Тенебрариум (СИ) - Raptor

Как выяснилось, после отключения завесы, Райли, Гудвин и Флинт сунулись было меня искать, но ещё на пороге учуяли суларитов. Тогда они решили, что завеса и попытка взять Тинку под контроль – это их рук дело. Когда же я рассказал о планах 7-40, друзья очень удивились. Узнав, что в доме находятся сулариты, троица собрала наши вещи, замела следы и смылась, прежде чем освобождённые враги вышли проверять подступы к дому. Потом, ребята проследили, куда нас отвели, определили численность неприятеля, и стали думать, как нас вытаскивать. Соотношение сил было восемь к трём. Шансов никаких. Тогда спасатели пошли на хитрость – выпустили джамблей из подземелья, и заманили их к базе суларитов. Причём, рассчитали момент, когда пара разведчиков, проверив дорогу, будет возвращаться назад. Успокоившиеся сулариты, не встретив ничего подозрительного, уже подходили к базе, когда на них внезапно напали джамбли. Одного боевика убили сразу. Второй сумел отмахаться, но при этом получил две тяжелейшие травмы, от которых вскоре испустил дух. По следам отступающего, джамбли дошли до ангара. Команда спасателей разделилась. Гудвин забрался на крышу постройки, куда затащил одного из джамблей, подтянув его на верёвке. Оказавшись наверху, джамбль пополз за ним, и тут же провалился вниз через сильно прогнивший участок кровли. Это тоже входило в их план. Сулариты должны были поверить, что отверстие в крыше проделали джамбли. Затем, Райли и Флинту следовало увести джамблей подальше, заставив суларитов подумать, что выход свободен. Когда бы те отправили очередную разведку, изгнанники устроили бы на них засаду, а Гудвин, воспользовавшись замешательством остальных, спустился бы вниз по верёвке и освободил бы Тинку, добавив в актив команды ещё одного бойца, и тем самым увеличив шансы на победу. Однако отогнать от ангара всех джамблей у Райли с Флинтом не получилось. Двое особо настырных продолжали ошиваться у ворот. Вот тогда им и пришёл в голову безумный “План Б”. Райли заправляется талуканом и таранит грузовиком ворота ангара, заодно давя джамблей. Затем, когда талукан начнёт действовать, освободившаяся от внешней оболочки Райли кидается на суларитов, в то время как Флинт защищает её тело. Под шумок, Гудвин освобождает Тинку и они присоединяются к веселью, напав с тыла. Даже со спущенными колёсами, машина успешно протаранила двери, но действие загадочного вещества всё не начиналось. Тогда Райли пошла ва-банк, съев ещё одну порцию талукана. Это помогло ей расслоиться, но едва не свернуло мозги набекрень… К счастью, всё обошлось. Мы вырвались из лап суларитов, и, что самое важное, преодолели сложнейший путь, выдержав все невзгоды и испытания. Перед нами распахнулись врата долгожданной Апологетики. Глава 22. ТРИ СЕСТРЫ. Во время былых упоминаний Апологетики, я представлял её как некий монументальный храм. Нечто среднее между Парфеноном и Нотр-Дамом. Это представление превалировало в моём сознании, даже несмотря на здравый смысл. Откуда было взяться величественному архитектурному ансамблю в закрытом военном городе? Но всё равно, я ждал от неё чего-то такого, неповторимого. О том, что мы пришли в Апологетику, я узнал лишь со слов своих спутников. Апологетика? А где она? Так вот же. Вот её врата. Обшарпанные зелёные ворота со звёздами. Стена с колючей проволокой и разбитыми фонарями. Какая-то внутригородская воинская часть, величием и сакральностью не пахнущая даже близко. -Ну а что ты ожидал увидеть? -заметил моё разочарование Гудвин. -Пирамиду Хеопса? Он был прав. Серьёзность Апологетики заключалась не в её внешнем виде, а в тех, кто её населял. На территорию Хранилища Тайных Знаний мы вошли почти беспрепятственно. -Арувит слагетши клекхо, -спросили с противоположной стороны. -Саруш суфиракиле, -ответил Гудвин. То же самое повторили остальные. Я, на всякий случай, ответил аналогично, хотя “саруш суфиракиле” означало “несущие Суфир-Акиль”, а я никакого Суфир-Акиля не нёс. Ворота открыли. Щуплый привратник-чистюля на проходной указал нам путь в противоположный блок с маленькой дверью, хотя все и так знали, куда идти. Миновали вертушку. Более никакой охраны и никаких дежурных нам не попалось. Это было очень странно. Маленький дворик за проходной так же был пуст. Сначала, я посчитал, что здесь вообще никого нет. -Я думал, что нас будут встречать, -шепнул я Райли. -Ну, там, приветствовать как-то. Или, может, обыскивать, проверять… -До той поры, пока не представим Суфир-Акили, мы никто, и звать нас никак, -ответила та. -Поэтому на нас им наплевать. -Не слишком ли они беспечны? Вместо нас, к