Имперский Грааль - Наталия Ипатова

Это еще не самое страшное, нет. Хуже, когда ребенок плачет тихонько, потому что даже плакать боится.

Если со мной, допустим, что-то случится, они не оставят ребенка. Воспитают из нее «нашего человека», дадут ей силу и научат правильно распоряжаться ею. Образование, конечно, тоже. Айна станет одним из самых уважаемых людей Галактики: еще бы, пантократорская монахиня. Неземное существо.

Ничего личного. Служить жизни как понятию, как слову. Как это возможно — спасать и лечить мир не для себя? И плакать она научится тихонько, чтобы никто не слышал. А может, они вообще не плачут. Психотехники у них всякие. Они не ищут света, они знают про него.

А это меньше.

Натали воздвиглась на верхних ступенях лестницы, прижимая к груди плед с местами торчащей из него Айной.

— Она поедет со мной. Когда мы должны быть готовы?

Говорят, Галактика в опасности. Говорят, кроме мамы некому ее спасти. Даст бог, пригляжу за вами обеими.

Однажды общественная философская мысль вдруг решила, что нет больше добра и зла, и тем окончательно отделила себя от церкви, а душу — от бога. Общественным мнением отныне не возбранялось быть плохим, не скрывать этого, гордиться этим, говорить об этом вслух — был бы ты лишь успешен. Вопросы веры, обращенные к себе, сменились вопросами религии, обращенными к обществу, и кто-то даже начал их путать. Душа и прежде блуждала во мраке, но сейчас она перестала искать в нем свет. Душа в принципе стала необязательной сущностью. Место ее заменили на уровне единицы — интеллект, и общественное сознание — на уровне толпы.

По крайней мере так все это выглядит, когда говорит Пантократор.

Пантократор объявил себя противовесом тенденции. О, нет, он не против религии, религия соединяет людей в общность… и разъединяет общности одну от другой. Вера же помогает и в массе остаться собой. Наверное, это очень храбро — говорить с обществом вслух и всерьез о душе, любви и вере. Наверное, безопаснее, когда это не твои, а абстрактные вера и любовь.

С другой стороны, как их тянет на наш свет из окошка!

Пантократор знает врага в лицо, одинаково умело обращаясь и с личностью, и с массами. Пантократор умеет заставить всякого считаться с собой. Сила Пантократора в людях: тех, кто сумел разжечь во тьме свой собственный свет или каким-то чудом выйти на огонь и не пожелать возвращаться обратно во тьму. Предполагается, эти будут беречь обретенное. Как Натали.

Они назвали этот проект институтом возрождения положительного героя. Они находили и ставили на доску, как фигуру, человека, у которого просто нет выбора.

Остальное он делал сам.

На следующую оперативку Рассел Норм явился в сопровождении Морган, Андерса и Тирода. Вопросы ожидались серьезные, пусть младшие командиры будут в курсе. Одновременно это были и смотрины: дескать, вот кто есть вместо меня, выбирайте. Ставрос, как обычно взвинченный и «на бегу», как будто не обратил на это внимания.

— У нас сложная ситуация, и я попрошу вас всех забыть о разногласиях и объединиться для ее преодоления, — сказал он в начале, будто бы сам не был одной из противостоящих сторон. — Чиф Норм, что у вас по сектору?

Норм доложился, присовокупив, что, по его мнению, сделано еще недостаточно. Мы по-прежнему видны в банальный энергодетектор. Вот если бы…

— Хорошо, спасибо. Отключить основной генератор мы не можем: в лабораториях идут эксперименты, для которых крайне важна непрерывность цикла. От генератора работают регенерационные и очистные системы и отопление. Не говоря уже о содержании технического парка. Кроме того, у нас полно маленьких детей, которым необходимо регулярное горячее питание. Это наша планета, и мы будем держаться как хозяева. Это противник высадился тут как тать в ночи, пусть он и жмется к скалам. До подхода наших основных сил остается какое-то время, нам нужно продержаться. Вот снимки укрепрайона противника, сделанные Р. Эстергази, — староста нажал на деке кнопку воспроизведения.

Военные в этот момент быстро переглянулись.

— Мы не можем отправить туда пилотов, — сказал староста. — Ионное прикрытие делает слепыми их приборы, а постоянные туманы в том районе исключают возможность идти… как это… визуально. Однако ничто не помешало бы проникнуть туда пешей группе.

— А с какой, простите, целью вы предлагаете соваться туда пешей группе?

— Меня, чиф Норм, — сплетая пальцы перед собою на столе, ответил Ставрос, — крайне интересует, насколько мы беспомощны и зависимы от старшего брата. Вы до сих пор предлагали нам только убегать и прятаться, заранее отведя авалонской колонии роль жертвы в круговороте жизни.

— У молодой и сильной жертвы больше шансов выжить в круговороте жизни, чем у беззубого хищника. Уверяю вас, у них тоже есть подразделение безопасности. Было бы преступной глупостью не принимать |его в расчет.

— Возможно, нам удастся поставить нашего хищника в зависимое положение.

— Как вы предполагаете это сделать?

— Это ваше дело — придумать и предложить, что можно вывести из строя в их механике. Я вас внимательно выслушаю.

Ну хотя бы раз.

— Морган? — Норм искоса посмотрел на помощницу, которая на протяжении всего разговора ерзала и порывалась поднять руку, словно всю дорогу знала правильный ответ. На переносице у нее выступил пот.

— Проще простого, чиф, — выпалила та.- Главное — обеспечить им множественность аварий по всему комплексу. Они под землей сидят: заложить им заряды в лифтовые механизмы и в каналы сброса отработанных газов — сами полезут, вот увидите. Точки сброса хорошо видны на инфракрасном снимке, если мы их перекроем, засорим им очистную систему — это раз. Насколько я понимаю, в производстве у них идет хлор. Еще можно снять ионизатор, это было бы и психологически верно: голый чувствует себя беззащитным. А там можно и с воздуха атаку подгадать… Останется чистое место, можно сеять газон.

— Проще простого, — согласился Норм. — Садитесь, пять. Староста, мы знаем свое дело. Я, видите ли, всю жизнь специализировался на антитерроре. Я считаю до крайности дурной шуткой, когда мне предлагают исполнить террористический акт против кого бы то ни было. Вы меня поняли?

— Нет, — сказал Ставрос. — Вас навязал нам Пантократор, и головной офис согласился, потому что от инициатив Пантократора, как правило, больше пользы, чем вреда. Вы ведете себя дерзко и выказываете неподчинение руководству колонии. Это будет зафиксировано в вашем досье.

— Я не буду исполнять этот безумный приказ.

— Вы забываете, что на Авалоне и без вас имеются профессиональные военные. Если вы отказываетесь исполнять приказы высшего руководства, мы обратимся к ним через вашу голову.