Король Яков II Стюарт и становление движения якобитов (1685–1701) - Станков Кирилл Николаевич

Прежде всего, трудно представить, что Мелфорт в данном случае действовал совершенно самостоятельно. В тот момент он был единственным в окружении Якова II в эмиграции, чьи взгляды в наибольшей степени совпадали с личными убеждениями короля, и в то же время обладал даром слова, чтобы представлять интересы своего патрона перед его политическими противниками[1008]. Представляется, что Мелфорт выступил скорее в роли исполнителя монаршей воли, чем «серого кардинала», каким его порой изображают. В таком случае возникает следующий вопрос: почему Яков II повел себя в ситуации, в которой у него, по свидетельствам очевидцев, были определенные шансы на успех[1009], столь резким образом?

По всей видимости, ответ может заключаться в двух обстоятельствах. Во-первых, на этом этапе борьбы за престол Яков II сделал ставку на силовое решение проблемы, отказавшись от парламентских форм борьбы[1010]. Во-вторых, в Шотландии, как и в Англии, реставрация мирным путем была возможной только в случае принятия королем условий со стороны аристократии, которые заключались в ограничении его власти[1011]. А это означало для Якова II крах всего того, чего ему удалось достичь за годы правления. Поэтому король был столь категоричен.

Возвращаясь к заседанию Конвенции Сословий в Эдинбурге 16 марта, следует отметить, что на делегатов и содержание, и сам тон послания Якова II произвели крайне неприятное впечатление. Этими настроениями не преминули воспользоваться оранжисты. В итоге, к концу дебатов этого дня якобитам стало ясно, что при нынешнем составе Конвенции им не удастся добиться своих целей.

Предполагая подобный исход дела, Яков II тайно приказал своим шотландским сторонникам созвать собственную Конвенцию в Стирлинге и на имя архиепископа Глазго, виконта Данди и графа Балкэрреса передал соответствующие рескрипты из Ирландии, где он в это время находился и был занят консолидацией лагеря своих сторонников. Якобитская Конвенция в Стирлинге должна была объявить Конвенцию, собранную Вильгельмом Оранским в Эдинбурге, незаконной и ждать от Якова II дальнейших распоряжений.

Якобиты договорились, что граф Мар, комендант Стирлингского замка, предоставит им свою цитадель в качестве места заседаний, а маркиз Этолл соберет ополчение из подчиненных ему горских кланов, которое будет охранять собравшихся делегатов. Начало осуществления этого плана было намечено на 18 марта. Однако из-за колебаний якобитов и распрей среди их лидеров этот проект провалился. В конечном счете, граф Мар переметнулся на сторону Вильгельма III. Виконт Данди, возмущенный нерешительностью своих коллег и опасаясь покушения на свою жизнь со стороны наводнивших шотландскую столицу ковенантеров, утром 18 марта покинул Эдинбург.

Покидая шотландскую столицу, виконт Данди еще раз встретился с губернатором Эдинбургского замка герцогом Гордоном. Согласно воспоминаниям офицеров полка Данди, их патрон предложил герцогу Гордону отправиться вместе с ним в Восточный Хайленд, где тот мог поднять своих многочисленных вассалов. Однако Джордж Гордон отказался, сославшись на то, что он не может оставить крепость[1012].

С бегством виконта Данди и прибытием в Эдинбург 24 марта трех полков под командованием шотландского генерала на службе Вильгельма Оранского X. Маккая оф Скури, направленных из Лондона, якобитская фракция фактически распалась[1013]. Последний всплеск якобитской активности в шотландской столице был связан с прибытием из Англии в марте 1689 г. герцога Куинсберри и графа Данмора — сына маркиза Эттола.