ним вполне могли заявиться те же сулариты. -Апологетика надёжно защищена. Здесь собрались лучшие из лучших, -ответил Флинт. -Никто сюда не сунется в здравом уме. -А если ума нет? Например, припрутся те же самые джамбли? Или гомункулы? Один часовой проблему не решит. -Писатель, это – Апологетика. Мир внутри мира, -терпеливо объяснил Гудвин. -Последняя ступень нашего пути. Убежище, изолированное от внешних невзгод. Здесь безопаснее, чем где бы то ни было. Мы вошли в первое помещение. Опять пустота. Никакой мебели, никаких лишних предметов. Только заштукатуренные стены. Правая стена была сплошь исписана буквенно-цифровыми символами. При ближайшем рассмотрении, это оказались “имена” изгнанников. Подняв с пола гвозди, мои друзья дошли до участка, где надписи обрывались, и по очереди стали вписывать себя, чиркая по сыпучей штукатурке. Последней записалась Райли, после чего, протянула мне гвоздик. -На. -Зачем? -Пиши. -Что писать? -Как что? Свой код. -Но у меня же нет кода. -Да это всего лишь формальность, Писатель, -улыбнулся Флинт. -Можешь вписать сюда любую цифру. Но вписать что-то нужно обязательно. Таково правило. -Правда, любую? -я недоверчиво посмотрел на Гудвина. -Пиши-пиши, -кивнул он. -Только смотри, чтобы не совпало с кем-то уже записавшимся. -Эх, ты! -я окинул взглядом исписанную стену. -Тут час проторчишь, пока всех перечитаешь. -Да пиши уже быстрее что-нибудь, -подгоняла меня Тинка. -Ладно. Пишу… Вот этого точно не должно быть, -я немного подумал, и аккуратно нацарапал рядом с записью Райли: “Z-345/9-09”. Просто так, наобум. -Вот и молодец, -хлопнул меня по плечу Гудвин. -Идём дальше. В следующей комнате находилась раздевалка, сохранившая свою функцию даже после катастрофы. Здесь, вернувшиеся изгнанники должны были снять свои старые одеяния и облачиться в новые. Вот, оказывается, для чего мы тащили с собой запасную одежду. Райли и Тинка ушли в кабину санобработки, а Гудвин и Флинт стали переодеваться прямо здесь. Я поменял только верхнюю одежду, оставив свою жилетку, и сел на лавочку, дожидаться остальных. -Выбери шкафчик и сложи старое туда, -указал Гудвин. -Потом его утилизируют. Я послушался. -Ещё бы помыться, -мечтательно промурлыкал Флинт. -Баня только после признания, -ответил Гудвин. -Потерпи немного. -А если не признают? -Признают. Не теряй уверенности. Переодевшись, мы прошли в “комнату ожидания”, без окон. Тут были только деревянные лавки вдоль стен. В темноте, Флинт постучал рукой по стене, и повсюду загорелся свежий люминесцентный воск. Выходит, что нас всё-таки ожидали. -Ну, а теперь будем ждать, -Гудвин сел на лавку, положив рюкзак рядом. -Чего ждать? -спросил я. -Когда позовут. -А долго? -Откуда же я знаю? -А вызывать будут по одному? -Да, но не сразу. Сначала запустят в “зону реабилитации”. Это первая жилая зона. В ней бывшие изгнанники привыкают друг к другу, подавляя былое противостояние. Ведь апологеты не должны бороться друг с другом. Там живут те, кого недавно признали, и те, кто ещё ожидают признания конклава Верховных Апологетов. -А вдруг меня не вызовут? -Ещё как вызовут. Ты – уникальный случай. Впервые в Апологетику пришёл не изгнанник, а человек. Я думаю, что им будет, по меньшей мере, интересно, как ты вообще досюда дошёл? -Меня немного трясёт. -Это нормально. Ожидание длилось очень долго. Отсидев себе весь зад, я попытался прилечь, съёжившись на узкой, неудобной лавочке. О том, чтобы задремать, не могло идти и речи, так как любое неудачное движение грозило падением на пол. Спутники разговаривали мало. Тинка пожаловалась на разбитую голову, добром не успевшую зажить после удара об бордюр в Призрачном Районе, и снова травмированную уже в другом месте. Флинт сетовал на рану, которая, даже несмотря на остановленное кровотечение, сумела запачкать его белую рубашку. Я же, старался вообще ни о чём не думать. Будь что будет. -Поверить не могу, что 7-40 опустился до такого уровня, -сказал Флинт. -Видите, к чему приводит употребление талукана, -ответил Гудвин. -А чего вы на меня-то смотрите? -с подозрением взглянула на них Райли. -А кто его жрал? Мы, что ли? -криво улыбнулся Флинт. -Всё со мной в порядке уже. Голова только чумная. -Легко отделалась, значит. Обычно изгнанники, обожравшиеся талукана, отрываются от реальности насовсем, -произнёс Гудвин. -У меня всё было под контролем, -насупилась Райли. -Конечно. Под этим “контролем” мы тебя едва сумели обратно в тело запихнуть, -цинично напомнил Флинт. -7-40 тоже так думал. Что всё под контролем. Что он управляет ситуацией, -продолжил Гудвин. -Но всё оказалось иначе. -Да что вы к ней привязались? -вступилась