Заклинатель боли - Кирилл Смородин

— Ты это… — Артем по-прежнему ничего не понимал, но инстинкты цепного пса взяли свое.

Он нахмурился, сжал кулаки и хотел уже схватить меня, но вдруг застыл и оскалился от дикой боли, что разлилась у него в груди.

Несколько лет назад Артем болел чахоткой. Причем болел очень серьезно, и сейчас его легкие были самым уязвимым для меня местом. Туда-то я и направил силу.

Ублюдок захрипел, пытаясь нормально вдохнуть, затем закашлялся. Брызги крови вылетали из его рта, пятная все вокруг, и я отошел подальше.

Спустя секунд десять Артем грохнулся на колени. Уставился на меня полным боли и ужаса взглядом, да так и завалился вперед.

Я выждал немного и, убедившись, что никто не собирается спускаться в подвал, вызвал Кабо. Девушка появилась почти мгновенно.

На сей раз она была полностью голой, а все самое интересное пряталось за розовой дымкой, кольца которой обвивали грудь и бедра красавицы.

— Интересный наряд, — с улыбкой оценил я. — И по-прежнему интригующий.

— А я знала, что тебе понравится, — мурлыкнула Кабо и, двигаясь с невероятной грацией, приблизилась ко мне. — Здравствуй, Пайн. Я соскучилась.

Затем она оглядела подвал, увидела мертвого здоровяка и задумчиво произнесла:

— Смотрю, ты даром времени не теряешь. В какую историю опять влип?

— Помогаю местным блудницам не лишиться жизни.

— Спасаешь распутных прелестниц? Что ж, благородно. Но смотри, — Кабо грозно прищурилась, однако на полных губах играла озорная улыбка, — если какая-нибудь из них тебе приглянется, то ей придется очень несладко.

— Не беспокойся, — рассмеялся я. — С тобой все равно никто не сравнится.

— Я знаю, — Кабо выглядела довольной. — И тем не менее, предупредить лишним не будет.

— Что скажешь насчет него? — я кивнул на труп. — Подойдет в качестве платы?

Пару секунд девушка изучала тело, лежащее в луже крови, затем поджала губы и покачала головой.

— Прости, Пайн, но, к сожалению, нет. Он, конечно, натворил дел, но не настолько, чтобы его душа оказалась достаточно черной. Хотя ему оставалось совсем немного, чтобы перейти грань. Я чувствую, что он… хотел от тебя. В общем, все странно, — Кабо задумчиво наморщила лоб.

— Не совсем от меня, — усмехнулся я, превращаясь обратно в Дашу. — А от нее.

— И что это за милашка? — Кабо с интересом разглядывала мой новый облик.

— Моя непутевая сестрица. Из тех самых распутных прелестниц.

— А-а, — Кабо задумчиво покивала. — Теперь понимаю. Он хотел, чтобы ты, вернее она, порадовала его. Пусть и против воли. Что ж, тогда убитый тобой человек действительно перешел бы грань, о которой я говорила. И стал бы пригоден в качестве платы.

— Но я надеюсь, ты понимаешь, что это невозможно. То, что ты видишь сейчас, — всего лишь иллюзия. По-настоящему я все тот же Пайн. Однако даже не это главная причина, — я вновь стал самим собой и проницательно посмотрел на девушку.

— Разумеется! — воскликнула та, скорчив брезгливую гримаску, отчего стала еще притягательнее.

— Получается, я зря тебя побеспокоил, — с улыбкой произнес я, любуясь точеной фигурой Кабо. — Прости.

— Как это зря? — притворно возмутилась та. Затем медленно подошла к старому продавленному дивану и устроилась на нем, приняв крайне соблазнительную позу. В подвале и так было душно, а теперь меня и вовсе прошиб пот. — А как же полюбоваться мной?

— Этому я всегда рад. И тем не менее… Что касается нашего дела, извини за ложную тревогу. Но, думаю, очень скоро я смогу достойно заплатить. Есть кое-кто, — я помрачнел, вспомнив полные боли крики на аудиозаписи, — определенно переступивший грань. Ради него я и оказался здесь.

— Что же, тогда удачи тебе, Пайн, — сказала Кабо, поднимаясь. — Могу я чем-нибудь помочь?

— Пожалуй, да, — я взглядом указал на труп Артема. — Убери его. Все же я нахожусь в плену, а это один из надзирателей.

Кивнув, девушка начала обращать покойника в пыль, которая втягивалась в ее ладонь. Затем пожелала мне удачи и испарилась. Я же, вновь приняв облик Даши, стал ждать.

Время тянулось невыносимо медленно. Первые несколько часов я провел в одиночестве. Потом Роза, видимо, встревожилась долгим отсутствием Артема и послала одного из своих амбалов в подвал. При помощи магии я слегка изменил Дашину внешность, добавив пару кровоподтеков и сделав лицо опухшим от слез. И когда амбал начал расспрашивать меня об ублюдке, я принялся как заведенный твердить, что ничего не знаю.

Люди Розы, а затем и она сама, спускались в подвал несколько раз. Приносили еду, продолжали спрашивать про Артема, чье исчезновение сутенершу очень встревожило. Я же изображал роль замкнувшейся в себе дурочки, у которой потихоньку едет крыша.

Так я и дожил до вечера. Тогда-то меня и еще двух девушек погрузили в микроавтобус и повезли прочь из особняка.

— Как была дурой, так и осталась, — презрительно глядя на меня, бросила одна из проституток. Светловолосая, в годах, с холодным взглядом и презрительной гримасой на лице. — Свалила ведь уже…

— Инга, заткнись, — с мольбой в голосе произнесла вторая, симпатичная брюнетка едва старше Даши. — И без тебя тошно.

— А ты мне рот не затыкай! — огрызнулась первая. На товарку она смотрела с такой ненавистью, что, казалось, вот-вот кинется на нее и вцепится ногтями в волосы. Однако это было невозможно — из-за наручников, которые на нас надели перед тем, как усадить в микроавтобус. — Или, скажешь, я не права? Удалось сбежать — ну так спрячься ты где-нибудь и морду не высовывай. А эта… Одним словом — идиотка.

Она с бессильной яростью покачала головой и отвернулась к затонированному окну. Брюнетка начала беззвучно плакать.

— Куда нас вообще везут? — всхлипнула она.

— Понятия не имею, — ответила светловолосая. — Но явно ничего хорошего нас там не ждет.

— Почему ты так думаешь?

— Включи свои куриные мозги, Танюша. Где те девочки, которых увозили раньше? Вернулись? Нет. И мы не вернемся.

— А с чего ты взяла, что с ними все плохо?

Светловолосая ответила не сразу. Несколько секунд она глядела в никуда, явно погруженная в воспоминания. А затем все же произнесла обреченным тоном:

— Потому что готовиться всегда надо к худшему. Чтобы в итоге не оказалось, что самообманом занимаешься.

На этой «радостной» ноте разговор прекратился, и следующие несколько часов мы провели в тишине. Лишь когда микроавтобус стал замедляться, Инга вполголоса выругалась. Таню тут же затрясло, из глаз у нее вновь потекли слезы.

Дверь микроавтобуса отъехала в сторону, и в проеме нарисовался один из амбалов Розы.

— Ну что, куры, подъем, — с гнусной усмешкой сказал он, ухватил Ингу за плечо и потянул к выходу.

— Отвали, козел! — рявкнула та, вырываясь,