Мать Лжи - Дэйв Дункан

У него уже было полгода на подготовку — Хорт во многом себе не признавался.

— Ты кое-что забыл, отец.

— Что?

— Салтайя. Салтайя жива. Если она спасется, то Арбанерик никогда ее не поймает. Каким бы ни был риск, она все равно попытается попасть во Флоренгию. Именно Салтайя стоит за сыновьями Храга, и если она воссоединится со Стралгом, то сумеет повернуть ход событий. Даже если она ненадолго задержит Мятежника, Селебра будет в опасности.

Когда Королева Теней доберется до Нардалборга, она сразу начнет работать над Катратом — Лепка лучше всего действует на кровных родственников, она сама так говорила. И кто знает, сколько внебрачных детей у Стралга?

Хорт вкрадчиво улыбнулся.

— Не вижу связи. — Он вновь отрицал очевидное.

— Орлад и Дантио с ней не справятся. С женщиной должна иметь дело женщина.

Даже если оставшиеся снаружи мальчишки это услышат, ничего страшного.

— Фабия! — сурово сказал Хорт. — Леди Салтайя может быть жестокой, не стану спорить, но я отказываюсь верить в эти гнусные обвинения. Если она — та, кого ты имеешь в виду, ее бы уже давно призвали к ответу. И я не поминаю, какое ты имеешь к ней отношение. Лорду Дантио и лорду Орландо гораздо проще с ней справиться, какими бы ни были ее таланты и пол. И даже, — продолжал настаивать на своем Хорт, когда Фабия попыталась его перебить, — если бы ты сама была Избранной и хотела противостоять леди, а не помогать ей и ее Древней Госпоже, твои силы и опыт несравнимы с ее возможностями, у тебя нет никаких шансов.

Он не мог зайти дальше, не мог признать всю правду, хотя о многом догадывался. И что ему ответить — что Фабия уже убила четверых? Что именно она помогла спасти прорицательницу этой ночью? Хорт не захочет ее слушать и не услышит ее доводов.

— Что случилось с Кверой, отец?

Он отвернулся от Фабии.

— С кем?

— С Кверой, женщиной, которая ухаживала за мамой после избиения. Ходят слухи, что ты посадил ее на кол.

— Посадил на кол? — взвизгнул он. — Фабия, как ты можешь подозревать меня в такой гнусности?! Я собственными руками вышвырнул ее из дома. Ты ведь была рядом, ты все видела!

Она печально кивнула. Теперь Фабия убедилась, что он лжет. Впрочем, из этого вовсе не следовало, что Верк говорил правду. Да и сам Хорт мог ее не знать. Он платил другим, чтобы они делали за него грязную работу, поэтому мог позволить себе не вникать в подробности. А Паола? Хорт никогда бы не рассказал, что его возлюбленная и Избранная помогала ему совершать удачные сделки. Обычная поддержка любящей женщины или убийства — возможно, нечто среднее? Ксаран могла бы ответить, если обратиться к ней с таким вопросом, но и Ксаран — Мать Лжи.

Фабия молчала, и Хорт сказал:

— Снова пошел дождь. Надо пригласить этих славных молодчиков внутрь. Они не смогут хорошо нас охранять, если будут чихать и кашлять. — Он встал и побрел к двери.

Спор закончился.

На закате Фабия и Хорт отправились в столовую Пантер вместе со своим юным эскортом. Фабия наслаждалась чистотой и хорошей одеждой, хотя из-за грязи на дорогах ей приходилось носить уродливые и неудобные сапоги. Во время дождя она надела соболиную накидку и шляпу, но сейчас в них было слишком жарко. Такая одежда больше пригодится на Леднике. Первоначально она предназначалась для купцов, идущих через Границу, но ее перекроили для Фабии.

Над городом разносилось пьяное пение, и она заметила несколько радостных Героев, которые, спотыкаясь, брели по дороге. Их поддерживали женщины в красных одеяниях нимф. Внезапно в двух шагах от Фабии появились два странных существа — гигантские кошки цвета бледного золота. Не успела она вскрикнуть, как они исчезли за углом. На них были медные ошейники.

— Бегуны! — обрадовались ее юные телохранители и начали болтать о посланцах командира войска Арбанерика, которые должны принести известия о битве.

Столовая оказалась круглым залом, где могли поместиться шестьдесят человек. В центральном очаге между гладкими валунами потрескивал огонь, а под потолком висел белый дым: его клубы неохотно ползли над головами, медленно продвигаясь к двери — словно хотели здесь остаться. Пол был земляной, утоптанный и укрепленный корнями деревьев; в стенах вырубили окна. Столы и вовсе отсутствовали, а в качестве скамеек использовались колоды, расположенные случайным образом — все в Высокой Балке было временным.

За столом сидели только Дантио, Орлад и человек, которого Фабия уже видела раньше — возможно, следопыт Хермеск. Судя по напряженным позам собеседников, разговор получался непростой.

Орлад, одетый в зелено-сине-красную накидку, нахмурился, взглянув на Хорта, а испытуемым сказал:

— Можете идти, черви. Поблагодарите от меня своего вожака, а когда проснетесь с желанием умереть, вспомните, что я предупреждал вас не пить слишком много.

Мальчишки выскочили из комнаты, как пчелы из улья. Лицо Дантио хранило невозмутимое выражение. Он был одет в потертую куртку и далеко не новые холщовые штаны, немного ему короткие.

Следопыт был похож на пожилого охотника или фермера: высокий и худощавый, с морщинистым загорелым лицом. У него отсутствовали кончик носа и верхушка одного уха, а когда он говорил, у него кривился рот. Несмотря на потрепанную кожаную одежду, он был благородного происхождения и на запястье носил печать. Хорт представил его Фабии. Хермеск не поднялся из-за стола.

— Для меня большая честь познакомиться с дочерью укриста Хорта. Я не раз на него работал.

— Отец тоже очень высокого мнения о вас, Следопыт. — Фабия накрыла своим плащом скамейку, чтобы Хорт мог сесть с ней рядом.

— Я привел Следопыта, надеясь объяснить ему, что наше дело не терпит отлагательств, — вмешался Орлад.

Улыбка у Хермеска получилась насмешливой.

— Не привел, а притащил за шиворот! Быть может, юная леди сумеет убедить своего запальчивого братца, что, когда речь идет о переходе через Границу до наступления весны, можно забыть о срочности? Я здесь только потому, что меня пригласил Нильс Фратсон. Иначе бы я уже давно покинул Высокую Балку. Мое каноэ готово к отплытию. Следопыты не сидят на месте, нам нужны новые дороги.

Всякий, кто называл Фабию Селебр «юной леди», поступал в высшей степени опрометчиво.

— А другой перевал? Если Салтайя успеет добраться до Нардалборга, она сможет пересечь Ледник?

— Может попытаться. А вот будет ли ей сопутствовать успех, зависит от священного Веру, бога штормов. Я не могу предсказать его волю. — Следопыт вздохнул, всем своим видом показывая, что его терпение подходит к концу. — Мной руководит священная Храда. Я ни разу в жизни не потерял тропы, но я не в силах пройти сквозь снега или зыбучие пески, как и любой другой человек. Я могу замерзнуть или умереть от голода, как прочие смертные. — Он поднял руки, показав шесть пальцев вместо двадцати. — Я знаю Границу лучше многих. Это место, несущее смерть. Я потерял там почти все пальцы ног и отморозил пол-лица. Мне бы искренне хотелось помочь командиру фланга, но на самоубийство я не пойду.