По ту сторону вселенной - Александр Плонский

Молитесь на него, юноша. Да.

— Значит, теория верна? — обрадовался Игин.

— Кто сказал, что верна? — неожиданно вспылил старик. — Во всяком случае, не я! Перебиваете… мгм… Куда-то спешите! Вот и прошлый раз…

— Не сердитесь, учитель. Буду слушать не перебивая.

— Верна — не верна, главное в другом. Какой полет мысли, какая дерзость… мгм… Слышали, что я сказал? Почему молчите?

— Боюсь нарушить ход ваших мыслей…

— А вы не бойтесь! Хотите знать, правильна ли теория Оэла? И да, и нет. В основе своей — правильна. Но при выводе обобщающей формулы Оэл допустил ошибку. Перепутал знак в одном из членов. Мгм… С кем не бывает!

— И как это повлияло на результат?

— Смотрите, юноша: вот формула Оэла. Видите диссипативный член? Из него следует, что нестационарный процесс должен затухать. А теперь взгляните на скорректированное мною выражение. Все то же, кроме вот этой фитюльки.

Мгм… И что же получается?

— Дополнительный член неограниченно возрастает? — предположил Игин, вдумавшись в смысл формулы. — Но что же получается… Процесс неустойчив?

— Мгм… недурно мыслите, юноша! — похвалил Борг.

— Выходит, в вакуум-компрессоре энергия будет накапливаться до определенного предела, а затем мгновенно высвободится?

— Да, если не преобразовать кристаллическую структуру таким образом, что…

— Но Оэл об этом не знает, так ведь? Значит, эксперимент…

— Закончится взрывом! — тревожно подхватил Борг. — Нужно немедленно предупредить Строма! Не-мед-лен-но, говорю я вам!

Не попрощавшись, Игин отключил информ от борговского канала и по экстренной связи вызвал Ктора. Председатель долго не отвечал. Наконец послышался его сдавленный голос:

— Это вы, Игин?

— Я. Дело чрезвычайной важности. Необходимо как можно быстрее передать на Утопию. Эксперимент с вакуум-компрессором проводить нельзя. Произойдет катастрофа. Поспешите, Ктор, иначе будет поздно!

— Уже поздно, Игин, — с трудом проговорил Председатель. — Только что сообщили: несколько часов назад в результате взрыва экспериментальной установки погиб Стром… 8…И все за одного Сознание расширилось, и не было ему границ. Никогда еще Кей не испытывал ничего подобного. Приподнятое, пьянящее чувство переполняло его. Что это — эйфория? Нет, скорее, окрыленность. Невидимые крылья, казалось, подняли его ввысь, и с запредельной вышины он охватил взглядом непостижимую для других человеческих существ бесконечность бытия.

Сейчас в нем объединили свою мудрость сотни личностей. В его мозгу поселились и сдержанно философичный Сарп, и рассудительный Угр, и знаток машин Зур, и бывший врач Эрт, и, конечно же, Горн.

Кей мог сказать себе:

— Привет, Горн!

И ответить:

— Здравствуй, дружище.

Мог одновременно говорить со всеми «призраками», причем с каждым в отдельности, и слушать порознь их голоса, вернее, воспринимать мысленные образы, не давая им слиться в хаотический гул, бесформенное пятно.

Еще недавно он не представлял, что человек способен на такое. Компьютер — тот враз решает тысячи задач, параллельно ведет тысячи диалогов, не сбиваясь и не путаясь. Но человек… Почему у него столь невысокий предел способностей? И почему у разных людей он различен? Почему наряду с умными, талантливыми рождаются тупицы и бездари? Разве это справедливо?

Такие вопросы захлестывали Кея, и он не находил на них ответа. Но понимал, что природа совершила двойную несправедливость и не приходится рассчитывать на ее милости, Эволюция закончилась, и теперь все зависит от самого человека.

Как никогда прежде, Кей осознал правоту «призраков». Они бросили дерзкий вызов природе, сумели преодолеть ее извечные ограничения. А что если обобществить интеллект? Интеллектуальный коммунизм — не следующая ли это ступень в совершенствовании общества?

Кей поделился мыслями с Сарпом. В последнее время они еще более сдружились.

Частое мыслеобщение высветило их друг для друга. Между ними не существовало недомолвок.

— Замечательная идея! — одобрил Сарп. — Странно, что мы до этого не додумались… По сути дела, вы предложили модель принципиально нового общества, где интеллектуальный потенциал каждого принадлежит всем и личность обладает интеллектом коллектива. Философы мечтали о гармонии отношений между личностью и обществом, о всеобщем равенстве. Но какое могло быть равенство при различии способностей! «От каждого по способностям, каждому по потребностям». Вы развили эту формулу, уравняв возможности индивида!