Тинка. -Она спасла меня и Писателя. Райли очень смелая. -Смелость, граничащая с дуростью, -заметил Флинт. -Зато ты, Флинт, так резво улепётывал от джамбликов, что чуть не столкнул нас с балкона в той подземке. -Кто улепётывал?! Я прикрывал ваш тыл! -Давайте потише, а? -Райли сдавила голову руками. -От вас башка гудит. “Хорошо, что они не узнали о том, как я отдал нож командиру суларитов”, -краснея, думал я. -“Вот, позорище – так позорище”. Дверь открылась, и в комнату заглянул представительный апологет в стильном костюме. -Аруви, -он оглядел нас, и, кажется, опешил немного. -Вас так много. -Мы – каждый сам по себе, -поспешил оправдаться Флинт. -Хорошо. Идите за мной. Вслед за провожатым, мы миновали коридор, поднялись по лестнице, и далее, по застеклённому переходу, прошли в главный корпус Апологетики. Глядя в окна, я успел рассмотреть, что на улице зеленеет огромный сад, с тысячами ярчайших цветов. От сочности красок в глазах зарябило. Под нами будто простирался новый Эдем. Переход закончился, двери распахнулись, и мы вошли в просторное помещение “реабилитационного блока”, где жили новички, пришедшие в Апологетику последними. Тут меня поджидал необычный сюрприз. Внутреннее убранство жилого блока выглядело словно какая-то фантастическая декорация. Потолок и пол светились белым светом, а внешние стены были окрашены синевой, испещрённой мерцающими вкраплениями звёздочек. Повсеместно плелись диковинные растения и стояли статуи, изображающие героических изгнанников-апологетов. Полупрозрачные скульптуры были созданы очень искусно, практически с идеальной точностью. К тому же, они подсвечивались изнутри разными цветами. Многочисленные двери внутренних помещений вели в жилые комнаты, половину из которых заселяли изгнанники, чьи идентификаторы значились на специальных табличках. Полноценные имена присваивали только апологетам, прошедшим реабилитацию. Вокруг царила очень культурная атмосфера. “Чистюли” прогуливались мимо статуй. Встречаясь с соседями, они заводили глубокомысленные беседы. Эдакое светское общество в мире изгнанников. На нас же никто внимания не обращал. Все отворачивались, и делали вид, что нас вообще не существует. Засмотревшись на очередную скульптуру, я проворонил идущего навстречу апологета, и тот больно толкнул меня плечом, даже не пытаясь со мной разойтись. -Эй! Поаккуратнее можно?! -прикрикнул я ему вслед. Он даже не обернулся. -Что это за чванливые пижоны? -спросил я у Райли. -Кем они себя возомнили? -Не сердись на них, -ответила та. -Им нельзя с нами общаться. Пока нельзя. -Кто им запретил? -Никто. Таково правило. Пока нас не признали Верховные, мы здесь чужаки. -Сюда, пожалуйста, -провожатый подвёл нас к лестнице, покрытой чем-то вроде мягкого светящегося ковра. Лестница уходила вниз на много этажей. Основная часть центрального здания Апологетики располагалась под землёй. Круг за кругом, мы спустились вниз на два уровня. -Теперь сюда. Открылись стеклянные двери, и мы вошли в белоснежный холл, исписанный неведомыми письменами. Здесь тоже были статуи, но теперь, как я догадался, принадлежали они верховным апологетам. Пять пьедесталов оказались пустыми. На ближайших было выбито: “Водзорд” и “Латуриэль”. Последнее имя затёрто, но его всё ещё можно прочитать. В торжественной обстановке, наша группа дошла до закрытых дверей. На украшавшей их арке, обвитой чем-то вроде лавровых ветвей, было начертано: “Размышление, Уравновешенность, Философия, Справедливость, Терпение, Свобода”. -Конклав уже в сборе. Скоро вас позовут, -сообщил наш проводник. -Держитесь перед Верховными достойно и почтенно. Отвечайте на их вопросы лаконично, с полной искренностью. Талангеш Флаурата Ве-Ловак. Все поклонились ему, я тоже. После чего, оставив нас стоять возле дверей, апологет удалился. -Что он сказал? -осторожно просил я у Райли. Та открыла рот, чтобы ответить, но её опередил Гудвин: “Хочу увидеть вас на этой стороне”. -Что это значит? -Апологет Викрисит выразил надежду, что Верховные нас признают. И вновь ожидание. На этот раз, в полной тишине. К нам постепенно подходили любопытные апологеты, и просто стояли в сторонке. В отличие от встреченных на верхнем уровне, эти уже не делали вид, что мы им безразличны. Они скромно разглядывали нас, как будто стеснялись подойти и что-то спросить. Скоро их набралось около десяти. Видимо, простые зеваки, решившие от скуки посмотреть, признают новеньких, или нет. Дверь открылась, и к нам вышла похожая на эльфа пышноволосая девушка-апологет, одетая в длинное синее платье. -Образец Z-345/7-30, -серебристым голоском позвала она, и Гудвин