнулась от её прыжка.

Качки последовали за своей предводительницей. Но прыгать им пришлось меньше — акраб подлетел поближе.

Хаки тоже разбежался, готовясь к прыжку, но ворота акраба закрылись. Сделав вид, что всё так и должно быть, Хаки с разбегу врезался в перила и непринуждённо облокотился о них.

— До завтра! — нарочито бодро крикнул им Хаки. — Я пока это… тут побуду.

Проводив разворачивающийся акраб взглядом, Хаки Энгатти соизволил подойти ко мне:

— Пора домой, Самиран.

А я вдруг догадался:

— Слушай, дружище, а Ротт Громобоец, о котором ты часто рассказываешь, — это ведь твой отец?

23. Пожилая женщина и летучие материалы

Похар Те-Танга расстроился, когда я вышел из Дома Опыта тем же, кем туда зашёл: Самираном, сыном Похара Те-Танга и Мадхури Саран.

— Выбор озарения личное дело каждого, — вздохнул он, управляя акрабом. — Но личное дело не должно мешать на Всеобщем Пути. Если ты понимаешь, о чём я.

— Пап, я просто не хочу спешить. Наследованное озарение — это ведь на всю жизнь. Тут надо подумать.

Мама Самирана ничего не сказала, но так на меня поглядела, что понял: сегодня ночью она придёт ко мне. Возможно — будет бить.

Так оно и было.

Когда Похар заснул, мама Самирана оставила брачное ложе и пришла ко мне. На этот раз предусмотрительно закуталась в чёрную накидку, чтобы не смущать меня своей красотой.

Я ждал её, сидя на матрасе, хотя очень тянуло ко сну.

— Что ты задумал, мерзкий и грязный демон? — с ходу заявила она.

— И вам доброй ночи, — ответил я.

Мадхури Саран опустилась на матрас напротив меня:

— Теперь ты знаешь, почему у моего сына нет иного выбора, кроме как принять род Саран. Почему ты медлишь?

— Выбор озарения — это личное де…

Договорить я не успел — сильный порыв ветра опрокинул меня на спину.

— Не повторяй при мне эти глупости, демон!

Надо мной закрутился вихрь, готовый ударить в лицо. И тогда я применил «Подавление Света», кристалл которого активировал ранее, поджидая маму Самирана.

Не долетев до моего лица, вихрь хлопнул и исчез.

— Ах ты гадкий демон, — прошипела мама Самирана.

В комнате было не слишком светло, но я заметил, как прекрасное лицо Мадхури заметно обвисло. На нём проступили морщины, на шее образовались складки. Высокая грудь — опала, повиснув под одеждой двумя большими и вытянутыми дынями. Большие красивые глаза резко потеряли блеск.

Прекрасная Мадхури моментально превратилась во всё ещё красивую, но пожилую женщину. Под стать своему мужу.

Вероятно, мой кристалл «Подавление Света» заодно с «Порывом Ветра» подавил и озарение, с помощью которого мама Самирана поддерживала свою молодость и свежесть.

Резкая трансформация причинила Мадхури боль. Неприлично громко застонав, женщина упала на матрас рядом со мной. Чёрная накидка сползла с её плеч, показывая рыхлое, немолодое тело. А Мадхури простонала ещё громче. Да уж, не хватало ещё, чтобы папа Самирана проснулся и прибежал на эти стоны!

Я поспешно откатился от корчившейся на матрасе женщины и хотел рассоединить свою Линию Духа и грани кристалла озарения. Но неожиданно для самого себя подошёл к Мадхури и поставил ногу ей на горло. С наслаждением перенёс вес тела на ногу. Женщина захрипела и начала царапать мою голую ступню, но я давил всё сильнее и сильнее. Мой разум словно на самом деле захватил злобный демон. И этот демон жаждал убить кого-нибудь.