— Меня одолевают сомнения, — признался Кей. — А не получится ли вместо равенства уравниловка, как бывало в прошлом. Ведь мало провозгласить: «С сегодняшнего дня все люди равны!» — Понимаю, что вы имеете в виду. Опасаетесь, не угрожает ли интеллекту стандартизация, — копий множество и ни одного оригинала? Да, такое «равенство» стало бы катастрофой. Даже гениальная одинаковость означает распад личности. Так?

— Вот именно. Допустим, мой интеллект вобрал в себя интеллекты всех людей.

И то же произошло с остальными. Не появятся ли сотни, а впоследствии миллионы, миллиарды совершенно одинаковых Кеев, Сарпов, Горнов? И зачем тогда общаться друг с другом, если каждый может сказать о себе: «Я это они»?

— Ваши опасения беспочвенны, — возразил Сарп. Мочь вовсе не означает быть.

Боюсь, вы все еще в плену прежних представлений.

— То есть?

— Рассматриваете коллективный мозг как усовершенствованное подобие мозга отдельного человека. И арифметически складываете интеллекты индивидов в интеллект системы.

— А разве не так? — удивился Кей.

— Увы, здесь нужна не арифметика, а векторная алгебра в самом сложном виде.

Мозг человека содержит один информационный канал, не так ли? Никто не в состоянии одновременно читать стихи, петь, разговаривать, отдавать распоряжения — это делается поочередно. Коллективный же мозг — система с множеством параллельно действующих каналов. Однако, став ее частью и получив возможность информационного обмена с остальными частями, вовсе не обязательно разом задействовать все каналы. Теоретически вы можете так поступить. Только зачем?

— Но если я все же захочу воплотить в своем сознании личности всех людей?

— Воплощайте сколько угодно! Ручаюсь, это быстро вам надоест!

— А если все пожелают стать, скажем, Сарпами?

— Пожалуйста! Только вероятностные законы вряд ли допустят такое. Другое дело, когда вам понадобится воспользоваться знаниями, опытом или мировосприятием Сарпа, Зура, Эрта, взглянуть на окружающее их глазами.

Тогда вы присоедините их личности к своей. Но в основе останетесь самим собой. И они будут связаны не только с вами. Возникнет множество перекрестных связей, живое, динамичное, непрестанно изменяющееся.

— Значит, если возникнет необходимость в помощи… — … То десятки, сотни Кеев, Горнов, Угров окажут ее любому, кто в ней нуждается.

— А сохраним ли мы при этом свободу личности? — продолжал сомневаться Кей.

— Вас смущает возможность позаимствовать чужую личность, не испросив согласия? — уточнил Сарп.

— А вас нет?

— Коллективное мышление несовместимо с психологией собственника. Тут уж или — или. Но неужели вы…

— Нет, нет! — поспешил оправдаться Кей. — Я затеял этот диспут, чтобы до конца разобраться во всем. Итак, коллективный мозг имеет множество личностных воплощений. И эти воплощения столь же разнообразны, как и сами личности. Так?

— Я бы еще подчеркнул вероятностный элемент воплощений, устраняющий угрозу стандартизации интеллекта.

— Теперь вопрос, как отнесутся к нашему замыслу остальные…

— «Призраки»? С людьми вы уже не считаетесь? — поддел Сарп.

Кей смутился.

— Вы нащупали мое больное место. Я и сам ловлю себя на том, что отвыкаю от общения с людьми. Даже с Интой. А я ведь по-прежнему люблю ее.

— Так поделитесь с людьми электронным подсознанием!

— Людей слишком мало, чтобы подвергать их опасности. Где гарантия, что все сойдет благополучно для психики? Вот испытаю на себе как следует, и тогда…

— Похвальная осторожность, — с едва уловимой иронией отозвался Сарп. — Не зря вы как-то упомянули, что избегаете ненужного риска.

— Корлис однажды обвинил меня в трусости…

— Нет, вы не трус, — со странной интонацией заметил «призрак». Вы человек отчаянной смелости. И все же… Есть в этой отваге что-то граничащее с трусостью. Не пойму, что именно… … До обидного просто и буднично осуществилась задумка Кея. «Призраки» приняли ее так, словно она уже давно вызревала в их собственных умах, и вот теперь пришло для нее время.

Никаких технических новшеств не потребовалось. Серия экспериментов в ускоренном масштабе времени, несколько проб на добровольцах, среди которых, разумеется, были Кей с Сарпом, затем первое опытное включение в полном объеме, и коллективный интеллект начал действовать!