тут же вышел вперёд. -Я. -Иди за мной. Конклав ожидает тебя. Вместе они скрылись за дверями. Я прислушался, но не смог различить ни единого звука. -Как думаете, Гудвина признают? -тихо спросил я. -Обязательно признают, -ответила Райли. -Здесь не может быть никаких сомнений. -Его-то признают. А вот я всё равно что-то волнуюсь, -признался Флинт. -Мне кажется, Апологетике нужно больше, чем я нашёл. -Ничего страшного, -улыбнулась Тинка. -Подумаешь, не примут. Станешь как 3-16. Таким же свободным и грязным… -Помолчи уже. Скажи спасибо, что мы в Апологетике, иначе я бы тебе… -Утихомирьтесь, -Райли болезненно сморщилась. -А то вообще никого не примут. Вскоре Гудвин вышел. Его лицо сияло. -Свершилось, -произнёс он. -Поздравляю, апологет Гу… Эм… -Райли запнулась. -Тебе же теперь присвоят новое имя, да? -Не-а, -засмеялся он. -Сначала Верховных очень удивило, что я уже обрёл имя. Но они не нашли в этом ничего противозаконного. И позволили мне его оставить. -Здорово, -кивали Тинка и Флинт. -Я очень рад за тебя, друг, -пожал я ему руку. -Кому там следующему заходить? -Не знаю. Пригласят. Тут к Гудвину вдруг подошли счастливые апологеты, до этого стоявшие от нас поодаль, и стали по очереди его обнимать. -Приветствуем тебя, апологет Гудвин! -Спасибо за Суфир-Акиль! -Мы рады тебе. -Выбери себе комнату в реабилитационном блоке, я провожу тебя… -Погодите, -остановил их Гудвин. -Я бы хотел остаться и посмотреть, как признают моих товарищей. -Да, да, -отступили радушные апологеты. -Конечно. Нам тоже очень интересно. -Образец Z-345/7-36, -позвала девушка в зелёном. -Уф… -заартачился Флинт. -Смелее, пират! Ни пуха, ни пера! -подтолкнул его я. -Да к чёрту… -он отмахнулся, и пошёл за служительницей. Двери закрылись. -Они очень строгие? -спросила Тина у Гудвина. -Верховные апологеты. -Они справедливые. Они видят нас насквозь. Общаться с ними одно удовольствие. -Сейчас этот дурень там что-нибудь ляпнет, разозлит их, и нам не поздоровится. -Брось, Тинкербелл, -Гудвин опять рассмеялся. -Это же верховные апологеты! Они непоколебимы, как гранитные скалы. -Сколько их? -спросил я. -Семеро: Фарлах, Артехог, Сегленда, Фюриэль, Кэсадат, Эвилон и Нибилар. Двери открылись. Флинт вышел очень понурым. Мы тут же бросились к нему. -Ну, что?! Признали?! Он покачал головой. -Как? Почему? Нас охватило замешательство. Даже Тинка сменилась в лице. -Я как чувствовал, -Флинт скорчил плаксивую гримасу. -Я как знал… Я знал, что вы купитесь! Как я вас разыграл, а?! Ха-ха-ха! Попривествуйте апологета Флинта, детишки! -Вот, ты козёл. Ну разве так можно? -Райли покачала головой. -Даже поздравлять тебя не хочу. Тинка отвернулась и сердито отошла в сторону. К Флинту потянулись апологеты, но он, протиснувшись между ними, подобрался ко мне. -Писатель… -Хоть ты и подлец, Флинт, но я тебя поздравляю, -я протянул ему руку. Он не ответил на моё рукопожатие, вместо этого, сграбастав меня в охапку. -Др-ружище! Я так счастлив! Сбылась моя мечта! И ты, это… Ну-у… Прости меня. -За что? -За то, что наговорил тебе недавно. Я был на взводе. Переживал, что меня не признают, ну и… -Да понимаю я… Ты был вредным, потому что у тебя велосипеда не было… Забудь. Кто старое помянет – тому глаз вон. -Образец Z-345/5-55, -пригласила “эльфийка”. Тинкербелл послушно пошла за ней. Тинку мурыжили дольше всех остальных. Я очень за неё переживал. Всё-таки якшание с суларитами и воровское прошлое могли вылезти ей боком. Оставалось надеяться, что она припасла достаточно козырей, чтобы выкрутиться из щекотливого положения. “Почему же до сих пор не вызвали меня? Может быть и не вызовут? Я же не изгнанник”. Тут я понял, что апологеты вызывают нас не по своей прихоти, а согласно последовательности записей, оставленных нами у входа. Если моё предположение верно, то следующая пойдёт Райли, а уж за ней – я. Зря я написал цифровой идентификатор вместо имени. С этим могут возникнуть проблемы… Тинка выскочила из-за дверей, подпрыгивая от счастья. Мы сразу поняли, что её тоже признали. С визгом, она подбежала и прыгнула на меня, обхватив руками и ногами. Из её глаз покатились слёзы. Долгие годы мытарств наконец завершились. Я искренне её поздравил, а вслед за мной и остальные присутствующие. -Видел бы ты их лица, когда я им преподнесла свой Суфир-Акиль, -прошептала она мне на ухо. -Это похлеще разорвавшейся бомбы. Будь очень осторожен, общаясь с ними. -Я постараюсь, -ответил я. -Образец Z-345/7-37 субкод 2, -послышался очередной призыв. -Ну, вот и до меня очередь дошла, -нахмурилась Райли. -Всё будет хорошо, -пообещал я. Она кивнула, и, закусив губу, пошла к дверям. Пока