Если вы не влюблены - Галина Куликова

– Давайте телевизор включим, – предложила Таня, заглядывая Дворецкому через плечо. – Вот, в газете программа есть, через минуту должны начаться местные новости.

Не дожидаясь согласия мужчин, она подбежала к телевизору, нажала на кнопку, после чего схватила пульт и принялась переключать каналы. Новости как раз только что пустили в эфир. Начались они не с криминала, а с репортажа об открытии нового здания городской библиотеки. Почетную красную ленточку должен был разрезать мэр города Приозерска Михаил Андреевич Талабанов. Камера наехала на упитанного Талабанова, который стоял на ступеньках, сверкая начищенными зубами и ботинками. Именно в этот момент Рысаков, глядевший на экран, неожиданно завопил:

– А-а! Вот она! Это же она, смотрите!

Он стал тыкать пальцем в экран, приплясывая на месте от безумного возбуждения.

Дворецкий тотчас поднял голову от газеты, а причитавший Будкевич клацнул челюстью и едва не прикусил себе язык.

– Кто – она, Тихон? – поддалась его возбуждению Таня, уж и не зная, кого успокаивать.

События развивались слишком быстро. Не успеешь переварить одно, как уже случается что-то другое.

– Она! Блондинка! Люда!

– Та самая, которая преследовала вас в Перегудове, а потом исчезла? – быстро уточнил Дворецкий, подавшись вперед. – Та, что встречалась с Романчиковой в день ее смерти? Подкарауливала ее возле кафе?

– Да, да, она самая! Наверное, она и есть убийца! – продолжал верещать Тихон. – Видите, теперь она топчется прямо возле здешнего мэра! Это неспроста. Она готовит на него покушение! Может быть, мы даже увидим, как все произойдет!

– Это прямой эфир, – бросила Таня, не отводя глаз от экрана.

Блондинка действительно стояла возле мэра города и выглядела очень даже ничего себе. Довольно привлекательная женщина, явно знающая себе цену. Казалось невероятным, что она стала бы так пошло бегать за Тихоном, в надежде женить его на себе. Вероятно, за этим действительно крылось нечто большее.

На экране было видно, как Люда сунула руку в сумочку, но тут ее отвлекли, и рука тотчас вынырнула обратно. В ней ничего не было.

– Я еду туда! – решительно заявил Дворецкий, засунув ноги в ботинки и схватившись за мобильный телефон. – Попытаюсь дозвониться до нужных людей, пусть предупредят охрану. Кто со мной?

– Я! – тут же отозвались Таня и Рысаков.

– А я лучше останусь, – сказал Будкевич, вытирая пот со лба. – Я и так из-за Барабанова переживаю… Еще и за мэра Приозерска переживать!..

Дворецкий хлопнул его по плечу, пообещав чуть позже вплотную заняться убийством Барабанова. Он рывком распахнул дверь, Таня и Рысаков последовали за ним. Втроем они вывалились из гостиницы и остановили какого-то дедка на «Жигулях», пообещав ему полцарства, если тот быстро довезет их до новой городской библиотеки. Несчастный дед, который и так-то ездил из рук вон плохо и надолго замирал возле каждого перекрестка, понукаемый нетерпеливыми пассажирами, и вовсе впал в прострацию. Казалось, что город он знает еще хуже, чем приезжие.

Дворецкий, усевшийся на переднее сиденье, окончательно добил его тем, что дозвонившись по телефону до какого-то Мити, начал отдавать дикие распоряжения насчет мэра города, охраны и покушения. А когда он закричал что-то про блондинку и пистолет в ее сумочке, дед окончательно ударился в панику и совершенно бессмысленно вертел рулем, постоянно попадая одним колесом то на встречную полосу, то в трамвайную колею. Машину бросало из стороны в сторону так, словно за рулем сидел Джекки Чан, удирающий от гонконгской мафии.

Как это ни странно, но до места они все-таки добрались без потерь. С первого взгляда стало ясно, что на торжестве по случаю открытия библиотеки ничего страшного не случилось. Остатки красной ленточки вместе с обрывками плакатов валялись на ступеньках, и к ним уже примеривались стоящие с метелками наперевес дворники. Машины мэра города с охраной нигде не было видно. Люди толпились возле лотков с мороженым и воздушной кукурузой.

Дворецкий не успел и глазом моргнуть, как к нему подбежал какой-то тип, украшенный наушником, и сказал:

– Валерий Борисович? Сюда. Мы ее взяли. Ждем вас, как и договаривались. Держим в закрытом помещении. Сумку проверили, оружия в ней нет.

Через главный вход библиотеки он повел вновь прибывших к служебным помещениям. Холл был огромным и напоминал станцию метрополитена, изобилующую колоннами.