Куинсберри собрал остатки якобитской фракции из тех, кто еще не успел уехать из Эдинбурга в свои поместья. Теперь поредевшую якобитскую фракцию возглавили архиепископ Глазго, герцог Куинсберри, граф Данмор, Королевский Адвокат Джордж Маккензи и Джеймс Огилви. Поскольку в эдинбургской Конвенции лидирующие позиции захватили оранжисты, Куинсберри и его соратники вновь вернулись к плану созыва собственного представительного органа. Однако после предательства графа Мара вариант со сбором Конвенции якобитов в Стирлинге отпал. Между тем, до партии Якова II дошли слухи, что оранжисты, опасаясь крепостной артиллерии герцога Гордона, обсуждали вопрос о переезде в Глазго. Тогда якобиты решили при помощи артиллерии Эдинбургского замка, по-прежнему находящейся в руках осажденного гарнизона, преданного Якову II, вынудить оранжистких депутатов удалиться из столицы, и, используя время, пока те будут переносить работу Конвенции из Эдинбурга в Глазго, вновь собрать своих сторонников и, располагая рескриптами от Якова II, объявить себя единственным законным органом, представляющим интересы шотландских сословий, и провозгласить Якова II законным правителем Шотландии. Маркиз Этолл вновь обещал призвать для охраны Конвенции своих горцев, а от герцога Гордона потребовали открыть огонь из крепости по городу, что должно было заставить сторонников Вильгельма Оранского покинуть Эдинбург. Однако герцог Гордон отказался действовать, пока не получит личный приказ от короля Якова II[1014]. Так рухнул последний план шотландских якобитов добиться сохранения шотландской короны за Яковом II парламентским путем.

В ходе дальнейших заседаний Конвенции якобиты несколько раз пытались заявить о своей позиции. Но эти шаги уже не могли оказать существенного влияния на конечный исход борьбы. В частности, Т.Б. Маколей отмечал, что когда был поднят вопрос о том, что Яков II за нарушение законов Шотландии лишается престола, только пятеро делегатов проголосовали против[1015]. Четырех из них граф Балкэррес в своих мемуарах называет поименно. Это были архиепископ Глазго, лорд Бойн, Джордж Маккензи и Джеймс Огилви. Более осторожные герцог Куинсберри и маркиз Этолл в этот момент предпочли покинуть зал заседания[1016].

20 марта Конвенция выпустила декларацию, восстанавливавшую прежнюю дискриминацию католиков в королевстве. Этот документ стал первым шагом депутатов Конвенции на пути к прямому отречению от правящего короля. Хотя Яков II формально все еще оставался шотландским монархом, в документе ни разу о нем не упоминалось. Конвенция от собственного имени объявляла о смещении католиков со всех гражданских и военных постов, их разоружении и изгнании из Эдинбурга. Кроме того, в постановлениях предшествующих шотландских парламентов, которые регламентировали положение католической общины в стране, отдельной статьей оговаривалось, что действия этих законов не распространяются на членов королевской семьи[1017]. В декларации от 20 марта 1689 г. данная статья была опущена[1018].

Таким образом, большинство членов Конвенции уже не считали Якова II своим королем, и его официальное низложение было лишь вопросом времени. Следует высказать предположение, что одной из задач, которую ставили перед собой при принятии этого документа члены Конвенции, помимо максимального ослабления влияния в Шотландии Рима, было нанесение превентивного удара по базе потенциальных сторонников Якова II. К этому моменту ни горцы Хайленда, ни епископалы северо-востока еще не успели себя проявить, поэтому оранжисты и их союзники больше всего опасались действий в поддержку Якова II шотландских католиков.

Наконец, 11 апреля Конвенция объявила, что «король Яков Седьмой, будучи явным католиком… преобразовал… ограниченную законом монархию в своевольную деспотичную власть…, по причине чего он лишается престола», и трон объявляется вакантным[1019]. 24 апреля от имени Конвенции шотландская корона была предложена британским монархам Вильгельму Оранскому и Марии Стюарт. Принц Оранский получил титул шотландского короля Вильгельма II[1020].