что всё проходило гладко, и моих друзей принимали в апологеты одного за другим. Поэтому, я несколько расслабился, ожидая, что после Тинки, Райли признают уже без всяческих сомнений. Но Райли вышла задумчивой и хмурой. -Ну что за лицо?! -встретил её я. -Не можешь поверить своему счастью? Она ничего не ответила. -Райли, в чём дело? Тебя признали? -спросила Тина. -Нет. -Да хорош тебе. После Флинта, этот розыгрыш вообще уже никуда не годится! -воскликнул я. Но она ничего мне не ответила. -Тебе что, правда отказали в признании? -спросил Гудвин. -Нет. Не отказали… -Райли, что ты нам мозги компостируешь? -воскликнул Флинт. -Признали тебя, или нет? Отвечай! -Да отстаньте от меня! Пока ничего не известно. Сказали, подождать. Они разберутся, что со мной делать. Мы замолчали. -Я ничего не могу понять, -удивлённо произнесла Тинка. -Как такое возможно? Что бы ни то, и ни другое. Обычно, либо признают, либо отказывают… -А я понял, -ответил Гудвин. -Ты ведь назвала Суфир-Акилем Писателя, верно? Тогда всё предельно ясно. Верховные пока не знают, зачем им Писатель. Для этого, они должны будут пообщаться с ним непосредственно. -Точно, -кивнула Тинка. -Так и есть. -Ну, Писатель, теперь всё зависит от тебя, -сказал мне Флинт. -Ты не просто должен предоставить Суфир-Акиль. Ты должен доказать, что ты сам – Суфир-Акиль! Хе-хе… -Образец Z-345/9-09… -неуверенно позвала меня апологетка. -Кажется, это меня, -определил я. -Давай, Писатель, удачи тебе. Мы будем тебя ждать, -ответил Гудвин. -Спасибо. Я вошёл в открывшиеся двери, и оказался в просторном, хорошо освещённом зале. Большим кругом, в несколько рядов, здесь располагались стулья, на которых сидели апологеты. А в центре стоял стол-президиум, за которым заседало семеро главнейших представителей Конклава. Что характерно, зал был условно разделён на две части. Слева находились “грязнули”, а справа – “чистюли”. -Остановишься в середине круга, -тихонько сообщила мне сопровождающая. -Поздороваешься: “Арувило-Сего”. Я кивнул, и она остановилась. Дальше я шёл один. В полнейшем молчании. Меня с любопытством сверлили десятки пар глаз. Ровно посередине зала, напротив президиума, я остановился. -Арувило-Сего. Мне не ответили. Вместо этого, Верховные продолжали пристально на меня смотреть. Это были пятеро мужчин и две женщины, разных возрастов. -Я не могу прочитать, -произнёс седовласый мужик с длинной косичкой. -Ничего не вижу. -Я тоже, -произнёс другой, пожилой дядька, в очках и при галстуке-бабочке. -Похоже, что никто не может, -подытожил самый высокий и строгий брюнет с непроницаемо-каменным лицом. “Наверное, бывший фээсбэшник”, -подумал я, глядя на него. -“Чекисты “бывшими” не бывают…” -Странно. Очень странно, -поглядел на своих коллег пузатый мужчина с глубокими залысинами. -Впервые такое вижу. -Что думаешь, Фюриэль? -спросил “чекист” у молодой рыжеволосой женщины в красном платье, сидящей от него через одно кресло. -Ничего не могу понять, -ответила та. -Я не знаю, кто это. -По-моему, у нас внештатная ситуация, -подал голос сидевший скраю лысый человек, одетый опрятно, но выглядящий как суларит. -Полагаю, что блокировка сознания является особенностью девятых образцов, -скрипучим голоском произнесла кудрявая дама бальзаковского возраста, похожая на учительницу. -Мы не можем быть уверены в том, что это – действительно девятый образец, -ответил “чекист”. -Тогда давайте сами у него спросим? -наконец-то мужик с косичкой первым решил обратиться непосредственно ко мне. -Акилант-лэгри – ты действительно имеешь идентификатор Z-345/9-09? -Нет, -ответил я. Верховные оторопели и зашушукались. -Тогда почему ты написал его при входе? -сдерживаясь от лишних фраз, спросил тот же апологет. -А я не знал, что мне написать. Думал, что это не принципиально. Сначала хотел написать своё настоящее имя, но мои спутники указывали только идентификаторы. И я не захотел отходить от правил. Написал, что в голову взбрело. Мне очень жаль, что я ввёл вас в заблуждение. Они опять зашушукались. -Значит, ты не девятый образец? Тогда кто? -спросил “чекист”. -Я – человек. Президиум зашумел. Говорили на альгершатахе, поэтому я ни слова не понимал. -Человек? Здесь? -удивилась “учительница”. -Он лжёт! Он не мог пройти через защитные контуры! -приподнялся лысый “грязнуля”. -Спокойнее, Артехог, спокойнее, -осадил его “чекист”. -Всему есть объяснение. Сегленда, что думаешь? “Училка” заулыбалась, и, подёргивая головой, как обычно делают зрелые тётки от переизбытка чувств, начала: “Все мы знаем, что система контуров условна. Кто их испытывал? Никто. Теоретически, Райли могла провести