Корень зла (СИ) - Смородин Кирилл

Ученик мракоборца. Книга 3. Корень зла

Глава 1

«Надо же…» — несмотря на волнение Страд не мог не усмехнуться, когда увидел подъехавший к дому мракоборца экипаж.

Подобную роскошную громадину он видел лишь единожды — по пути из Магической Семинарии к мастеру Дроллу. Но и тогдашняя карета смотрелась бедновато по сравнению с этой, в которой Страду и его наставнику предстояло отправиться во Дворец Правителей. Не меньше двух десятков футов длиной, сверкающая янтарем и позолотой, с огромными затемненными окнами, она была запряжена шестью каурыми лошадьми. Высокий и худой кучер в парадном костюме ждал возле двери, готовый открыть, когда Страд и мракоборец подойдут.

— Готов? Тогда идем, — Дролл, одетый в черную с серебром форму мракоборца, несильно хлопнул Страда по плечу и первым двинулся по выложенной камнем дорожке. Чуть помедлив, тот двинулся за наставником.

Внутри карета оказалась такой же роскошной: вдоль бортов тянулись обитые красным бархатом сиденья, по потолку вился причудливый узор из янтаря, наполнявший пространство экипажа чуть различимым успокаивающим шелестом, на трех резных столиках ждали своего часа всевозможные угощения — рыба, мясо, фрукты, сладости…

Дролл устроился рядом с дверцей, откинулся на мягкую спинку и задумался с привычным прищуром. Выглядел мракоборец значительно лучше, чем неделю назад, когда в сопровождении мастера Селлера и мастера Оркатта появился на поле боя с превратившимся в монстра-гиганта опальным чародеем. Болезненно-острые черты лица сглаживались, худоба уходила — Страд лично заботился об этом: когда наставник вернулся домой, он готовил ему по шесть-семь раз на дню. Волосы и борода Дролла понемногу отрастали, из голоса исчезали дребезжащие нотки. А вот чуть заметная шепелявость скорее всего останется с мракоборцем навсегда — пока тот боролся с проклятьем, потерял несколько дальних зубов.

«Но это все пустяки, — подумал Страд, чувствуя, как карета мягко тронулась с места. — Главное, что Дролл победил и вернулся».

Единственное, что пугало его в облике наставника, — цвет склер. Они стали пепельно-серыми, и на этом фоне янтарные радужки смотрелись жутковато, особенно когда Дролл что-то говорил, глядя Страду в глаза.

Исчезнет ли эта серость когда-нибудь? Страд не знал. Хотел верить, что да, и вместе с тем понимал: вряд ли черная сила Червоточины покинула тело мракоборца, не оставив ни малейшего следа. И хорошо, если она ограничилась лишь внешними проявлениями.

Того же мнения придерживался и мастер Селлер. Еще когда Страд сам находился в госпитале после похода к Острову Поедателя плоти, целитель-прирожденный рассказал, как именно использовали добытое в топях семечко. Дролл был настолько слаб, что не мог даже самостоятельно дышать — не то, что есть. Поэтому посмертный подарок Бациуса растерли в порошок, который смешали с несколькими растворами и пустили по венам мракоборца. И буквально через несколько минут страшная рана на груди Дролла перестала источать черный дым. Вскоре он смог задышал, а затем и вовсе уверенными темпами пошел на поправку.

«Ты спас своему учителю жизнь, это безусловно, — говорил тогда мастер Селлер. — Однако сила Червоточины коварна и… как будто умна. Она может затаиться, убедить нас, что все вроде бы хорошо, а затем ударить исподтишка. Конечно, ты достал удивительное исцеляющее средство, и я очень хочу верить, что оно искоренило недуг мракоборца полностью, но просто имей в виду».

Страд в ответ лишь покивал с задумчивым видом и дал себе слово пристально следить за наставником, примечать каждую мелочь.

Поначалу, в первые пару дней после победы над магом-отступником, превратившимся в гиганта, когда Дролл только вернулся домой, этих мелочей было немало. Что, впрочем, неудивительно: все же мракоборец долгое время был на грани жизни и смерти. Однако время шло, и наставник Страда вновь становился самим собой, чем несказанно радовал ученика.

