Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта - Владимир Стрельников

— Ходовая — второй установке. — Я вызвал дежурного офицера. — Правый борт, семнадцать — четыре самолета на удалении примерно в двадцать километров.

Странно, заходят со стороны моря, сразу четыре. Обычно самолеты у нас летают поодиночке, а вояки давно бы обозначились.

Неожиданно по кораблю разнесся сигнал ревуна, и заголосила трансляшка охрипшим от волнения голосов второго помощника:

— Боевая тревога! Приготовиться к отражению воздушной атаки!

Под перекличку постов наш корабль начал разворот налево, чтобы встретить пиратов огнем самой мощной, кормовой установки, а так же максимальным общим количеством стволов. Сейчас на смотровой галерее устанавливают на шкворни еще четыре браунинга со стороны иллюминаторов правого борта.

Прогрохотав балясинами, в пост вломился Витька, коротко мне кивнув, и кинулся к противоположным пулеметам, торопливо навьючивая на себя сбрую парашюта. Глянув на него, я потянулся к микрофону.

— Ходовая — второй установке. Расчет по местам, к бою готовы. — После чего с Витькой вытащили из постоянных креплений запасные коробки с лентами, и установили рядышком с пулеметами. Так, если что, времени меньше тратится.

— Есть вторая! — Отозвался старпом, и отключился. Что сейчас творится на ходовой — представить сложно, но можно. Вообще, скорее всего, кэп сжал зубами чубук своей трубки, и сдавил ручищами поручни ограждения, отрывисто бросая команды. Старпом, как командир нашей БЧ-2, то есть нас, лихорадочно чертит на прозрачном планшете сектора вероятных атак этих самолетов, что как назойливые мухи крутятся километрах в трех, не решаясь напасть, и то ли ждут подкрепления, то ли собираются свалить, так как внезапная атака у них явно не вышла. Здорово выкрашены самолеты, кстати, над Балтикой их еле видно. Чуть зевни я, и они могли вполне и внезапно навернуть.

Пропеллеры левого борта сначала замедлились, превратившись из прозрачного марева во вполне наблюдаемый круг, потом остановились, и, разогнавшись, начали вращаться в другую сторону, реверсом помогая поскорее развернуть наш немалый дирижабль «на пятачке», от корабль здорово накренился, в трюмах и в каютах точно посыпалось все, что хреново закреплено. Сразу после этого двиглы по новой заработали в обычном режиме, разгоняя корабль в противоположном от бандитом направлении. Кроме того, они чуть развернулись, прижимая корабль к земле, ограничивая вражеским самолетам сектор атак только верхней полусферой, да и в случае аварийной посадки меньшая высота значительно выгодней. С другой стороны, сверху могут сыпануть небольшие самодельные ежи из арматуры, каждый самолетик вполне может нести их по паре сот килограммов. Такая штука здорово рвет обшивку и баллонеты.

— Командир, там впереди зенитки! — Рядом со мной материализовался политрук. Я уж забывать стал, что их заякорил. — Три штуки, семидесяти шести миллиметровые.

— Твою мать! Где? — Я ткнул пальцем в клавишу боевой связи. Она до сих пор у нас не была включена, обычно ее включают с ходовой. — Ходовая — второй установке. Прямо по курсу зенитная батарея среднего калибра! Где, политрук?

— Ты почуешь, там сержант и красноармеец рядом с позициями. Обозначать себя нельзя, рядом очень сильный некромант. Но ты же «якорь»! — Политрук переместился ко мне, и ткнул пальцем в приближающиеся развалины какого-то завода. — Там! И я туда, буду «маяком» на третьей пушке!

— Вторая установка, командуй! — Оба на, кэп мне управление передал. Во рту пересохло от волнения, никогда я не командовал кораблем.

— Так! Левый борт — дизеля реверс! Правый борт — самый полный вперед! Всем огневым точкам — огонь по моим трассам! Внимание, там три орудия!

Несколько секунд ничего не происходило, и за это время я успел «выцепить» внизу своих подопечных, причем очень точно. Кстати, насколько должен быть силен некромант, чтобы его стали опасаться эти самые подопечные? Они ведь очень сильные товарищи, я совсем не уверен, что справился бы одновременно с тремя, коль дошло бы до драки.

А потом стало не до размышлений. Двиглы левого борта из всех сил потянули на корабль назад, а правый борт толкал вперед. И дирижабль плавно начал разворачиваться на месте, при этом опять нехило накренившись, и предоставив великолепный сектор огня для моей установки. Так то я едва цеплял на отрицательных углах возвышения.

И я долбанул короткими очередями по ближайшей из пушек. А за мной заговорили все установки правого борта, обрушив вниз шквал свинца, устроив внизу настоящий ад. Корпус корабля вибрировал, стоял грохот, латунным градом сыпались вниз стреляные гильзы.

Я успел перекинуть огонь на вторую зенитку, и следом за мной ударили остальные, когда она и третья плюнули в нас длинными вспышками пламени из своих трехдюймовых стволов. И кормовой дизель правого борта разлетелся в огненном шаре, оставив огромную дыру в обшивке. Второй снаряд прошел мимо дирижабля, и расцвел под хмурым небом черной кляксой взрыва.

Старичок «Горнорудный» содрогнулся, охнул, застонал всеми стрингерами и шпангоутами, но продолжал поливать свинцовым ливнем обнаруженные зенитки, превратив их огневые в небольшие торнадо. Тем более, что третья пушка сама себя обнаружила. Но два пулемета в смотровой галерее молчали, а из пробоины вырывались дымные и чадные языки пламени, стекая по внешней обшивке горящей соляркой.

Снаряд, который мы словили в двигло, все-таки сделал одну положительную вещь. Он замедлил вращение корабля вокруг своей оси. И потому, хоть дирижабль и стал выравниваться вертикально, но по оставшимся зениткам все еще работали установки правого борта, две казематные, моя верхняя правая, и еще две на смотровой галерее. Соответственно, установки левого борта помалкивали, но недолго. Пиратские самолеты решили, что пришла их смена.

Сзади меня рявкнули пулеметы Витьки, прогрохотала кормовая счетверенка, заработал левый носовой каземат. Тренькнув, частью лопнуло, а частью вылетело оргстекло надо мной, получив рядок кругленьких аккуратных пробоин. Сзади вскрикнул Витька, и что-то грузно упало на палубу поста.

А надо мной, затенив на пару мгновений боевой пост, пролетел небольшой двухмоторный самолет, сверкая вспышками в открытом бортовом люке.

И получил от меня навскидку с десяток тяжелых МДЗ в борт и крыло, кроме нескольких простых трассеров. После чего резво полетел вниз, вращаясь и бултыхая на страховочной лонже выпавшим из люка стрелком. Отдельно летело левое крыло со все еще работающим двигателем.

Обернувшись, я сквозь пороховую гарь в боевом посту оглядел небосвод в поисках противника, но нет, никого. Только счетверенка продолжает увлеченно долбить длиннющими, на расплав стволов, очередями куда-то назад.