человека сюда. Повторяю, теоретически. И если вам интересно моё мнение, то я считаю, что это действительно событие. Он здесь, как минимум, неспроста”. -Значит ты – Писатель? -спросил апологет с косичкой. -Всё верно, -кивнул я. -Простите, а кто из вас – великий апологет Нибилар? -Да как ты смеешь?! Несколько апологетов в гневе подскочили с кресел, но “чекист” их опять успокоил. -Всем успокоиться! Я понимаю, что Суфир-Акиль Тинкербелл сильно нас всех озадачил. Но прошу, давайте доведём дело до конца спокойно и без суеты. -Он тоже нас не читает, -радостно произнесла рыжая Фюриэль. -Это хорошо. -Если он нас не читает, значит он действительно не изгнанник, -кивал толстяк. -Он оскверняет Апологетику своим присутствием, -брезгливо добавил “грязнуля”. -Погодите. Здесь он не как человек, а как Суфир-Акиль, -пояснила Сегленда. -Она права, -“чекист” пристально вгляделся мне в глаза. -Скажи, зачем тебе Нибилар? -Апологет Водзорд… Бывший апологет Водзорд, сказал, что только великий и мудрейший апологет Нибилар сможет помочь мне выбраться из города. Повисла тишина. “Чекист” тяжело вздохнул. -Водзорд… Так я и знал… Хм-м… Никто не может выбраться из города. И никто не сможет тебе в этом помочь… Я – Нибилар. -Для меня огромная честь, -склонился я. – Наконец-то я встретился с Вами. -Боюсь, что зря ты проделал столь опасный путь, человек. -Выгоним его! -воскликнул “грязнуля”. Остальные “грязнули” в зале одобряюще зашумели. -Артехог, не испытывай моё терпение! Тишина в зале Конклава! Я согласен с Сеглендой. Он здесь не как человек, а как Суфир-Акиль. И я не имею права пренебрегать Суфир-Акилем, пока не постигну его суть. То, что Писатель пришёл к нам – это знамение. Мы не понимаем, какое, но это не значит, что оно бесполезно. -Может быть, уважаемому апологету Эвилону будет интересно, как я выжил, и как на меня подействовал “Иллюзиум”? -осмелился спросить я. Апологетов словно кипятком ошпарило. Они опять начали активно переговариваться, и совещались несколько минут. -Милейший, милейший, -сквозь какофонию голосов, обратился ко мне мужик с косичкой. -Поподробнее, пожалуйста. Я – апологет Эвилон. То, что ты сейчас сказал – очень необычно. Я рассказал про пилюлю Робина, и про то, как прошёл через деотериев. Апологеты умолкли, и слушали меня не перебивая. -Бред. Бред и чушь, -подытожил Артехог. -Действительно, звучит как выдумка, -задумался Эвилон. -Писатель, знаешь что такое “крепускулярная экстериоризация”? Это когда ты расслаиваешься. Вот – тело, а вот – энергия. Обе оболочки могут временно существовать независимо друг от друга. Допустим, ты попал в засаду деотериев. Допустим, экстериоризировал. Но при этом, твоё тело бы осталось им на растерзание, а энергия – рассеялась бы спустя час. К тому же, в сумерках, ты бы лишился разума ещё быстрее. Но ты живой. Во плоти. -Я сам удивляюсь. И сам не могу понять, как такое произошло, -ответил я. -Зачем мне врать, сами посудите. -Странно, очень странно. Я, конечно, подумаю над этим парадоксом, -пообещал Эвилон. -Ты считаешь, что в этом есть смысл? -спросил у него Нибилар. -Возможно. В любом случае, если это и правда, то основа её кроется в сумеречниках, давших ему “Иллюзиум”. А сумеречники ничего нам не расскажут. -А может и расскажут. Я принёс вам одну вещь, которая поможет восстановить связь с сумеречниками! Считайте это моим Суфир-Акилем! -эту фразу я произнёс с большим пафосом, ожидая, что Конклав будет шокирован и удивлён. Но никакой бурной реакции не последовало. -Мы в курсе, -ответил Нибилар. -И мы знаем, что это нашла Тинкербелл, а не ты. Нашла и отдала тебе. Верно? Выходит, что находка-то не твоя, а её. Хотел воспользоваться этим, чтобы обосновать свою значимость для Апологетики? Так не пойдёт. Суфир-Акиль Тинкербелл действительно важен. Мы все признали это. Но твой Суфир-Акиль до сих пор остаётся загадкой для нас. Итак, Писатель, что ты принёс нам, кроме самого себя? -Я… Я… -я не знал, что ответить, умоляюще переводя взгляд с одного безучастного лица – на другое. -Да. Что ты принёс нам, Чш-е-ловек? -прошипел Артехог. -Мы ждём, -наклонилась Фюриэль. -Отвечай. -Что я принёс? -я пошаркал ногой по полу. -Что-о, я-а принё-ос… Алую орхидею. -Че-го? По президиуму покатился гомерический хохот. -Что он сказал? -Он не в себе? -Он – сумасшедший! На втором контуре у него повредился разум! -Гнать его взашей! Нейтрализовать! Не смеялся только Нибилар. -Тихо… -произнёс он, а потом крикнул. -Я сказал, тихо!!! Смех прекратился. -Жёлтая, -произнёс Верховный в полной, звенящей тишине. -Лиловая… Алая… Белая… -“Закончишь песню ты свою, когда окажешься в раю”, -тихо