Восход тьмы - Милен Сарто
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет-нет-нет! Только не это… Теперь я точно не смогу убежать отсюда! – прохрипела она, притягивая вывихнутую лодыжку к себе.
Сдерживая крик, Амалия закрыла кулаком рот, глотая слезы и сопли. Вдох-выдох… Вдох-выдох…
– Так… Ладно… Хорошо, что я упала в какие-то кусты… – она присела, не отпуская больную ногу. Оглянувшись вокруг, девушка увидела, что упала рядом с кустом цветов, который был полностью покрыт острыми шипами. Амалия заметила, как среди травы что-то призывно светится, точно небольшой уголек.
Ее сердце замерло.
Она сглотнула и протянула вперед руку. Этим «угольком» оказался светящийся камень – кулон с Драконьим опалом, который когда-то ей подарил Обсидиан.
– Куда же ты убежала от меня, цветок? – голос Обсидиана разрезал полную тишину. Он вышел из темноты леса, как будто сама смерть пришла за ней. За его спиной следовали другие Полуночные. – Испугалась вида крови?
Амалия смотрела в его сторону, но не видела его. Обсидиан что-то говорил, но она не слышала его.
«Нет…»
Полуночные грубо схватили ее за руки, поставив на колени. Но Амалия этого не чувствовала.
«Нет…»
Она с силой сжимала трясущейся рукой потерянный ею опал. Драконий камень мерцал в темноте, как раздуваемый ветром уголек. От него шло приятное покалывание. Но для Амалии оно теперь было похоже на острый укол иглы, которая протыкает руку насквозь.
«Нет!»
Грудь в одно мгновение разорвало от боли и ненависти.
ПРОШЛОЕ.
Континент Фаервил. Королевский дворец.
Цикл 9777 от Прихода Первых, лье 55.
Прошло слишком много времени, а Пирит и Дьярви все еще не возвращались. Амалия долго уговаривала Обсидиана отправиться в Драконий Дворец, чтобы спасти их. Она уже не могла спокойно сидеть и ждать. Сердце подсказывало, что случится что-то ужасное, если она не успеет. Или оно уже случилось?
– Ты хоть представляешь, насколько это глупый поступок! – в который раз прошептал Обсидиан, крадясь вместе с ней по коридорам Драконьего замка. Амалия не знала, как именно они смогли так легко проникнуть сюда, но сейчас ей было совершенно плевать на это. – Может, они уже давным-давно на пути к Фроузвилю!
– Тише! – шикнула на него девушка, угрожая топором. – Я знаю, что они здесь, в замке. Я не брошу своего отца и дядю. Если что-то не нравится, можешь проваливать! А я уйду отсюда только с ними. Ясно?
Обсидиан кивнул, нахмурившись. После обращения в монстра он сильно ослаб, поэтому боялся, что не сможет защитить девушку от своего отца. Но Амалии было на это плевать. Что-то случилось с Пиритом и Дьярви. И девушка не отступит ни на шаг, пока не найдет их.
Медленно и аккуратно, стараясь не производить ни звука, они крались по коридорам. Напряжение и ожидание неизвестности пугали. Амалия боялась, что услышит их крики. Стражники, которых не усыпили Полуночные, вели обход по замку. Амалия замирала, стараясь слиться со стеной, чтобы ее не заметила сонная стража.
«Они где-то здесь… Я знаю…»
Принц, коснувшись Амалию за плечо, остановил ее. Обсидиан кивнул в сторону дальней двери:
– Если они где-то и могут находиться, то только там.
– Идем, – кивнула ему Амалия, быстрым, но тихим шагом последовав к двери. Сердце забилось сильнее, и стало тяжело дышать. Фантазия уже рисовала в голове самые ужасные и кровавые картины, но Амалия отгоняла их.
«Нет… Они сильные… С ними все хорошо…»
Она заметила, что нужная им дверь была приоткрыта. Ей стало безумно страшно от того, что она могла увидеть за ней. Амалия хотела, чтобы Пирит и Дьярви оказались за ней, но и боялась этого.
«С ними все хорошо… Я спасу их…»
Она выдохнула, приоткрыв дверь.
– Нет… – вырвалось у Амалии прежде, чем все ее тело парализовало от резкой боли. Она молча застыла, когда все в ней хотело кричать. Ее окутала багряная аура, не дающая ступить вперед ни единого шага.
– Вот, значит, кто проник ко мне, – Виссарион вышел из-за двери, сжимая кулак. Амалия узнала его сразу: Обсидиан выглядел точно так же, только моложе. – Какая-то фроузвильская дикарка и мой блудный сын. Вот так компания! – лицо Виссариона пыталось изображать скуку.
Пирит и Дьярви лежали на полу комнаты лицами вниз. Их дыхания почти не было слышно. Благодаря абсолютной тишине, царившей здесь, Амалия слышала их вздохи и стенания от боли. Было видно, что над ними до этого изрядно поиздевались: они похудели, под глазами залегли черные тени.
«Папочка… Дядя… Он морил их голодом… Чудовище фаревильское…» — в глазах девушки защипало. Она сморгнула слезы, не в силах отвести взгляд.
– Ам… Амалия…? Уходи, милая… – Пирит увидел дочь. Он потянулся трясущейся рукой к ней. И тут же сморщился от боли, когда Ночь полоснула его по кисти.
– Нет-нет-нет… – Виссарион, подойдя к отцу, с силой наступил ему на руку. Амалия услышала, как хрустнули кости пальцев под ботинками короля. Пирит зашипел от боли. – Куда тянешь ручки?
– Отпусти их! – прошипела Амалия, еле-еле сумев проговорить слова из сжатых губ.
– С чего? – Виссарион поднял на нее золотые глаза, вопросительно изогнув бровь. На его лице возникла ядовитая ухмылка. Было видно, что ситуация его забавляла. – Они проникли во дворец, пытались меня убить, а я их отпустить должен по просьбе какой-то девчонки?
Амалия вновь посмотрела на отца и дядю. Тяжелы были их страдания от плети Виссариона. Татуированная спина Дьярви была исполосована, кожа и кровь смешались, превратившись в кровавый фарш. Амалия видела, как ему плохо и больно. Кровь изо рта стекала по рыжей бороде. Дьярви очень медленно и поверхностно дышал, не открывая глаз. Пирит был покрыт свежими следами от ударов.
Обсидиан находился рядом, но, увидев своего отца, был не в силах двинуться с места. Он видел, как Амалия задыхалась от слез и боли. Она не замечала перед собой ничего, кроме отца и дяди. И Виссариона, склонившегося над ними.
«Это все из-за меня… Все, что с ними случилось, потому что они хотели спасти меня… Хотели уничтожить человека, который охотился и нашел меня по моей же вине…»
– Только тронь их… Каракатица королевская… и я… – еле шевеля губами, произнесла Амалия. Она не знала, что ей говорить и имело ли это смысл? Она хотела просто кричать. Если бы у нее была возможность вырваться из оцепенения Ночи, она бы бросилась на Виссариона, возвратив ему каждую царапину на теле Пирита и Дьярви. Каждый удар