Наконец перед ними распахнулась дверь, и процессия очутилась в большой комнате без окон. Посреди комнаты стоял необъятных размеров стол, окруженный дюжиной стульев. На одном из них сидела плененная блондинка Люда, а у стены стояли двое охранников и взирали на нее сурово, как на врага народа.

Когда появились новые люди, Люда вскинула голову и испуганно посмотрела на вошедших. Потом взгляд ее упал на Рысакова, и выражение ее лица мгновенно изменилось – на нем появилось несказанное облегчение.

– Боже мой, и как же я сразу не догадалась! – воскликнула она, стукнув себя ладонью по лбу. – Тихон, это все из-за тебя, да? Ты решил подать на меня в суд за то, что я преследую твою знаменитую задницу!

– А вы преследуете? – серьезно спросил Дворецкий, усаживаясь напротив нее.

Таня тоже села, только чуть в стороне. Тихон остался стоять, скрестив руки на груди и приняв независимый вид.

– Ничего я не преследую, – с досадой сказала Люда. – Я с ним просто поговорить хотела о нашем будущем. И о прошлом.

– Да какое у нас прошлое? – тут же взвился Рысаков, вцепившись в спинку пустого стула. – Одна единственная романтическая ночь, и та по пьяному делу!

– А вы кто? – не обращая на него внимания, спросила Люда у Дворецкого.

Тот представился и в свою очередь спросил:

– А вы кто?

– Людмила Макарова, корреспондент журнала «Ваш успех».

– Еще одна журналистка! – воскликнул Тихон, не удержавшись, и стукнул себя по ляжке. – Нашествие журналисток-убийц.

– У него действительно серьезные претензии? – спросила Людмила, подбородком указав на центральную фигуру своих недавних матримониальных планов.

– У него вообще никаких претензий, – ответил Дворецкий. – На самом деле мы разыскивали вас не из-за Тихона Рысакова. Хотя именно благодаря ему обратили на вас внимание.

– Да что случилось? – забеспокоилась женщина. – Меня в чем-то обвиняют?

– Пока нет. Вы являетесь свидетельницей в деле об убийстве мэра города Перегудова.

– Я?!

– Почему вы так удивляетесь? Вы встречались с Валентиной Васильевной Романчиковой именно в тот день, когда ее убили. И она вам что-то передала из рук в руки.

– Господи! – воскликнула Людмила и, придвинув к себе сумочку, которую ей вернули после обыска, принялась ожесточенно в ней копаться. – Вот, глядите. Вот что она мне передала!

И Людмила протянула Дворецкому… визитную карточку Романчиковой.

– Журнал направил меня в многодневную командировку по периферии. Я должна была побывать в Перегудове, Ордынске, Приозерске и еще нескольких крупных городах области, чтобы подготовить большой материал о том, какова на самом деле жизнь городского главы. Возможно, даже цикл материалов. Когда я приехала в Перегудов, то никак не могла дозвониться до Романчиковой, а потом, гуляя по городу, случайно увидела, как из машины выходит очень импозантная женщина. Кто-то из прохожих назвал фамилию Романчиковой, и я тут же решила воспользоваться моментом. Я подскочила к ней, представилась, а она объяснила, что у ее секретаря изменился контактный телефон, оттого и возникли проблемы со связью. Потом сунула мне визитку с номером своего мобильного и сказала, чтобы я позвонила ей вечером. И я ушла! – закончила Люда, с вызовом глядя то на Дворецкого, то на Тихона.

Рысаков тоже сел, с грохотом отодвинув тяжелый стул. За время ее речи он немного успокоился и выглядел уже не таким агрессивным.

– Что касается тебя, Тихон, – продолжала Люда с улыбкой, – то это был просто заскок. Честное слово! Перед самой командировкой я поссорилась со своим бойфрендом и была страшно взвинчена. А тут вдруг увидела афиши, а на них тебя крупным планом. Вспомнила, как мы вместе зажигали… Надо заметить, что ты, Тихон, являешься любимым отечественным актером моего приятеля. И тогда я подумала, что если бы удалось уговорить тебя на мне жениться, этот гад просто умер бы от злости.

– Здрасьте – приехали! – обиженно протянул Тихон. – Я думал, ты меня любишь, а ты… Какое коварство! Расчетливая обманщица!

– Можно подумать, ты меня любишь, – парировала Людмила. – Бегал от меня, как от бубонной чумы. Автограф дай, а? Напиши – Косте Мамаеву с добрыми пожеланиями.

– Тьфу на твоего Костю Мамаева, – злобно сказал Тихон. – Иди и целуйся с ним…

– А как же наследник рода? – неожиданно спросила Таня, которая еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться, наблюдая эту семейную сцену.

– Я соврала, – просто призналась та. – Отпустите меня, а? Я ничего не знаю об убийстве Романчиковой! Я ведь ей так и не позвонила. Услышала о ее гибели в новостях и поехала дальше. Что я могла сделать? Мне было ее жаль, но я же не родственница и не подруга…