ответил я. -“И обретёшь покой в ветвях Иггдрасиля”. -Проект “Затемнение”? -лицо Сегленды вытянулось. -Он перед вами, -поклонился я. -Я всё ещё ничего не понимаю, -покачал головой Нибилар. -Кто за тобой стоит? Какова твоя миссия? Ты – наше спасение, или наша погибель? Теперь я вижу, что в тебе заложено нечто очень важное. Но кто ты? “Троянский конь”, или “Жанна Д`Арк”? -Мы не должны лезть в проект “Затемнение”! Это дело сумеречников! Не наше! -воскликнул Артехог. -О чём мы вообще говорим? Он же опорочил инсуакиль! Давал изгнанникам клички, как бездомным дворнягам! Он… -Артехог, тебе не кажется, что в последнее время ты слишком перегибаешь палку? -гневно зыркнул на него Нибилар. -Это ты, Нибилар, отходишь от истинного пути! Я всегда был предан Апологетике. Именно поэтому, я сейчас здесь, с тобой, а не там – с Латуриэлем! Но я не намерен терпеть дальнейших осквернений наших святых постулатов! Я вижу, что это, с-существо, угрожает нашему Исходу! Сколько ещё нам ждать, когда нас заберут отсюда? -Столько, сколько нужно! Всё зависит от Высших. -Мы будем ждать. Будем! Но сейчас я боюсь, что этот человек может прогневать Высших! -Он знает “Гимн Лучезарной АлХезид”, -робко произнесла Сегленда. -Да. Но АлХезид – отступница! -воскликнул Артехог. -Прекрати эту ересь! -Нибилар стукнул рукой по столешнице. -Никто не имеет права оговаривать Высших! Пока я здесь присутствую, заседания Конклава не будут базарной площадью! Он закрыл глаза: “Я не собираюсь нарушать установленных правил, и приму окончательное решение только лишь после того, как выскажется каждый из вас. Начнём с тебя, Кэсадат”. Апологет в бабочке приподнялся. -Сегодня я мало говорил. В основном, слушал. И моё мнение от услышанного таково. Писатель должен быть внимательно изучен нами. Его природа нетипична. Неизвестно, человек ли он? Я за признание Райли, и за приём Писателя на изучение. Сказав это, он сел на место. -Фарлах? -Меня задела излишняя резкость моего коллеги Артехога, -поднялся толстячок. -Но я согласен с ним в одном. Присутствие человека в Апологетике – противоречит здравому смыслу. Здесь его быть не должно. Ничего личного, Писатель, но ты пришёл к нам напрасно. Мне кажется, Райли пока не достойна нашего признания. Их обоих нужно попросить покинуть Апологетику. Спасибо. -Фюриэль? -Я за признание Райли. И за изучение Писателя, -поднялась рыжая. -Но я не готова рисковать Апологетикой. Кто знает, что на самом деле принёс нам Писатель? Считаю, что его нужно изолировать, пока не поздно. -Эвилон? -Меня заинтересовал этот экземпляр, и я готов его изучить, -апологет с косичкой по-дружески улыбнулся мне. -Мой бывший коллега Водзорд, конечно, безумен, но когда дело касается науки – его разум светел и чист. Он прислал Писателя к нам не просто так. Я уверен, что с Писателем нужно поработать. А Райли – признать. -Сегленда? -Райли должна быть признана. А вот Писатель – под вопросом. Честно вам признаюсь – я не знаю, что нам с ним делать. Прогнать? Нейтрализовать? А если он посланник Высших? Оставить и принять? А если он не избранный, а простой авантюрист, который внесёт окончательный раскол в нашу священную общность? Глядите, мы уже ссоримся из-за него, и предъявляем претензии друг к другу. Нового разобщения Апологетике не пережить, -высказалась “учительница”. -Артехог? -Сегленда сказала мудрую вещь. Нам не пережить нового разобщения. Не будем же усиливать разногласия, ставя под удар наши и без того усложнившиеся отношения. Единственный способ предотвратить разлад – нейтрализовать Писателя как можно скорее. А Райли не признавать. Я всё сказал, -зыркнув на меня исподлобья, “грязнулся” вновь сел на своё место. -Я вас услышал, -Нибилар сложил пальцы и поднялся. -И вот к какому решению я пришёл. Из этой сложной ситуации есть лишь один логический выход. Я покажу Писателя Сёстрам… По залу прошёлся взволнованный ропот. -Да. Я покажу его Триумвирату! И как решат три Сестры – так и будет. Им открыты все истины. Они могут легко прочесть как изгнанника… Так и человека, -председатель Конклава сел на место и повторил. -Как скажут Сёстры – так тому и быть. -А если они не захотят принимать Писателя? -осторожно спросил Кэсадат. -Они его примут. Я знаю, -Нибилар оглядел присутствующих. -Как вам такая идея? Думаю, что она устроит вас всех. У кого-то есть возражения? -Сестрёнки просто убьют его. Не будут церемониться, -улыбнулся Артехог. -Меня это устраивает. У меня нет возражений. -Поддерживаю Нибилара, -поднял руку Фарлах. -Доверим Сёстрам решать его судьбу. -Я тоже “за”, -сказал Кэсадат. -Сёстрам виднее.. -И я, -пригладила волосы Фюриэль. -Нибилар