«Сейчас нам остается только ждать и надеяться на лучшее», — не раз думал Страд, однако от таких мыслей на душе становилось неуютно: если бы от него хоть что-то зависело, он с радостью предпочел бы ожиданию действие.

Экипаж, тем временем, ехал мимо пустыря, за которым шумел восточный базар. Неподалеку упирался в ясное, по-зимнему прозрачное небо столб-сигнальщик с четверкой крылунов. Черные туши безжизненно висели на цепях, и это тоже не могло не радовать — опасности нет. По крайней мере, пока.

Пернатые вестники, долгие дни рвавшиеся с цепей, успокоились лишь через несколько часов после того, как гигантский монстр, вобравший в себя Струпья, умер, а Червоточина исчезла. Магам понадобился не один день, чтобы расчленить гигантскую тушу и доставить куски в Корпуса Некромантов. Сейчас они трудились, изучая ставшего чудовищем мага, а от пятна проклятой земли осталось лишь что-то вроде болота, источающего мерзкий запах мертвечины. Вокруг него постоянно дежурили маги, однако с каждым днем в их рядах крепла уверенность, что больше это место опасности не представляет.

«Не было бы счастья да несчастье помогло», — подумал Страд, вспоминая, как вместе с Дроллом пробирался меж уродливых конечностей, сложенных из внутренностей столбов и прочей мерзости, составлявшей Струпья. Больше их не существовало…

Мракоборец кашлянул, подался вперед и потер виски, зажмурившись. Страд тут же напрягся, украдкой глядя на наставника. Тревога за Дролла ни на минуту не утихала в его душе, несмотря на то что тот с каждым днем шел на поправку все увереннее. Да, это так, но Червоточина умеет удивлять, и каждый ее сюрприз — настоящий кошмар.

Поэтому Страд боялся. Боялся, что мракоборец умрет во сне, или упадет и забьется в конвульсиях, или внезапно станет безумным, или начнет вновь медленно таять… Страхов было много, они крепли, и Страд прилагал все силы, чтобы держать их в себе, хотя это доставляло невероятные мучения.

К счастью, страхи так и оставались рисунками в воображении. А Дроллу еще в госпитале рассказали о путешествии Страда в Жадные болота, и в первый же вечер дома между мракоборцем и учеником состоялся серьезный разговор. Страд никогда прежде не видел, чтобы наставнику было так сложно подбирать слова. Дролл то и дело прерывался, перескакивая с благодарностей на обвинения в безрассудстве, но в его глазах стояли слезы, и они говорили куда больше. Страд, глядя на наставника, был и смущен, и счастлив одновременно.

Рассказали Дроллу и о подлости мастера Намуса, толстяка-прозревателя, который подверг Страда магической блокаде, чтобы тот разуверился в своих силах.

«Очень надеюсь, что наши с Намусом дороги никогда не пересекутся», — тихо и задумчиво сказал Дролл, однако было в его голосе нечто такое, от чего Страду стало жутко.

Больше всего он хотел, чтобы мракоборец как следует отдохнул — это помогло бы ему быстрее восстановить силы. Однако Дролл не желал даже слушать об этом.

«Впереди очень много дел, — не раз и не два говорил он. — И от нашего успеха зависит судьба всего Янтарного Яблока».

И сейчас предстояло сделать первый серьезный шаг. Для этого Дролл и Страд и направлялись во Дворец Правителей — на собрание Совета Прирожденных, где мракоборцу предстояло, как он сам выражался, «пролить свет на происхождение Червоточины и рассказать, как избавиться от нее раз и навсегда».

«Неужели моя самая заветная мечта все же исполнится? — в очередной раз задумался Страд, глядя в окно. Экипаж двигался по безлюдным лабиринтам промзоны, где за высокими серыми заборами гудели, грохотали, ревели и дымили многочисленные производства. — Мы одолеем Червоточину, и тогда отпадет нужда в столбах-сигнальщиках с этими жуткими пернатыми вестниками, в подземных убежищах… Можно будет спокойно смотреть на небо и не думать о том, что по нему расползется пятно черного дыма. Можно будет не ждать тварей…»