вновь доказал нам свою мудрость. -Да, -кивнула Сегленда. -Разумное решение. -А ты, Эвилон? -обратился Нибилар к последнему апологету. -Поддерживаешь меня? -Смотрю, ты хочешь переложить мороку с больной головы – на здоровую, коллега? -задумчиво ответил тот. -Желаешь, чтобы проблемой Писателя занимались Сёстры? Неужели мы потеряли способность принимать сложные, судьбоносные решения самостоятельно, без вмешательства Триумвирата? -Ты поддерживаешь меня, Эвилон? -повторил Нибилар. -Да, или нет? -Да, Нибилар, я тебя поддерживаю, -Эвилон опустил голову. -Замечательно. Я рад, что мы достигли единогласного мнения. Итак, Писатель, теперь от тебя зависит не только собственная судьба, но и судьба Райли. Ты осознаёшь это? Сейчас у вас с ней есть ровно три исхода: Если Сёстры признают, что ты важен и нужен Апологетике, то мы окажем тебе всю посильную помощь, а Райли будет признана апологетом, и займёт место среди нас, со всеми полагающимися почестями. Если Сёстры установят, что ты не представляешь интереса для Апологетики, то тебя изгонят, и Райли вместе с тобой. Если Сёстры докажут, что ты опасен для Апологетики, тебя нейтрализуют. А вместе с тобой и Райли. За то, что она доставила в нашу святыню опасный и вредоносный элемент. Тебе всё понятно? -Да, -ответил я. -Хорошо. Лигриль, отведи Писателя к Мирее. -Слушаюсь, -эльфообразная девица коснулась моего плеча. -Ступай за мной. Я поклонился Конклаву и пошёл за ней, к выходу. -А мы должны ещё кое-что обсудить, -уже за спиной услышал я голос Нибилара. -Тем более, что обсудить нам сегодня есть что… У дверей меня поджидали взволнованные друзья. -Ну что, Писатель? Что тебе сказали? Тебе помогут? -Не знаю. Отправили к каким-то сёстрам. Они будут решать, что со мной делать, -ответил я. -“К каким-то сёстрам?!” Ты хоть понимаешь, куда они тебя отправили?! -воскликнула Тина. -Это же верная смерть, -вторил ей Флинт. -Приговор. И тебе, и Райли. -Апологет Нибилар принял соломоново решение, -шёл рядом со мной Гудвин. -Мне жаль, Писатель. Очень жаль. -Что это за сёстры? -спросил я. -Никто не знает, кто они. Но это не апологеты. В изначальных знаниях, сведенья о них отсутствуют. Известно лишь, что с Триумвиратом Сестёр общаются только два апологета: Нибилар и Мирея. Остальным это запрещено. -Почему они такие засекреченные? -Триумвират – что-то вроде Дельфийского Оракула. Хотя, я не уверен в этом. -Занятно… Три сестры… Прямо как у Чехова… Может быть, эти Сёстры помогут мне? Чем чёрт не шутит, а? Гудвин? -Я буду на это надеяться. Но тебе рекомендую приготовиться к самому тяжёлому испытанию. Опасайся Сестёр. Их уважет сам апологет Нибилар, и… -он наклонился к моему уху, прошептав. -Боится их. Мы поднялись на второй уровень. -Нам сюда, -Лигриль повела меня к дальним дверям. -Остальных прошу остаться здесь. Вам туда нельзя. Друзья послушно остановились, наперебой желая мне удачи. Молчала лишь хмурая Райли. Она понимала, на каком тонком волоске сейчас висит её судьба. Я попытался выпытать у Лигрили что-нибудь о Сёстрах, но она отвечала, что ничего про них не знает, и что все ответы мне даст только Мирея. Выйдя из главного корпуса, мы пересекли территорию, заросшую садом, и вошли в корпус поменьше, похожий на бункер, с огромными, бронированными дверями. Лигриль постучала в дверь. На стук вышла девушка-бурятка, оказавшаяся апологетом Миреей. Как выяснилось, она выполняла непосредственные поручения Сестёр, и была у них в роли служанки. Лигриль передала меня Мирее, с которой мы пошли дальше, по тёмному, сквозному коридору – в сторону ослепительно белого света. Всё это время Мирея говорила: “Сёстры примут тебя. Когда будешь говорить с ними, не бойся. Но и не заносись. Не груби. Отвечай на все вопросы честно. Не пытайся к ним приближаться – сразу умрёшь”. -Кто они? Высшие? -Нет. Они их наместники. Поставлены здесь, чтобы наблюдать. Ты должен быть очень внимателен в общении с ними. Старшая сестра, Лариса – самая строгая и самая опасная. Она не злая. Просто очень сильно заботится о своих сёстрах. Любой выпад в сторону двух остальных сестёр, будет расценен Ларисой как нападение, и она моментально уничтожит тебя. Будь с ней очень, очень осторожен. Маргарита – младшая сестра. Невинное дитя, абсолютно оторванное от реальности. Она способна видеть то, что не видят другие. Ей доступны вещи, непостижимые никому из живущих в этом мире. Поэтому, понять её невозможно. Только сёстры могут расшифровать её блаженный лепет. И, наконец, Елизавета – средняя сестра. Если кто-то и может помочь тебе – так это она. Елизавета уравновешивает Триумвират. Она очень добра, но чрезмерно п